Когда мы зашли, нас не встречала прислуга. Дом вообще был чист и пуст. Наверное, это какая-то магия. За первыми Вратами меньше всего душ, так что прислуги точно не будет. Да и как вообще можно работать после смерти?
Мы зашли в гостиную, где на низеньком столе находились разные сладости.
Когда все расселись, а взгляды мамы и папы скрестились на мне, я решила рассказать:
– А я некромант. Точнее, тримаг Защитник. – Наверное, при других обстоятельствах таким же тоном дети сообщают родителям, что получили пять по математике.
Теперь глаза у обоих были размером с блюдца.
– Интересно, – протянул папа. – А ты же в курсе, что такого у людей не встречается, да? Я имею в виду девушек с магией Защиты.
– Угу, – кивнула я. Но, ещё раз посмотрев на его вертикальные зрачки, протянула: – Только вот я теперь подозреваю, что человеческого во мне крайне мало…
– Да, ты не полукровка человека с химмель, – улыбнулась мама. – Ты наполовину нахт, а на другую половину химмель.
– Нахт? – чуть не подпрыгнула я на месте. – Так они всё-таки существуют?
Родители умиленно улыбнулись моему удивлению.
– Неужели ты не знала? Даже не догадалась? И никто, получается, тоже не знал, – констатировал отец, качая головой. – Боюсь себе представить, каково тебе было, если все считали тебя дочерью человека. Ты же росла с маркизом, да?
– Да, – поморщилась я, чем сильно озадачила родителей. Вздохнула и предупредила: – История крайне гадкая.
– У нас есть время. Заодно послушаем, как ты так рано ушла оттуда. – В глазах мамы плескался океан боли. Она одновременно рада встречи и ужасно опечалена.
– Сначала вы мне, пожалуйста, расскажите, кто такие нахт. Нет, я о них слышала, но ничего толком не знаю, – призналась я.
– Да как люди, – пожал плечами отец. – Просто лучше видим в темноте и магия сильнее. Можно даже сказать, что это просто род такой. А ещё мы отлично умеем хранить чужую магическую силу, – произнёс он, всматриваясь в моё лицо. Я пока не поняла, куда клонит отец, поэтому ему ничего не удалось там найти. Папа кашлянул. – Думаю, сначала я тебе поясню. Ответь, у тебя бывало такое, что какая-то чёрная субстанция появляется в воздухе ни с того ни сего?
О, так родители догадывались, что с моей магией может что-то быть не так. Любопытно.
– Ах это, – хмыкнула я. – У меня раньше не проходило ни дня, чтобы тьма не вырывалась наружу. Я невольно уничтожала всё вокруг. И даже… – Я запнулась. – Были несчастные случаи.
Родители обеспокоенно переглянулись. Мне вновь захотелось затопать ногами от негодования. Почему они всё это время были тут? Почему оказались здесь так рано? Как же мне была нужна их забота раньше. Я же вижу, они всё ещё меня любят, хотя я их почти не помню. Для них будто и не прошло пятнадцати лет.
Слезинка всё-таки прокатилась, я поспешила вытереть её.
Платье стало тёмно-синим.
– У тебя вырывалась некромантия? – снова спросил папа.
– Нет. Вернее, не совсем. Тьма вперемешку с некромантией. Однако тенями я не могу управлять, мне удаётся только подавлять их. Не так давно научилась. А вот магия ветви Защиты полностью подконтрольна мне.
– Тьма не твоя магия, Вивьен, – начал пояснять папа. – Понимаешь… я происхожу из очень древнего рода нахт. И был почти последним представителем, когда меня убили. Я унаследовал от своего деда одну обязанность – хранить магию одного очень и очень могущественного чародея. Эту тьму когда-то бесконечно много лет назад приказали забрать у не-выходящего…
Дослушать, что папа пытался объяснить, мне было не суждено. К моему вселенскому сожалению.
Вспышка! Ослепительно-яркая, такая мощная, что даже под веками я видела свет. Или это было всё в моей голове? Не важно. Важно другое – я не смогла дослушать своих родителей. Что происходит? Может, я исчезаю? Или возвращаюсь в мир живых? Но почему именно сейчас?!
Я мысленно ухватилась за образы родителей, молясь, чтобы, когда свет исчезнет, они сидели рядом со мной. Я бы хотела быть в той уютной гостиной родного дома. Мне ничего так сильно не нужно как просто быть с семьёй. Неужели я многого прошу?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Слёзы не жгли глаза. Я вообще ничего не чувствовала кроме странной пустоты, но хотелось реветь и кричать от несправедливости.
Мама, папа. Когда я снова их увижу?
Что я увижу вообще, когда померкнет этот ослепляющий свет?
Но на смену свету пришла кромешная тьма.
***
Я открыла глаза.
Ощущения были точно такими же, как пару секунд назад. Или несколько дней назад? Сколько вообще я видела ту темноту? Это не было похоже на сон, потому что грустные мысли так и лезли в мою голову, всплывая в виде образов родителей и семьи нер Стоунхаус, только меня окружала лишь чернота.
Огляделась. Комната была мне незнакома. В душе затеплилась надежда, что я всё ещё в доме родителей, просто меня перенесли в спальню. Я уже практически была готова вскочить и побежать их искать, но вот взгляд наткнулся на силуэт мужчины, стоявшего лицом к окну и боком ко мне.
Я притихла и стала разглядывать незнакомца из-под полуопущенных век. Он всё-таки казался мне таким родным и таким чуждым. Но знакомый посох, прислонённый к стене рядом с ним, разбил в дребезги все мои сомнения.
– Генри? – позвала я хриплым голосом, больше похожим на скрипение старых половиц.
Учитель вздрогнул и повернулся ко мне. Я оценивала его преображения. Если раньше Генри, а предо мной сейчас был точно он, выглядел как двадцатилетний парень, то теперь он заметно возмужал. Демиург всемогущий, сколько же тогда прошло лет?!
Должна сказать, что преобразования учителя ему очень даже шли. Было несколько непривычно видеть эти мудрые зелёно-карие глаза на взрослом и в какой-то степени красивом лице. Хотя вру, что значит «в какой-то степени»? На очень красивом лице! Волосы он тоже не скрыл – они блестели бронзой в свете зимнего солнца. Сразу видно, что он наполовину химмель.
– Слава Создателю, очнулась, – облегчённо выдохнул учитель, подходя ко мне. – Как ты себя чувствуешь?
– Пить, – только и попросила я. Горло ужасно пересохло.
Мне тут же вручили стакан воды. Видимо, Генри всё держал под рукой. В его взгляде было столько ласки и облегчения.
– Знала бы ты, как я волновался, – пробормотал он.
– Кстати, а что произошло? – спросила я. – Я очутилась за третьими Вратами!
Он удивлённо моргнул.
– Я достал тебя из-за первых. Как это случилось? Что ты там видела? Но всё-таки сначала ответь: как ты себя чувствуешь?
Его мозолистая рука коснулась моего лба.
– В целом неплохо, – успокоила я некроманта, немного изогнув губы в улыбке. – А что касается Врат? О, долгая история. Сначала ты расскажи, что стало после моего ухода, – предложила я, похлопала рядом с собой по кровати, приглашая сесть. Учитель спорить не стал, и устало растянулся рядом со мной, опираясь спиной о стену.
Каким же он стал высоким…
– Тебя схватил чёрный призрак, о котором даже я слышал лишь пару раз. Потом вампир отправил его и твою душу Грань. Отступник знал, что это будет для меня… неприятно. Ладно. Он хотел сделать мне больно, а дотянуться до меня никак не мог. Вот и отыгрался на тебе. – В голосе Генри скользнуло рычание. – В наших с Кассианом полномочиях было его убить, но ведьмак этот смышлёный, отошёл в сторону. Рассказывать о том, как я прибил вампира, не стану. Просто больше того урода нет. Души у него тоже нет, как и у всей высшей нежити, тела теперь тоже. Я получил пятьдесят процентов от награды. Весьма солидной, если что, так что жизнь почти удалась. Однако для полного счастья не хватало тебя. Ты словно спала непробудным сном. К счастью, твоё сердце билось, ты не умирала. Мне удавалось тебя поить укрепляющими зельями, ты глотала их рефлекторно.
Его рука сжала мою. Не думаю, что этот жест был сделан специально. Скорее всего, Генри просто хотел убедиться, что это не сон. Что я с ним.
Это было так трогательно, что я ненадолго устыдилась своего разочарования от возвращения в мир живых. Всё-таки здесь у меня тоже есть те, кому я нужна. И кто нужен мне…