Я еще раз посмотрел в лицо Олете. Она не спешила атаковать. Уж не знаю, не хотела или опасалась моих действий. Глядя ей прямо в глаза я одними губами произнес: «Давай!».
Она сделала осторожный шаг вперед. Словно пантера готовая к прыжку. Ее легкий изогнутый клинок взметнулся вверх. Еще шаг, клинок вниз, плотоядно нацеленный мне в живот.
Давай же, Олета, давай! Я отражу твою атаку, столкну в сторону, я все же куда тяжелее тебя, и в несколько прыжков достигну твоего родственничка. А там! Я предоставил, как башка Маленкорха, с щегольской седой прядкой скатывается с его плеч. Как все в изумлении молчат. Холодная усмешка искривила мои губы. Вот это будет шутка! Всем шуткам шутка!
Олета внезапно остановилась. Выпрямилась и бросила клинок к моим ногам. От неожиданности я даже отпрянул. Все непонимающе уставились на нее. Не говоря ни слова эльфийка встала на колени и твердо произнесла:
— Я сдаюсь!
— Э? — только и сумел выдавить я.
А когда сообразил в какую ловушку Олета заманила Маленкорха я и вовсе потерял дар речи. На несколько минут в комнате воцарилась полнейшая тишина. Мертвая. Все осмысливали произошедшее, настолько невероятный ход сделала Олета. Первым пришел в себя Глендрик.
— Ты проиграл, Маленкорх! — завопил он. — Подлый предатель!
Маленкорх вскочил, схватился за меч. Глендрик сделал то же самое. Они замерли друг напротив друга. Лицо жреца покраснела, он глубоко дышал, а взгляд горел бешенством. Жрец Священного Света нисколько не сомневался в воле своего божества. И Хальвин Маленкорх отныне в его глазах, навсегда останется грязным предателем, продавшим свой Гарнизон Тьме.
Маленкорх оставался спокоен, но ожог вокруг его глаза побагровел, налившись кровью. Сейчас он напоминал змею, готовую одним выпадом впрыснуть яд в свою жертву, гибкий, смертоносный и безжалостный. Он медленно с расстановкой произнес:
— Я сам буду биться!
— Ты использовал свой шанс и Священный Свет…
— Хочешь войны, Алвин, хочешь настоящей войны? Со мной, с Маленкорхами и всеми Ридами? — прошипел он. — Только скажи, и я вырежу всех Маев. Клянусь, твоим Священным Светом!
И Глендрик отступил. Он убрал руку с меча, отошел на шаг с таким выражением лица, словно готов был зубами вцепиться в своего оппонента.
— Слышал, Дуэндал! Я сам буду биться!
На костистом лице Воителя заходили желваки. Здесь их никто, кроме с Олетой не видел, но Дуэндал в любом случае никому не позволял с собой так разговаривать.
— А ты хочешь войны, Хальвин? Ты сейчас задеваешь ни одних Маев, но и Солов, и Веров. Сидеть!
Последний выкрик относился к Эфелите, попытавшейся под шумок скрыться.
— Никто не уйдет отсюда, пока не закончится суд, — еле сдерживая гнев добавил Дуэндал.
— Он уже закончился! — произнес я.
— Тогда убей ее! — оскалился Маленкорх.
Его палец указал на коленопреклоненную Олету.
— Она сдалась, мне незачем убивать ее!
— Может быть, ты просто отваживаешься сражаться только с женщинами?
Я рассмеялся:
— Хотя бы не прячусь за ними, как ты!
— Я буду биться с тобой!
— Ты будешь биться, только если Гунальф согласится, — зло произнес Глендрик. — Таков закон.
Жрец посмотрел на меня из-за спины Маленкорха и покачал головой, мол, не соглашайся.
— Ну, растерявший ранги, ты готов сразиться? — улыбнулся Маленкорх и добавил. — Любой эльф на твоем месте предпочел бы смерть, но ты так цепляешься за жизнь, что готов подвергаться насмешкам и унижениям, собирая жемчужины.
— Я убью тебя.
— Вот и отлично!
Затем взглянув на Олету крикнул:
— Убирайся отсюда! И молись, чтобы твой дружок убил меня. Теперь для тебя нет спасения, лживая сука!
Ладно, решил я, сначала я вырежу тебе язык, напыщенный ублюдок, а потом убью. Олета поднялась и пошла мне навстречу. Поравнявшись она тихо произнесла:
— Прошу, не убивай его. Я причинила ему слишком много зла. Не хочу, чтобы его смерть была на мне.
Ох уж эти родственные чувства или верноподданнические? Я ничего не ответил Оленьки, но про себя сказал, что ничего не могу обещать.
Тут же ко мне подошел Глендрик. Схватив меня за плечи, он зашептал:
— Я был не прав, но что поделаешь, такова жизнь. Но сейчас, убей его! Так будет лучше для всех!
Ему я тоже ничего не ответил.
Через мгновение мы оказались лицом к лицу с Маленкорхом. Эльфом, отнявшим с помощью колдовства седьмой ранг Гунальфа, пытавшегося убить меня и очернить мое имя. Прискорбно, но, похоже, в таких запутанных делах, насилие — ни единственный, но самый быстрый выход. И ведь каждый уверен в своем преимуществе, потому и спешат одним махом разрубить Гордиев узел. Глупо.
Мы осторожно и крадучись закружили по комнате. Маленкорх ступал мягко, пригнувшись, его узкий меч постоянно менял положение, грозя ударить то в живот, то обрушиться сверху. Я тоже не спешил нападать. Маленкорх не простой противник, видно, что с мечом управляется не хуже, чем с магией. А может быть даже лучше.
Его левая рука была заложена за спину. Но вот он вывел ее из-за спины,