мне, увы, понять не дано. Но думаю, что всё будет хорошо. Ты полежи ещё, а я тоже пойду, приведу себя в порядок. Жарко в уличной одежде.
— Мне до обеда нужно смотаться в Штаб Чистильщиков. Доктора крутить будут на наличие всяких паразитов.
— Значит, подготовим пир горой к обеду.
Уже в дверях Юлия повернулась и тихо сказала.
— Знаешь, Макс. Всегда, когда мужчина возвращается с войны, дом наполняется какой-то уверенной силой и спокойствием. Сейчас я чувствую то же самое. Добро пожаловать в семью, защитник!
Прибыв в Штаб, первого кого увидел — бледного, слегка зеленоватого Бельмондо.
— Похмелиться хочешь? — поддел его.
— Не напоминай, Макс… У Дато вчера с Савелием Тихоновичем оторвались. Воронин в своём репертуаре: коньяк вином запивает, а водку пивом. И других заставляет. А этот коварный грузин лишь подливает, красивые тосты говоря.
— Мог бы и меня позвать. Никого из Достоевских дома не было. Куковал в компании Глашки с Таксом.
— Хотел, но полковник очень личную тему завёл. С глазу на глаз, так сказать. Про меня и Анастасию.
— Разлюбила?
— Меня невозможно разлюбить, Котяра! — гордо выпятил грудь Жан и тут же сморщился, схватившись за виски. — Наоборот. Напрягла отца со всей девичьей жестокостью, что хочет стать моей женой. Типа, до конца её учёбы и моей службы рыпаться не будет, но я должен переехать к ним, так как из-за Академии почти нет возможности видеться. Полковник с присущей армейцам простотой и вызвал на откровенный разговор. Вначале грозил смертными карами, а на второй бутылке заставил дать обещание, что сегодня же вещи к ним перевезу, раз так люблю Настю.
— А ты?
— На второй бутылке коньяка вперемешку с винищем? Да я уже после пятой рюмки был самым смелым человеком на земле! Конечно, пообещал. Потом мы с ним братались, если так можно выразиться по отношению к будущему тестю. Потом снова разосрались… Кажется, по поводу того, где буду спать. Три часа назад помирились, но пить за это не стали. У меня ж медкомиссия. Вот и поехали к одному врачу, чтобы он помог мне протрезветь. Теперь голова от грёбаного укольчика раскалывается. Ещё б поспать…
— У Ворониных отоспишься.
— Если опять пить не придётся. Макс… Чувства чувствами, но как-то мне стрёмно переезжать. Виконт в приживалах у графа.
— Барона, — поправил я.
— Уже нет. Император подписал указ о присвоении титула графа. Угодья там ещё какие-то должны Ворониным перепасть. Я, честно говоря, был в не самой лучшей кондиции и многое не понял. Но и графство обмыли…
— Круто! У тебя вещей много?
— Я ж на базе живу. Пару чемоданов.
— Значит, управишься быстро.
— Думаешь, стоит?
— А есть варианты?
— Нет. Хоть пьяный разговор был, но серьёзный.
— Значит, стоит. Не дрейфь! Скоро опять на Рубежи. А там, глядишь, сам до князя вырастешь.
— Не смешно. Пойдём на экзекуцию. Только бы от врачей по голове за пьянку не получить.
Оставив Жана паковать вещи, вернулся домой. Пир реально был горой — не обманула графиня. Потом, отправив Катю тренироваться, пригласила нас с Таксом в свой кабинет и закрыла двери на ключ.
— Итак, мальчики. Пора поговорить и о серьёзных делах.
— Графство Воронина — твоя заслуга? — в лоб спросил я.
— Косвенно. Савелий же свой Дар восстановил полностью. Полный кавалер орденов «Честь и слава», как-никак. Герой Рубежей. Я лишь немного ускорила этот процесс, который со скрипом продвигался уже несколько лет.
— А что потребовали взамен? Быть моим куратором?
— Тоже отчасти. На рубежах Синий тебя и Аксакала опекать будет, а вот дома под моим крылышком находишься.
— Ты знаешь историю Аксакова?
— Мы с покойным мужем должны были курировать Маргариту, выдав за племянницу по моей родовой линии. Но в последний момент возникли непредвиденные сложности из-за ранних спонтанных всплесков её Дара. Поэтому девочку отправили подальше от столицы, чтобы Зина Шеллер её немного в чувство привела. А мы с Кириллом ввели потихонечку Шеллер в дальние родственницы. Сложная комбинация, и не хочу заострять на этом внимания. Сейчас разговор о тебе. Государь заинтересован.
— Подожди! — перебил её Такс. — Получается, что про этих гадов Филоновых ты тоже была в курсе? А с виду так зубы друг на друга точите!
— Значит, легенда работала правильно, и мы с Иваном отыграли свои роли хорошо.
— И про каждый шаг Макса докладывала?
— Это в моё задание не входило. Тем более я была отстранена от него и не лезла, куда не просят. Есть интересы государственные, а есть личные. Насчёт Максима я имела в последние два дня очень сложные разговоры с Годуновым. Государь был недоволен, что я тихарилась, но всё же нехотя признал моё право поступать согласно интересам Рода. Так что, дорогой, — повернулась графиня ко мне, — игра закрутилась серьёзная и с твоим участием. Уже немало.
— И что я должен буду делать?
— Это он тебе завтра сам скажет после торжественного приёма. Я такая же, как и ты, пешка в его раскладах. Но сильно не расслабляйся. Император может в любой момент поменять своё мнение, если почувствует угрозу для своей семьи или страны. Прежде всего, я бы посоветовала тебе отстать от Маргариты. Это Годунова напрягает сильно.
Далее… Извернись ужом, но постарайся не сплющиться под его энергетическим прессом. Он это отлично умеет делать, хотя и не любит. Если окажешься бесхребетным слабаком с кровью Истинного, то рой себе могилу прямо в дворцовом паркете.
— Первый и второй совет противоречат друг другу, — возразил я. — Либо поддаюсь, отступаясь от Маргариты, либо плюю на приказ императора, получается. Один раз прогнусь, дальше гнуть будет. Встану в гордую позу — в ней и похоронят.
— Согласна. Но в этом и «прелесть» общения с Годуновым. Всё на противоречиях. Честно говоря, не знаю, как выкрутишься, но кулаки на удачу буду крепко за тебя держать. Ты талантливый и удачливый сукин сын. Правда, говорить так вроде мне теперь нельзя: всё же мать, хоть и названная. Сама себя сукой обозвала… Хотя и это во мне