В обстановке, когда роты и батальоны хлынули на восток, в крестьянской избе Ватутин увидел начальника штаба фронта с группой командиров.
Берзарин доложил Ватутину, что у него нет ни сил, ни средств для создания глубоко эшелонированной обороны.
— Понятно, — ответил Ватутин, закуривая. — Бои уже идут восемнадцать дней. Потеряны Литва, Латвия. Потерян Минск. Утрачена и часть Российской Федерации.
— Как же сформулировать наши цели? — поинтересовался Берзарин.
— Нас, конечно, учит опыт Франции и Польши. Надо совершить переход в этом процессе вынужденного отхода к стратегической обороне в Смоленской, Калужской и Калининской областях…
— За сутки-двое, — ответил Берзарин, — создадим выгодные оперативно-тактические группировки. Я продумал, как заиметь нашей армии на Валдае глубокие построения обороны, понятно — и противотанковой обороны.
Потом они с Ватутиным долго ехали ночью при мрачном отблеске пожаров.
— Вижу, — сказал Ватутин. — Мы сумели избежать того, что случилось на Западном фронте у генерала Павлова. Фашисты и здесь разогрели свою военную машину, и она двигается. Под ответными ударами войск Северо-Запада она остывает. Буксует.
На некоторое время они расстались. Но связь сохранили.
Снова услышал голос Ватутина командарм Берзарин, когда ему удалось, контратакуя, создать оборонительный рубеж на линии Старая Русса — Холм. Доложил штабу фронта, где у аппарата находился Ватутин:
— Окопаемся хорошо и будем драться крепко. Сейчас кипит сильнейший огневой бой с противником…
На следующем сеансе связи со штабом фронта Ватутин понял, что войска Берзарина в ряде мест улучшили позиции. Фашисты нервничают, запрашивают подмогу.
Во время тяжелейших схваток с врагом командующий 27-й армией бывает только в войсках. Ватутин проинформировал об этом комфронта Ф. И. Кузнецова, члена военного совета П. А. Диорова…
Кузнецов покачал головой:
— Достается командармам. На Южном фронте войска лишились командующего 6-й армией генерала И. Н. Музыченко, такая же участь пленения постигла командующего 12-й армией генерала П. Г. Понеделина, сгинул на Западном фронте генерал-лейтенант инженерных войск Д. М. Карбышев. Да разве всех назовешь! Поезжайте к Берзарину, поговорите. Таких надо беречь.
— Завтра, Федор Исидорович, буду у него.
На встрече с Берзариным Ватутин заверил командарма:
— Военный совет доволен вашими действиями. Все мы не сомневаемся — вы выстоите. Нам всем нужен выигрыш во времени. Готовятся резервы. Русским есть из чего готовить резервы. А у врага — не густо. В ваших поступках много риска…
— А как управлять боем, если ты удален от войск? — задал вопрос Николай Эрастович.
Заговорил Николай Федорович:
— Войска округа генерала Павлова немцами размещены по колоссальным «котлам». Посмотрите на Прибалтику, на Северо-Запад. Ретивым фрицакам, генералам фон Боку и фон Клюге, они не светят, не удаются. Не на тех нарвались. В то же время наши командные верхи проектируют арийцам фюрера соорудить котел Демянский. Получат аккуратный такой котел — размером на полдюжины дивизий и бригад. Посмотрим — кто кого! Похоже все это на игру в карты. А козырей больше у нас. Учимся у предков.
Простились они в последний раз в мае 1942 года на позициях у Демянска. Берзарин не думал, что ему уже никогда не суждено встретиться с этим полным сил генералом.
Дорога перерезала высотку, справа и слева — лесные массивы, а на возвышенности белело село. Аликин сказал командарму, что недалеко от села — то самое место трагедии, там пролилась кровь Ватутина,
— Может быть, заедем? — спросил Берзарин смершевца.
Аликин отрицательно покачал головой:
— В данное время — опасно.
Глава пятая
ТИГР ПРЫГНУЛ…
5-я ударная армия под ВаршавойДивизии и полки 5-й ударной армии в августе — начале сентября освободили Бессарабию и передислоцировались на север Украины к Ровно и Ковелю. Немецко-фашистские войска покатились на Балканы и к Венгерской низменности. А что в это время происходило вообще на советско-германском фронте? Войска маршалов Г. К. Жукова, И. С. Конева, К. К. Рокоссовского, Р. Я. Малиновского, Ф. И. Толбухина и других полководцев и военачальников вершили там великие победные дела.
В Москве гремели победные салюты. Прежде всего, в честь освобождения от врага белорусских земель. Регулярными частями Красной армии и мощными партизанскими соединениями в ходе операции под кодовым названием «Багратион» к 3 июля 1944 года была очищена от врага столица славной Белой Руси — город Минск. А в конце того же месяца освобожден город Брест. Белоруссия сбросила ненавистное ярмо оккупантов.
В летней кампании наше Главное командование ставило цель — разгромить немецкие группы войск «Центр» и «Северная Украина». Цель эта была достигнута. К осени 1944 года враг здесь был разбит и вышвырнут за пределы Украины.
Важным событием на фронте явилось форсирование реки Западный Буг и вступление Красной армии на территорию Польши. Это произошло 17 июля. Наши воины знали, что они идут туда как освободители. Но на территории Польши длительное время проводилась русофобская политика. Поэтому было издано обращение к польскому народу, в котором говорилось:
«Красная Армия не ставит себе задачу присоединить к Советскому Союзу какую-либо часть польской земли и наводить в Польше свои советские порядки… Наступил исторический час, когда польский народ сам берет в собственные руки решение своей судьбы. Создан Польский Комитет Национального Освобождения, единственная правомерная власть на территории Польши, выражающая интересы польского народа. В этот час вы должны оказывать всемерное содействие Красной Армии и этим самым ускорить разгром немецко-фашистских армий и установление нормальной жизни на свободной, независимой польской земле».
События развивались стремительно. 27 июля 1944 года наши войска вышли на реку Вислу и начали форсировать водный рубеж в районе Магнушева и Пулавы…
* * *Стояние на земле Западной Украины принесло немалую пользу. Войска обучались, стала поступать новая техника, совершен переход на зимнее обмундирование. Побывав в штабе дивизии, где нам, группе участников боев на Днестре, вручили ордена и медали, я увидел нечто новое. Там, во дворе дома, где размещался штаб дивизии, стояли образцы новой техники, поступившей к нам. Я увидел самоходную артиллерийскую установку — САУ, с пушкой калибра 76 миллиметров. Ее осматривал комдив со своими заместителями и штабистами. Эту установку я принял вначале за средний танк, она от него мало чем отличалась. Но, видно, все же существенно отличалась, потому что к ней проявил интерес и генерал. Тут же стояла и противотанковая пушка калибра 57 миллиметров. На фоне этой техники офицеры фотографировались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});