Читать интересную книгу Сельва не любит чужих - Лев Вершинин

И тут же, в диссонанс невольному испугу, ярко вспыхнула другая мысль, обжегшая мгновенным сполохом даже то, что пугливо жалось к темным стенкам самых глубин подсознания:

— Это сделано! Я это сделал! ЭТО! СДЕЛАЛ! Я!!!

А спустя еще минуты две, не больше, когда окончательно вернулась способность мыслить логически, Тони Кастелло, эксперт-компопсихолог высшего разряда, расставив все по полочкам, уже полностью сознавал, что этот день — последний для него в осточертевшем кабинете второго помощника. Завтра, максимум — послезавтра будет подписан приказ о назначении его, Энтони Джереми Кастелло, завотделом. Или, в крайнем случае, первым замом заведующего. Никак не меньше. Потому что не может быть меньшим вознаграждение человеку, воплотившему в жизнь давнюю мечту руководства…

Еще не понимая как, он знал: это ему удалось!

Без подготовки, по наитию, в момент сверхчеловеческого напряжения сил и — слава тебе, Мадонна! — высшего озарения Тони взломал недоступную, как полагали все, для компов Компании систему правительственных суперкодов…

Впрочем, черт с ним, с правительством. Кому оно интересно? Главное, что выработан алгоритм пробивки системы сверхкодирования, и от сего момента концерну «Смирнов, Смирнофф и Худис, Лтд» очень и очень стоило бы призадуматься, прежде чем становиться на пути Компании.

Будучи человеком кристально порядочным и принципиальным, Энтони Дж. Кастелло оставался при этом убежденным патриотом своей фирмы, а потому и к промышленному шпионажу относился вполне терпимо…

Он не стал считывать остальные жетоны. Зачем? Для этого найдутся специально уполномоченные сотрудники. Ему теперь осталось сделать немногое: набрать на компо-фоне код прямой связи с высшим из доступных ему руководителей Компании и сообщить об итогах проделанной работы.

Так он и поступил. Однако перед тем позволил себе еще самую чуточку помедлить. Ровно столько томительно долгих секунд, сколько потребовалось для того, чтобы до самого донышка насладиться восхитительной картиной: карминно-кобальтовый пляж Татуанги, ультрамарин прилива, сверкающий закат знаменитой черной луны — и он, с огромным букетом роз, встречающий Эмми, выходящую на зеркальный песок из океанской пены. Он стоит и слегка улыбается, как и положено настоящему мужчине, который не ждет ничего, но сам берет принадлежащее ему по праву. А чуть позади, не особенно бросаясь в глаза курортникам, возвышаются знаменитые конхобарские охранники-кьямдоисты, на случай необходимости серьезного мужского разговора по душам с Хассаном и его кодлой…

Тони нисколько не сомневался в том, что жалованье завотделом позволит ему осуществить эту небольшую, но очень, очень важную прихоть.

Тони Кастелло был уверен, что начальство не откажется предоставить ему, герою, внеочередной отпуск недели на полторы, а лучше на две.

Энтони Джереми Кастелло знал наверняка, что церемония венчания прямо там, в одном из древних храмов Татуанги, запомнится им обоим, ему и Эмми, на всю оставшуюся жизнь.

А еще он готов был держать пари, что спустя несколько минут после звонка будет приглашен в верха.

Но даже не мог представить себе, в какие…

И когда в без четверти четыре пополудни, несмело пожав крепкую руку коренастого, наголо бритого толстяка, облаченного в мешковатый, совсем не гармонирующий с вычурно-амбициозным интерьером кабинета костюм, новоиспеченный завотделом компосистем Энтони Дж. Кастелло, получивший отпуск и чек на премиальные, едва ли не приплясывая, покидал головной офис, спеша в космокассы заказывать билет на Татуангу, Председатель совета директоров Компании, потерев сияющую макушку, на пару мгновений задумался.

Он прекрасно понимал цену открытия, сделанного мальчишкой-макаронником. Больше того, он никогда не сомневался, что рано или поздно это открытие будет сделано. Недаром же фирма из года в год финансировала проведение Всегалактических турниров юных компоры-царей! Недаром, отследив перспективный молодняк, его, как, скажем, этого Кастелло, бережно вели до самого диплома, не позволяя уклоняться в гуманитарщину или еще какую-нибудь дребедень. И этот контроль, незаметный, но крайне надежный, завершался лишь в тот момент, когда вчерашний студентик, полуголодный юноша в недорогом костюме, робко стучался в дверь отдела кадров Компании, сжимая во влажном кулаке черный с золотым обрезом бланк приглашения на беседу…

Но все это, в сущности, в данный момент занимало Председателя совета директоров менее всего. В конце концов, все открытия так или иначе, но когда-нибудь совершаются, а цена информации, добытой мальчишкой-компьютерщиком, оказалась куда как выше всего, что он, Председатель Компании, человек битый и тертый, мог себе представить.

Медленно, словно не очень доверяя даже себе самому, бритоголовый нажал на кнопку, предлагая компу повторить то, что минуту назад уже отзвучало во второй раз. И послушная машина не замедлила отозваться.

— Лейтенант-стажер Коршанский, Дмитрий Александрович. Фамилия материнская. По отцу Бурбон д'Эсте…

Улыбающееся полумальчишеское лицо на экране дисплея было невероятно, ослепительно, до неприличия по-хоже на официальный портрет с автографом в уголке, украшающий стену кабинета, только этот, который на экране, был намного моложе свой постаревшей копии, заключенной в резную палисандровую раму.

— 2361 года рождения. Великоросс. Крещен в православии. Место рождения — Киев, Старая Земля. С отличием окончил Кадетский корпус имени Президента Кор-шанского. Курсант-дипломник Академии Космодесанта. Второй пилот учебного космофрегата «Вычегда». Родственники: дед, Коршанский Даниэль Дмитриевич. Место проживания родственников: Лох-Ллевен, Старая Земля. Место работы родственников… — комп тихо звякнул, помолчал и сообщил с особой, несколько комической многозначительностью: — … не указано.

Финал. Картинка исчезла.

Коренастый толстяк в мешковатом костюме задумчиво поглядел в лепной потолок. Подумал. Ткнул пальцем в клавишу селектора.

— Зиночка! Чашечку чаю, пожалуйста.

— Одну минуточку, Шамиль Асланович, — прощебетал селектор. — Как всегда, послабее? С печеньем?

— Нет, душа моя, — ответил Председатель совета директоров. — Как раз наоборот. И, пожалуйста, рюмку «Вицли». Можно с печеньем.

Селектор изумленно охнул. Но, уловив интонации, возражать не стал. И правильно сделал.

Бритоголовый пил давно запрещенный консилиумом светил коньяк крохотными глоточками, запивая дивный напиток крепчайшим горячим «липтоном». Вечером, он знал, и коньяк, и чай аукнутся тянущей болью в желудке, грохотом в висках и тяжестью в затылке. Но только вечером! А сейчас это помогло собраться, и, значит, стоило того. Потому что собраться было необходимо. Причем немедленно.

— Хо-ро-шо, — задумчиво сказал он в пространство.

Затем поглядел на экран, отображающий происходящее в приемной, битком забитой чиновным людом, и снова повернулся к селектору.

— Зиночка!

— Да, Шамиль Асланович? — откликнулась секретарша.

— Скажите всем, что на сегодня прием закончен.

— Понимаю, Шамиль Асланович.

— Далее. Соедините меня с Пятым. Да, непосредственно. По внутреннему, конечно. А затем, — Председатель совета директоров Компании Шамиль Салманов пожевал губами, — попробуйте разыскать Тринадцатого…

— Слушаюсь, Шамиль Асланович.

Почти сразу же на экране возникла суета. Солидные люди, терпеливо ожидавшие назначенного на сегодня приема, освобождали удобные кресла, одевались, негромко переговариваясь и косясь на глазок камеры слежения, брали под мышки папки и, кивнув на прощание Зиночке, покидали помещение.

Впрочем, господин Салманов больше не глядел на экран.

Он думал. И нервничал, как это случалось всегда, если происходило что-либо непредвиденное, не очень понятное, но, несомненно, важное.

Серьезность поступившей информации он склонен был оценить как ЧП категории «А-1», никак не менее, и вовсе не из-за очередной аварии в глубинах Галактики. Такое, увы, бывает нередко, и с этим приходится мириться. Но далеко не каждая авария способна повлечь за собою такие последствия, какими чревато крушение «Вычегды».

Вместе со всем экипажем учебного космофрегата сгинул во Внешних Мирах, на забытой Богом и людьми планете Валькирия лейтенант Коршанский Д.А., по терминологии, принятой в узких кругах, — Принц. Этот факт неоспорим и несомненен, и только круглый идиот, каковых в вышеупомянутых узких кругах все-таки немного, станет отрицать, что гибель мальчишки является фактором политическим…

Но если так, отчего Компания доныне пребывала в неведении? Ведь регистр-датчики, вживляемые в грудь каждому, допущенному к космоперелетам, перестают действовать в момент прекращения физической жизнедеятельности носителя! Сигнал прерывается мгновенно, а спустя день-другой на табло в управлении кадров космофлота гаснет соответствующая лампочка.