«За ранение» (чёрным), уволен из армии по состоянию здоровья и вернулся в поместье Шлобиттен. С началом восточной кампании Пауля Зиберта вновь призывают, производят в обер-лейтенанты и направляют в отдел комплектования. Начальник этого отдела мог задержать выздоравливающего офицера в своём распоряжении на срок до девяти месяцев. В случае обер-лейтенанта Зиберта было решено, что его назначат на должность уполномоченного хозяйственно-экономического отдела по использованию и доставке материальных ресурсов на оккупированной местности СССР в интересах германской армии. Район, обозначенный в его командировочном удостоверении, проходил по маршруту Чернигов — Киев — Овруч — Дубно — Ровно. Таким образом, он мог находиться в Ровно — столице рейхскомиссариата Украина — не на постоянной основе, а временно бывать там по служебным делам. Необходимые документы, в том числе свидетельство о награждении Железным крестом 1‑го класса, были изготовлены сотрудником НКВД СССР Павлом Георгиевичем Громушкиным. Фотография Кузнецова в форме обер-лейтенанта была отпечатана на трофейной немецкой фотобумаге, приклеена немецким фотоклеем, все записи в документах делались только немецкими чернилами, для оттисков печатей употребляли немецкую мастику. Для окончательного усвоения воинских отношений среди офицеров вермахта, изучения употребляемого ими фронтового жаргона и многих тонкостей, связанных с пребыванием в окопах,
Пух был помещен в красногорский лагерь НКВД № 27 под Москвой для немецких военнопленных. В этом лагере пленные немецкие офицеры носили форму со знаками различия, им разрешалось иметь при себе награды и личные вещи.
24 августа 1942 года поздно вечером с подмосковного аэродрома Подлипки поднялся двухмоторный Ли‑2 и взял курс на Западную Украину. 19 октября по главной улице Ровно размеренным шагом неторопливо шагал пехотный обер-лейтенант с Железным крестом 1‑го класса и знаком «За ранение» на груди, ленточкой Железного креста 2‑го класса, продернутой во вторую петлю френча, в лихо сдвинутой набекрень пилотке. На безымянном пальце левой руки поблескивал золотой перстень с монограммой на печатке. Приветствовал старших по званию четко, но с достоинством, чуть небрежно козыряя в ответ солдатам. Самоуверенный, спокойный хозяин оккупированного украинского города, само живое олицетворение победоносного вермахта.
7 февраля 1943 года Пух, устроив вместе с группой партизан из отряда Медведева «Победители» засаду на шоссе Ровно — Киев, захватил немецкий бронированный «опель». Находившийся в нем зондерфюрер граф Гаан был убит, а двое других офицеров взяты в плен. В портфеле одного из них была обнаружена карта, по которой удалось установить, что в 8 км от Винницы построен бункер Гитлера. 13 марта фюрер подписал здесь Оперативный приказ № 5, предписывающий «по окончании весенней распутицы перейти в наступление против русских… ударом из района Харькова в северном направлении». Это было прологом к последующей операции «Цитадель» на Курской дуге. Пух узнал об этой операции от самого Эриха Коха — ближайшего соратника Гитлера, гауляйтера Восточной Пруссии и рейхскомиссара Украины. Имея задание ликвидировать Коха, Пух завязал дружеские отношения с его дрессировщиком собак, а тот представил обер-лейтенанта Зиберта гауптману Бабаху, личному адъютанту Коха. Повод был основательный — невесте Зиберта фольксдойче фрейлейн Довгер грозит отправка на работу в Германию. Аудиенция у «эрцгерцога Эриха» была назначена на 31 мая. После войны Валентина Довгер вспоминала, что, готовясь к визиту, Кузнецов был абсолютно спокоен. Утром собирался, как всегда, методично и тщательно. Положил пистолет в карман кителя. Однако в ходе аудиенции каждое его движение контролировалось охраной и собаками и стрелять было бесполезно. И здесь произошло невероятное. Узнав, что Зиберт родом из Восточной Пруссии, Кох припомнил, что еще задолго до войны приезжал в поместье Шлобиттен на охоту и видел там светловолосого юношу — служащего графа Дона. Это так расположило его к сидящему напротив фронтовику, что Кох проговорился о предстоящем летнем наступлении под Курском. Информация тут же ушла в Центр.
24 июля, накануне своего дня рождения, Пух передал командиру отряда «Победители» полковнику Дмитрию Николаевичу Медведеву запечатанное письмо с надписью: «Вскрыть после моей смерти. Кузнецов». В нём он пишет: «Одиннадцать месяцев я изучал врага, пользуясь мундиром германского офицера, пробирался в самое логово сатрапа — германского тирана на Украине Эриха Коха. Теперь я перехожу к действиям. Пусть знают фашисты, на что способен русский патриот и большевик. Пусть они знают, что невозможно покорить наш народ, как невозможно погасить солнце. <…> Если будет нужно, я пойду на смерть с именем моего Сталина, отца, друга, учителя. Ваш Кузнецов».
Первым среди намеченных целей был Пауль Даргель, заместитель Коха (сам Кох находился в Кёнигсберге). 20 сентября Пух по ошибке вместо Даргеля застрелил заместителя Коха по финансам доктора Ганса Геля и его секретаря Винтера. 30 сентября он попытался убить Даргеля противотанковой гранатой. Даргель потерял обе ноги и был вывезен в Берлин. После этого было принято решение организовать похищение командира «восточных батальонов» (Osttruppe zur besonderen Verwendung 740) генерал-майора Макса Ильгена. Помощь Пуху в этом оказала Лидия Ивановна Лисовская, в прошлом балерина и жена польского офицера, исключительной красоты блондинка, завербованная НКВД еще в 1939 году (псевдонимы Веселовская и Лик). Её двоюродная сестра Мария Микота (псевдоним Майя), также обладавшая весьма привлекательной внешностью, была агентом СД (псевдоним «17»). По заданию шефа СД и с ведома Медведева сёстры организовали бордель для немецких офицеров в квартире Лисовской на улице Легионов, где вместе принимали офицеров и чиновников, чтобы информировать своего шефа о настроениях и разговорах в офицерской среде. Всё услышанное они передавали партизанам. Пух, который по данным Медведева установил с Лисовской близкие отношения, оставался для неё немецким офицером Паулем Зибертом. Когда он открылся перед ней, передав ей «привет от Попова», она только неподвижно сидела, обхватив голову руками. Потом встала, грустно вздохнула и, не проронив ни слова, молча вышла. Именно тогда врач, начальник медсанчасти отряда «Победители» Альберт Вениаминович Цессарский, услышал от Пуха (в отряде как Грачёв Николай Васильевич) загадочную фразу: «Разведка — нечеловеческое дело, она калечит душу»…
По приказу Пуха Лисовская приняла предложение генерал-майора Ильгена стать его экономкой. 15 ноября Пух и трое его спутников (Николай Струтинский, Мечислав Стефаньский и Ян Каминский) похитили Ильгена из его дома вместе с шофером Эриха Коха — Паулем Гранау и расстреляли их на одном из хуторов под Ровно. На следующий день, 16 ноября, Пух провел свою последнюю ликвидацию в Ровно, застрелив главного судью и палача Украины, оберфюрера СА Альфреда Функа.
Незадолго до этих событий, в начале осени 1943 года, Майя познакомила Пуха со своим новым куратором, штурмбаннфюрером СС Ульрихом фон Ортелем, подчиненным Отто Скорцени. В одном из разговоров эсэсовец сообщил ей, что ему оказана большая честь участвовать в «грандиозном деле, которое всколыхнет весь мир», и обещал привезти «Майе» персидский ковер… Вечером 24 ноября она сообщила Пуху, что Ортель покончил с собой в своём кабинете. По-видимому, это