— Он вернется, когда привыкнет к новой взрослой жизни, а вам, красавица моя, предстоит встретить нового молодого человека, и тогда вам будет все равно, как проводит время сеньор Сантьяго.
Фернандо был в ярости, когда узнал о последних событиях. Как могла София бросить Роберто? Роберто Лобито был самым близким его другом. Если Роберто прекратит с ним общаться, Фернандо ни за что не простит сестру. Разве она не понимает, что такой молодой человек, как Роберто, может встречаться с любой женщиной, какую только пожелает? Она вообще поняла, кого бросает? Высокомерная эгоистичная сучка. Как всегда, думает только о себе.
Фернандо решил при любой подвернувшейся возможности приглашать своего друга в Санта-Каталину. Он руководствовался двумя мотивами. Во-первых, он спешил продемонстрировать Роберто, что на их дружбу поведение коварной Софии не должно никаким образом повлиять. Во-вторых, ему доставляло несказанное удовольствие наблюдать, как неловко чувствует себя София при виде Роберто. Раз она оскорбила его друга, то он, Фернандо Соланас, готов выступить на его стороне из мужской солидарности. Сам же Роберто не делал из этого трагедии и разгуливал по поместью, стремясь показать Софии, что она потеряла, отказавшись от него. Он флиртовал со всеми девушками на глазах у Софии, всем своим видом показывая, насколько она безразлична ему. На самом же деле ему было далеко не безразлично.
София находила его присутствие на ранчо утомительным для себя и отправлялась пешком далеко в пампу или брала пони и выезжала с утра. Иногда она звала с собой Марию, которая видела, что подруга что-то таит от нее. Мария ощущала ее отчужденность, хотя пыталась скрыть это за искренней улыбкой. София и раньше впадала в меланхолию, но она никогда не продолжалась долго. Мария всегда была ее союзницей, однако сейчас София давала понять, что не нуждается в компании кузины.
Санти намеренно избегал Софию — так ему было легче разобраться в своих чувствах. Он больше не мог позволить себе потерять контроль над собой. Ему удалось убедить себя, что это болезнь — влюбиться в собственную кузину. Он не имел права любить Софию. Это все равно, что пылать страстью к сестре. Инцест. Такая близкая связь была и греховной, и неправильной — в этом он был совершенно уверен. Он вспомнил их недавний поцелуй, и все в его душе перевернулось, грозя раздавить изнутри. «Неужели я дошел до такого? Неужели я поцеловал ее?» — мучил он себя таким вопросом ночи напролет. О чем он думал? Что она могла подумать?
Санти застонал, надеясь на то, что, игнорируя ситуацию, он принимает самое верное решение. Он убедил себя в том, что София слишком молода, чтобы понимать весь смысл происходящего. Ему надо быть более ответственным. Она уважала его и относилась к нему с искренним восхищением — он знал это точно. Он был старше, поэтому прекрасно понимал, к чему может привести такая связь. Санти снова и снова повторял все аргументы «против», уже почти поверив в то, что преодолел себя.
Он бродил по ранчо в компании других кузенов, которые, как свора голодных псов, искали, чем поживиться. Он все время надеялся, что столкнется с Софией у бассейна или на теннисном корте. Санти не знал, как побороть отчаяние, ему было легче, если он знал, где она. Он понимал, что им никогда не стать любовниками. Их семьи не допустят такого. Он слышал слова отца: «Перед тобой такое блестящее будущее, а ты...» Он видел испуганное лицо мамы. Но вопреки всем уговорам он желал Софию. Эта внутренняя борьба истощила его, и он, в конце концов, решил, что должен объясниться с Софией и сказать ей, что тот поцелуй был безумием. Он не имел права открывать Софии свои истинные чувства. Его любовь к ней росла с каждым днем, но она сулила им одни мучения.
Мария играла на террасе с Панчито и с его маленьким другом. Санти спросил, видела ли она Софию. Та ответила, что София последние дни была сама не своя. В это время из дома вышла Чикита с корзиной игрушек для детей. Она сказала Санти, чтобы он помирился наконец с Софией.
— Но мы не ссорились, — запротестовал он.
Чикита посмотрела на него, словно хотела сказать: «Не думай, что я ничего не вижу».
— Ты перестал проводить с ней время, с тех пор как вернулся. Возможно, она расстроена из-за Роберто Лобито. Тебе надо выяснить с ней отношения.
Мария высыпала игрушки перед Панчито, и тот завизжал от восторга.
Санти нашел Софию за чтением книги. Она сидела под деревом омбу, а ее лошадка стояла в тени, пощипывая травку. Воздух был насыщен влагой. Подняв глаза, София заметила, что черные тучи быстро затягивают горизонт. Когда она увидела, как к ней мчится Санти, она отложила книгу в сторону, и на ее лице появилось выжидающее выражение.
— Я знал, что найду тебя здесь, — сказал он.
— Чего ты хочешь? — зло бросила она, тут же пожалев о своей грубости.
— Я пришел поговорить.
— О чем?
— Ну, мы ведь не можем продолжать в том же духе, разве нет? — сказал он, присаживаясь рядом с ней.
— Я думаю, ты прав.
Они помолчали. София вспомнила его поцелуй, желая, чтобы он повторился снова.
— Тогда... — начала она.
— Я знаю, — прервал он ее, пытаясь найти подходящие слова.
— Я хотела, чтобы ты меня поцеловал.
— Ты уже говорила.
Он почувствовал, как на лбу выступил пот.
— Так почему ты уехал так быстро?
— Потому что, Софи, у нас не может быть близких отношений. Мы с тобой двоюродные брат и сестра. Что скажут наши родители?
Он опустил голову на руки, презирая себя за слабость. Он должен был просто сказать, что не испытывает к ней никаких чувств, кроме братской любви. Он должен был сказать о том, что их поступки могут иметь ужасные последствия.
— Какое мне дело до того, кто что скажет? Я никогда не обращала на это внимания. И кто выдаст нас?
Вдруг София поняла, что невозможное может осуществиться. Санти не сказал, что не любит ее. Он начал говорить о долге. Она обняла его и положила голову ему на плечо.
— Санти, я так давно люблю тебя!
Она вздохнула, испытывая радостное облегчение. Слова, которые она так часто произносила в своих мечтах, прозвучали как зов сердца. Он обнял ее, вдыхая запах ее волос. Они сидели, прижавшись друг к другу, слушая дыхание друг друга, и наслаждаясь «драгоценным настоящим». Куда же оно их приведет?
— Я пытался убедить себя, что мне все равно, — сказал он, радуясь тому, что ему было с кем поделиться.
— Но тебе не все равно.
— К сожалению, да, Софи, — произнес он, играя прядью ее волос. — Я так много о тебе думал, когда был в отъезде.
— Правда? — прошептала она, чувствуя, как кружится от счастья голова.
— Да, я не думал, что буду так тосковать — это стало неожиданностью для меня. Я не понимал природу своих чувств, но всегда беспокоился о тебе.