Читать интересную книгу Месть Акулы - Сергей Майоров

— Почему?

— А чёрт его знает! Кажется, и все тут. Опыт, наверное. Но я, конечно, проверю. Что касается пистолета, то и здесь тебя порадовать нечем. Проскочила у меня одна информация, вот я и полез старые дела ворошить. Не подтвердилось ничего, наверное, совпадение просто. А может, ещё подтвердится. Надо дождаться ответов из Питера. Направил туда три запроса, а в ответ тишина. Командировку не разрешают, а то бы я прокатился на Невский проспект посмотреть. Люблю путешествовать за государственный счёт, только последнее время от нас никуда, кроме Чечни, не отправляют. Я, наверное, после Нового года поеду. Надо зарабатывать положительные характеристики — глядишь, и на суде пригодятся.

Несколько месяцев назад Фадеев оказался под следствием. Нашли во время обыска множество боеприпасов, но оказалось, что в квартире проживает судья, и ситуация перевернулась с ног на голову. Подозреваемые превратились в потерпевших, менты — в обвиняемых. Чем дело закончится, было неясно, но Игорь все чаше смотрел на будущее без оптимизма. В оправдательный приговор он не верил. Возможности отмести обвинение кончились и результата не принесли. Если не посадят, то непременно уволят. Игорь не сомневался, что легко подыщет новую работу, но оптимизма это прибавляло немного.

— Пять лет назад на пустыре расстреляли двух человек. Их личности до сих пор не установлены, хотя мне и нашептали, что эти ребята, скорее всего, приехали из Петербурга. У одного в руке был «Макаров» с пустым магазином, у второго в кармане — какая-то иностранная пушка. Нашли их в воскресенье, второго апреля, но смерть наступила сутками раньше. На двоих — четыре ранения, и все смертельные. Завалили их, как ты уже догадался, из этого самого «ортгиса». Пятого апреля, в среду, нашли ещё один интересный трупешник. Некто Гмыря Ростислав Ростиславович, шестьдесят второго года рождения, уроженец города Сясьстрой Ленинградской области. В восемьдесят восьмом он был осуждён за разбой, получил шесть лет, срок отбыл целиком. Сидел в нашей колонии, после освобождения нигде не прописался и домой, судя по всему, не поехал. Остался в нашем славном городе. Есть данные, что у себя на родине он входил в одну серьёзную ОПГ и сохранил с нею связь до самого последнего времени. Почему он освободившись, не поехал домой, можно только гадать. Якобы был связан с торговлей каким-то металлом, причём очень крупными партиями. Труп Гмыри пытались сжечь вместе с машиной, «мицубиси-паджеро», которой он пользовался по фальшивой доверенности. Причина смерти — три огнестрельных ранения в живот. Из того самого «макарки», который был в руке первого убитого парня. Машина стояла в лесополосе неподалёку от речного порта, труп лежал в багажном отсеке за задним сиденьем. Что странно — разутый. Один ботинок всё-таки валялся в машине, а второго так и не нашли. По моей информации, у покойного была «стрелка» с питерцами, которые специально приехали, чтобы предъявить ему серьёзные претензии. Скорее всего, по поводу металла, которым он якобы торговал. Очевидно, мирного разговора не получилось. Похоже, там был кто-то четвёртый, который расшлёпал двух чужаков, а потом попытался сжечь труп и машину. Кто он такой и где может находиться сейчас, я не знаю. Может, самого давно закопали. А может, прибрал железную тему к рукам и банкует. Вот, собственно, и все.

— Не так уж плохо.

— А когда я тебя подводил? Надо искать четвёртого, причём искать не около клуба, а в окружении одной из трёх барышень. Скорее всего — в окружении кого-то из убитых, а не Андрюхиной сестры.

Волгин подумал, стоит говорить Игорю о блокноте, который обнаружил Акулов в квартире Виктории, или лучше пока промолчать? Решил не торопиться.

— Что ещё? Связи Гмыри я толком не устанавливал. В девяносто пятом меня эта история не волновала, а сейчас, когда информация проскочила, ничего путевого у меня не получилось. ОПД находятся в районах, где нашли трупы. Можешь их не листать, там ничего нет. В основном трясли владельца «паджеро», но какой с него спрос? Он продал тачку в девяносто втором, и за три года она сменила десяток хозяев. Сам же помнишь, в те времена реальные пацаны на этом свете не слишком задерживались. Был я в колонии, где Гмыря сидел. Тоже ничего интересного. Разработкой его никто не занимался, поэтому и сведений практически никаких. Хвастался своими знакомствами в Петербурге, имена авторитетные называл. Говорил, что сладился на одном эпизоде, хотя таких случаев за ним — целая куча. Постоянно нарушал режим содержания, неоднократно помещался в ШИЗО[13]. Дали мне список лиц, с которыми он контактировал за колючкой, но я ими даже не занимался. Какой смысл? Столько воды утекло!

В кабинет заглянула симпатичная девушка в форме с лейтенантскими погонами:

— Ты ещё долго? Шеф вызывает. Ты разве забыл?

Схватившись за голову, Фадеев выругался. Потом извинился за ругань и отпустил сотруднице комплимент:

— Тебе очень идёт эта юбка. Только лучше её немного укоротить.

Девушка хихикнула и закрыла дверь. Игорь повернулся к Сергею:

— Скорее всего, это надолго. Подождёшь?

— А есть смысл?

— Да вроде и нет.

— Тогда я поеду. С Гордеичем поговори, хорошо? И что у тебя, в конце концов, такое случилось?

— А-а! Сам догадайся, на чём я мог погореть?

— На бабах?

— Точно. Меня жена с Инессой застукала. Помнишь администраторшу из клуба? Первый раз хотел с ней согрешить — и на тебе! Ну что за день вчера был? У всех одни неприятности…

* * * 

— Откуда ты об этом узнала? — Акулов слово в слово повторил вопрос, который Волгин уже задавал Лаки.

Девушка повторила ответ:

— В клубе услышала.

— В «Позолоченном ливне»?

— Да. Я там часто бываю. Была и вчера.

— И что говорят?

— А что они могут сказать? Всякие глупости. Думают, что хотели убить Каролину.

— За что?

— Наверное, причина была. Может, из ревности?

— Сейчас не то время, чтоб так ревновать.

— Ну да. — Девушка потупила глаза, несомненно вспомнив о Софроне. — Разные люди бывают. Некоторые хватаются за оружие. Или пускают в ход кулаки. У меня до сих пор грудь болит. — Лаки потёрла не солнечное сплетение, в которое угодил бывший хахаль, а несколько выше. — И жалко Никиту. Я Софрону передачку принесла. В вашей тюрьме прилично кормят?

— У меня такой обед не каждый день бывает.

Андрей смотрел на девушку и размышлял, как бы от неё половчее избавиться. Как сделать так, чтобы она быстрее ушла, не отвлекая его от работы, и не обиделась при этом. Дело было не в этических мотивах, в деловом расчёте. Хотелось, чтобы она внимательно слушала, какие ещё слухи по поводу стрельбы появятся в клубе. И о папеньке необходимо будет поговорить. Не сейчас, конечно, позже.

— Можно кофе?

— Кофе? — От неожиданности Акулов не смог отказать. — Конечно. Сейчас приготовлю.

Пока он кипятил воду, Лаки достала из своего рюкзачка шоколадный торт.

— Вот, по дороге купила. Андрей Виталич, вам такой нравится?

— Н-да… Ничего.

— Я так и подумала. Сама-то я не очень их ем, папа в детстве перекормил. Говорят, в те годы это был дефицит, не то что сейчас. Но за компанию кусочек проглочу.

Папа перекормил! Акулов вспомнил информацию Софрона. Волгин был склонен ей верить, Андрей сомневался. Может быть, потому, что не присутствовал при разговоре, не видел глаз Дмитрия. Судил только по пересказу напарника. Волгин был готов поверить, что Арнольд Гладкостенный изнасиловал дочь, потому что у него давно предвзятое отношение к Шершавчику. Акулов старался анализировать беспристрастно. Глупо было бы недооценивать Софрона. У парня достаточно мозгов для того, чтобы сочинить историю, которая может заинтересовать оперов. Сочинить и начать торговаться. Половина задержанных делает так.

Пока пили кофе, Лаки беспрерывно говорила. Акулов слушал её не очень внимательно, но старался не подавать виду, что считает её болтовню скучной и раздражающей. Продолжал раздумывать над рассказом Софрона. Кивал и поддакивал, когда девушка замолкала, и вовремя повернул диалог в нужное русло.

Лаки все поняла с полуслова:

— Я буду звонить каждый день. А если услышу что-нибудь очень важное, то сброшу сообщение на пейджер.

— Каждый день необязательно.

— А вдруг вы подумаете, что я забыла о просьбе? Мне очень жалко вашу сестру. Я видела её выступления: она талантливая актриса.

Акулов поморщился.

Девушка восприняла его реакцию по-своему:

— Нет, в этом я разбираюсь. Её ждёт большое будущее. На большой сцене. Честное слово!

Когда они почти допили кофе, заглянул Катышев:

— Плюшками балуетесь?

— Присоединяйся, Василич.

— Подойду позже.

Поставив опустевшую чашку, Лаки засобиралась.

— Мне ещё по магазинам надо пробежаться. Мама написала во-от такенный список продуктов!

Акулов не возражал. Встал, чтобы проводить до двери. Кажется, девушка ожидала, что он поможет ей надеть пуховик. Вместо этого Андрей задал вопрос: