на бетонный пол лестничной клетки и потянулся за телефоном. Только вот Улька все еще не отвечала на мои звонки, а скорее, даже не вернула мой номер из чс. Ладно, это мы с ней еще обсудим. Я же тут поседею, пока выясню, куда она умотала с самого утра. Ну серьезно, девяти еще нет, а ее куда-то понесло!
Пока я размышлял, стоит или нет напрягать друзей поиском моей пропажи, или просто дождаться ее в машине, телефон разразился трелью звонка.
— Да?
Увидев номер Аньки, я весь подобрался, а в сердце кольнула тревога. Вряд ли Алексеева мне звонила просто так.
— Ром! Ромочка, ты где? — голос занозы звучал очень встревоженно, от таких интонаций у меня сердце замирало в предчувствии беды. — Сергеев!
— Тут я, что случилось?
— Ром, Улька звонила…
— Где она? — гулко сглотнув, сжал трубку.
— Ром, ты только не волнуйся, она в больнице.
— Мать перемать! В какой, Ань?! Что с ней?
— В гинекологии, Ром, слышишь, ее отвезли в ту больницу, где ты оплачивал ведение беременности.
У меня мир пошатнулся, стоило услышать, что Улечка в больнице. Мудак, какой же я мудак, довел девчонку до того, что ей стало плохо! Она же… Не дай Бог что-то случится с ребенком.
Не слушая Аньку, сбросил вызов и помчался вниз по лестнице, забыв про лифт. Только успел бросить в трубку:
— Я еду туда.
И отключился.
Выбежав во двор, кинулся к машине, на бегу набирая номер Стаса.
— Ром?
— Улька в больнице, Стасян, как она вчера себя чувствовала?
— Черт, Ромыч, что у вас опять случилось?
— Понятия не имею. Стас, про Ульку ответь! — я уже выезжал со двора и включил громкую связь.
— Да нормальная она была, Ромыч, грустная, конечно, хотя пыталась сделать вид, что все в порядке. Немного тихая, так Уля у тебя всегда спокойная, ну поплакала чуть-чуть, прикрывшись дурацкими гормонами. Не жаловалась, что ей плохо, не говорила, что что-то болит.
— Ладно, понял.
Сбросив и Стаса, откинул телефон на соседнее сиденье и сжал руками руль.
— Держись, Уль, только держись, я скоро. Никуда больше не отпущу тебя, в доме закрою, спрячу, запру! И сам вместе с тобой запрусь, гордячка маленькая!
Я нес откровенную чушь, но это помогло мне сосредоточиться на дороге, а не сходить с ума от волнения. То, значит, она Дорониным тут все решила рассказать, то свое состояние от друзей скрывает, да так, что аж в больницу попала. Ну как, как можно быть настолько…
— Стоп, тормозим на поворотах, — успокаивал сам себя, — не надо наговаривать на Ульку, ты еще ничего не знаешь.
Не знаю, да и знать не хочу, знаю только, что прощу любую глупость, поддержу в любой ситуации, помогу, объясню, успокою. Все для нее сделаю, только бы поняла и приняла меня, дебилушку, вот таким, со всеми ошибками и самомнением размером со слона.
Как я мог вообще ляпнуть про ее ребенка? Как мне в голову посмела прокрасться мысль о потерянной свободной жизни? Вот она — свобода, целых два с половиной дня, вся моя была. Ни черта мне не нужная.
Вчерашний день открыл глаза на многое. Даже не день, а тот момент, когда я зашел в спальню и увидел детскую мебель. Все такое нежное, с зайцем этим ушастым в подгузнике. Вот именно в тот момент я понял, что не просто люблю Улю и готов принять чужого, казалось бы, ребенка, а я хочу этого малыша. Улькиного малыша. Моего. Нашего. Хочу быть рядом с Улей всю ее беременность, переживать в коридоре больницы все время, пока она рожает, и первым увидеть новорожденного. Хочу видеть как ребенок будет расти, как Уля раскроется в новой для себя роли, — а я уверен, что мамой она будет замечательной, — я хочу быть частью всего этого и услышать детское трепетное и очень важное "папа". Я папа, а Доронин облезет. Сообщать ему, ага, конечно, бегу и падаю. Донора спермы с поганым характером нам только и не хватает в семье!
Пусть живет своей жизнью и думать забудет про Уляшу, он сам просрал свой шанс, а другого я ему не дам. Только бы с Улькой и малышом все было в порядке. Все остальное решим, найдем компромиссы и научимся жить так, что хорошо будет нам всем. В конце концов, нам с Улькой растить и воспитывать как минимум троих детей. Мальчика и двух девчонок. Чтобы одна дочка похожая на него, вторая на Ульку, а пацан лучше бы в моего деда пошел, основательный был мужик, не то что я — балбес.
До перинатального центра я доехал за рекордно короткое время. Даже думать не хочу о всех тех штрафах, которые придут мне на оплату. К лешему их всех, оплачу. А надо будет и в тройном размере.
В фойе влетел как дурак, наверное, если бы я кричал "Пожар", никто бы не удивился, я сам бы не удивился, так как видел свое отражение в до блеска начищенных стеклах дверей. Видок тот еще.
Только персонал центра оказался со стальными нервами. Девушка на ресепшене — это вам не тетка в регистратуре бесплатной поликлиники. Спокойно подняла взгляд, дежурно улыбнулась и ровным, до зубного скрежета вежливым тоном уточнила:
— Рожаете?
Вопрос сбил меня с толку и я резко затормозил, не успев врезаться в стойку администратора.
— Надеюсь, нет, — выдохнул, беря себя в руки, — Ульяна Романова поступила сегодня к вам. Скажите, где я могу ее найти?
— Поступила? — вежливая брюнетка с именем Алина на бейдже чуть нахмурила брови. — Если вашу жену привезли на скорой, то вам нужно подойти к другому входу, с торца здания.
— Я не знаю, на скорой или нет, Алина, милая, помогите, пожалуйста.
Я готов был сложить руки в молитвенном жесте и буквально уговаривать администратора на коленях, только бы помогла найти Ульяшу, но Алина оказалась девушкой с большим сердцем. Она обвела пустой холл взглядом, тяжело вздохнула и обронив:
— Подождите пару минут, постараюсь выяснить, — быстро зацокала каблучками по коридору.
Куда она пошла, мне было неинтересно. Главное, чтобы смогла найти, где моя Уля.
Вернулась Алина спустя десять минут, в течение которых я готов был бегать по потолку и лезть на стены. Пара, пришедшая следом за мной, спокойствия не прибавляла, глубоко беременная девушка спокойно сидела на диване и временами тяжело дышала, а ее спутник метался рядом с ней и причитал:
— Зайка, только не переживай, все будет хорошо. Ты справишься. Ты точно справишься.
"Зайка" закатывала глаза и старательно кому-то звонила, пока ей наконец-то не