class="p1">Дима целовал меня, а напряжение между нами возрастало с каждой секундой. В какой-то момент показалось, что он прикажет охраннику остановить машину где-нибудь в темном переулке и выйти, оставив нас одних. А сам трахнет меня прямо на заднем сиденье своего внедорожника. Но этого не случилось.
Машина остановилась на парковке спустя двадцать минут. Мы вышли на улицу. Он обнял меня одной рукой за талию и привлек к себе. Голова кружилась, а колени дрожали от слабости. Сердце бешено отбивало свой ритм, грозясь выпрыгнуть из груди. Родионов поцеловал меня в висок, и в этом едва уловимом жесте для меня было столько всего...
— Денис, ты ждешь в машине, – распорядился мужчина ровным голосом. – Марат, если меня отвлекут, Катю из поля зрения не выпускаешь, – строго посмотрел на охранника, а тот слабо кивнул в ответ.
— Как мне себя вести? – поинтересовалась, когда мы отошли от машины.
— Естественно. Помни, что сказал тебе вчера, Катя. Побольше молчи.
Мы прошли в зал, я осмотрелась по сторонам, примечая людей, которых уже видела в прошлый раз на презентации Родионова. Неужели Диме нравилось посещать подобные мероприятия? Мельком посмотрев на него, я заметила, что мужчина не выглядел заинтересованным. Скорее равнодушным, каким часто его и видела. Он весь вечер общался с людьми, не отходил от меня ни на шаг, а я ловила на себе заинтересованные взгляды незнакомых женщин и единственное, что чувствовала – хочу поскорее домой.
Заметив чету Селивановых вместе с сыном и их будущей невесткой, сильнее сжала локоть Димы, за который держалась, и поймала себя на мысли, что не и имею никакого желания встречаться со Стасом после нашего последнего разговора.
— Я ненадолго, – шепнул Родионов на ухо и отошел к мужчинам, стоящим в стороне.
Оставшись одна в кругу людей, у которых общим со мной были лишь дизайнерская одежда и украшения, я подошла к столу с закусками, чувствуя голод. Ведь почти ничего сегодня не ела, а здесь наблюдалось такое разнообразие блюд.
— Ты хорошо устроилась, – я не сразу заметила, что Инга Львовна встала рядом со мной. Слегка повернула голову в ее сторону. Аппетит разом улетучился. – Я рада за тебя Катя, – сказала женщина и отсалютовала мне бокалом шампанского.
Лицемерка! И ведь хватило наглости ко мне подойти! Любезничать с ней не было ни настроения, ни желания. После всего, что она сделала, я должна была ее ненавидеть, но никаких неприятных чувств к женщине не осталось. Лишь безразличие. Как и к Стасу. Всё выжгла боль. Эти люди, сами того не зная, столько мне ее причинили. А теперь эта женщина, которая разрушила мое счастье в прошлом как, ни в чем не бывало говорила, что рада за меня?
— Стас мне рассказал про ребенка. Я не хотела, чтобы так все случилось. Мне жаль...
— Ложь, – я взяла бокал с шампанским у проходящего мимо официанта. Сделала глоток и посмотрела на нее насмешливым взглядом. Меня начало трясти. – Все это наглая ложь. Нет у вас сожаления ни ко мне, ни к Стасу, ни к нашему ребенку. Не хочу ворошить прошлое и просто скажу – не дай бог ни одной матери пережить то, что испытала я. Не знаю о какой любви к Стасу вы говорили в прошлый раз, когда разбивали наш союз, но мне бы не хватило духу растоптать жизнь любимого ребенка и хоть как-то осуждать его выбор. Но всё, что ни делается, – к лучшему! Я бы не хотела остаток жизни прожить с мужчиной, который не может отпустить юбку матери!
— Катя! Что ты такое говоришь...
С грохотом поставив бокал на стол, я направилась в сторону дамских комнат. Но остановилась в последний момент и сменила курс, заметив террасу с балконом. Захотелось немного подышать прохладным воздухом и прийти в себя. Туда, надеюсь, Инга Львовна за мной не пойдет? Оставаться в зале и слушать эти нелепые оправдания не желала, ведь прекрасно понимала, почему эта женщина говорила о сочувствии: лишь из-за того, что я сейчас с Родионовым, а он – влиятельный человек в городе. Но будь я одна, она бы посмеялась надо мной и унизила, обвинив во всех смертных грехах.
Вдохнув в легкие вечернюю прохладу, почувствовала себя лучше. Плевать на Стаса и его мать. Это всё в прошлом. Давно в прошлом, а я не хочу больше этих людей в своей жизни и жить этими воспоминаниями. Я их отпустила. А в зале сейчас остался человек, единственный после отца, интересовавший меня, о котором я искренне беспокоилась. И хотелось верить, что я тоже ему небезразлична.
— Мне нет дела до твоих проблем, где ты будешь брать деньги! Отмывай, продавай дурь, что хочешь делай, только чтобы через месяц вся сумма была у меня в офисе, – грубый мужской голос был пропитан злостью, несмотря на то, что оставался спокойным.
Я замерла на месте и, встретившись лицом к лицу с Агафоновым и незнакомым мужчиной, почувствовала, как по спине побежал холодок. Собеседник Агафонова был очень молод. Немногим старше Родионова. Но черты лица неприятные и суровые.
Марат, все это время следовавший за мной, приблизился и сжал мой локоть в предупреждающем жесте. Но я и так поняла, что оказалась в ненужном месте в ненужный час. Моя фишка по жизни?
Незнакомец нахмурил брови, заметив меня. Несколько секунд всматривался в мое лицо, после чего на его губах расползалась неприятная улыбка.
— Новая сучка Родионова? – мельком взглянул на Агафонова, и тот кивнул в ответ. – Интересно... – протянул он и направился ко мне.
37
Катя
Теперь я понимала, почему Родионов был всегда собранным, сдержанным и отстраненным, словно происходящее вокруг его не касалось. Особенно это проявлялось на людях. С такими партнерами, хочешь не хочешь, придется держать ухо востро и прятать чувства и мысли за толстой броней.
— Добрый вечер, – поздоровался Агафонов, усмехнувшись, но добра от этих двоих я не ждала.
Вспомнив о наставлении Родионова меньше разговаривать и не давать себя никак скомпрометировать, я развернулась, собираясь покинуть террасу. Создавать своему покровителю дополнительных хлопот, впрочем, как и себе, в мои планы не входило.
— Стоять, – пробасил незнакомец и остановил меня, схватив за плечо. От адреналина я задрожала, перед глазами потемнело. – В прошлый раз меня не было на презентации Родионова, мы не успели познакомиться.
Марат заслонил меня собой, молча убрал с моих плеч руку незнакомца. Я не знала, кто был этот