голова уже болит, — ответил он.
— Нил, это была отсылка к Шекспиру? Когда ты научился читать? — Я рассмеялся.
— Пошел ты! — сказал он, прежде чем повесить трубку.
— Я тоже люблю тебя, кузен, — сказал я, сам себе. Поднявшись со стула, я подошел к окну и задул одинокую свечу.
— Прощай, старик. Передай дедушке от меня привет.
ГЛАВА 21
«Быть влиятельным человеком — все равно, что быть настоящей леди. Если вам приходится сообщать об этом людям, значит, вы не являетесь таковым».
— Маргарет Тэтчер
МЕЛОДИ
Барабаня пальцами по столу, я прокрутила опросы, появляющиеся на моем телефоне.
— Я убью твоего брата, Лиам. Я клянусь. — Насколько трудно было понравиться людям?
Взяв у меня телефон, он сунул его в передний карман и откинулся на спинку стула, прежде чем перелистнуть страницу в своей книге.
— Политические опросы ни хрена не значат. Нет смысла беспокоиться о них. Как только мы приземлимся, мы это исправим, учитывая, что мой брат не может найти свои яйца.
— Сегодня утром он цитировал Шекспира. — Деклан рассмеялся, намазывая маслом тост в проходе.
— Серьезно? — Коралина ухмыльнулась, крадя его завтрак, прежде чем у него появился шанс вкусить хотя бы кусочек.
— Можете ли вы все перестать вести себя так, как будто у моего сына нет мозга? Таланты Нила намного превосходят его недостатки. — Эвелин нахмурилась, допивая свой кофе. Седрик ничего не сказал, поправил очки и продолжил читать газету.
— Конечно, мама…
— В любом случае! — Огрызнулась я, пытаясь вернуться к теме. — Я сказала ему восстановить наши позиции, и все же мы здесь, погребенные под горой дерьма. Эта глупая сука должна горевать по своему мужу, а не бегать по избирателям вместо него! Никто больше не реагирует на убийства должным образом.
Смеясь, Лиам покачал мне головой, но прежде чем он смог заговорить, по внутренней связи раздался голос Джинкса:
— Сэр, мэм, мы прибудем в международный аэропорт Чикаго в десять.
Вздохнув, я откинулась назад, чтобы пристегнуть ремень безопасности. Посмотрев вниз, я обнаружила, что мой живот нависает над ремнем.
Когда он успел стать таким большим?
Подняв взгляд, я заметила, что не только Лиам, но и Коралина с Эвелин тоже уставились на него.
— Деклан, ты связывался с Роем по поводу поставок? — Спросила я, стараясь больше не привлекать внимания к своему животу.
— Поставки? — Спросил Седрик, сложил газету и уставился на нас. — Сколько?
— Восемь миллионов, — ответил я. — Это много, но мы хотим убедиться, что он чистый.
— Если это так, то где дилер низкого уровня вроде Роя достал чистый кокаин? — Спросил Лиам, глядя мне в глаза.
Я прочитала их на мгновение, напрягшись, когда поняла, на что он намекал.
— Ты думаешь, это подстава.
— Как часто ты сталкивалась с чистым кокаином из такого рода поставок? — В его словах был смысл.
Хрустнув шеей, я на мгновение задумалась об этом.
— Я предупредила его в ту ночь, когда мы убрали Чака.
— К сожалению, глупость — это сила, с которой нужно считаться.
— Ты ему доверяешь? — Спросила Коралина почти невинно.
— Я никому не доверяю. — Сделав паузу, я уставилась на Лиама. — Я не доверяю никому, кроме семьи. Что нам следует делать?
— Мы с Декланом пойдем, — заявил Седрик, когда самолет начал снижаться.
— А я подожду поблизости, чтобы посмотреть. — Потому что, если Рой был настолько глуп, чтобы подставить нас всего через несколько недель после того, как я предупредила его, я хочу убить его сама.
— Слишком много членов семьи в одном месте. Если это подстава, там будет полиция, — добавил Деклан, очевидно, уже разозленный.
— Президент недавно убит, — напомнила нам Эвелин, держась за свое сиденье, когда шины встретились с полосой под нами. — Ты действительно думаешь, что они стали бы сейчас проводить операцию «укус»?
В ее словах тоже был смысл. Но в этом плане было слишком много преступников, и нам с Лиамом нужно было подумать.
— Мы прибыли, — заявил Джинкс.
Лиам просто закатил глаза, вставая со своего места.
— Спасибо, капитан…
— Лиам.
— Что? Он капитан, верно? — Ответил Лиам, его улыбка была скользкой, глаза блестели темным светом.
— Это не то, что ты собирался сказать, и ты это знаешь, — прошептала я, прежде чем пройти мимо него.
Седрик придержал дверь для Эвелин и меня. Взяв мою руку в свою, она повела меня вниз по лестнице, как ребенка, нуждающегося в помощи. Оглянувшись на Лиама, он одними губами произнес: Будь милой. Вздыхая, я держалась за нее, пока мы шли.
Внизу Оливия и Нил стояли перед нашими машинами, одетые во все белое. Даже Адриана стояла в белом брючном костюме.
— С возвращением. — Оливия улыбнулась, заключая меня в объятия. — Здесь было скучно без тебя.
Она прикасается ко мне.
— Теперь ты можешь отпустить меня, Оливия. Люди могут начать верить, что ты искренна, — сказала я, высвобождаясь из ее костлявых рук.
Ее глаза сузились, а ноздри раздулись, но она все равно улыбнулась, подтверждая мою точку зрения. Нил шагнул вперед, готовясь тоже меня обнять, но я отстранилась и позволила Эвелин принять его объятия вместо меня. Он быстро сориентировался, поцеловав Эвелин в щеку.
— Есть ли причина, по которой вы все одеты в белое? — Я спросила их.
Нил кивнул.
— Сенатор Коулмен устраивает сегодня вечером поминальный и благотворительный ужин для обеих сторон. Он попросил всех присутствующих надеть белое в знак призыва к миру, надежде и стойкости в это темное время, — продекламировал он.
Я уставилась на него на мгновение, прежде чем снова взять Эвелин за руку.
— Живой, дышащий телесуфлер. Мне не терпится услышать твою речь о том, почему Коулмен так отстает в опросах. Я думаю, что его дважды обошли.
Адриана придержала для нас дверь, и когда Эвелин села, я заметила, что Лиам еще не сошел с самолета вместе с Джинксом.