Оркестр грянул про «Любовь, комсомол и весну», народ запел, и мы какое-то время шли под саундтрек. Когда песня закончилась, на одном из перекрестков в колонну влилось трио ЗИЛов с музыкальным оборудованием и оснащенными инструментом вояками. Дав им построиться, возобновили движение под свеженький марш. Улыбнувшись на фигуру важно возвышающегося на головной машине моего ручного генерала — далеко пойдет! — дождался окончания музыки.
— А это что было? Что-то новое? — Зашушукался народ, а мне немного поплохело.
Легко! Пугающе легко!
А если мне десяток таких генералов? А два десятка? Горбач же никому не нравится — только подтолкни! А там ведь и путч может совсем по другому сценарию пойти. И… И долгая, кровавая гражданская война. Надпись во весь экран: «Bad End, что ты наделал, Иоши?» А может и не будет? А может и нормально? В моей версии реальности путчистов никто не поддержал, потому что народ бился в антисоветском угаре, поощряемый из каждого утюга. А если немного развернуть информационный поток? Тварь ли я дрожащая или право имею? Нафиг, все инсайды сразу пойдут прахом, и придется существовать в историческом процессе на общих основаниях — иллюзий у меня нет, в таких условиях меня моментально сожрут. А так я хоть знаю, где соломки подстелить.
Пока я искал причины ничего не делать, войсковой оркестр грянул про «Небо в облаках» — очень достойно «разложили» на инструменты и хор! — и народ возрадовался еще сильнее.
— Ну как тебе? — Не утерпев, наклонился к моему уху майор Петров.
— Звучит именно так, как и должно! — Одобрил я, — А это у вас перед 9 мая репетиция?
— Что-то вроде того, — Кивнул Тимофей Матвеевич, покосился на старательно делающих вид, что не прислушиваются, окружающих, и от продолжения беседы благоразумно воздержался.
Ну уж нет!
— А вы теперь мой куратор по линии МинОбороны?
Народ от такого захода натурально охренел.
— Просто выпоняю приказ товарища генерала благополучно посадить тебя на самолет до Японии.
Народ охренел еще больше. Понятно, у нас тут еще один стукач! Ой какая рожа у посольского недовольная! Запишем это в папочку: "межведомственные интриги" и засунем прямиком в небытие — бесполезно же. Ну а майор потешный, пусть будет.
— Я на ваше МинОбороны не работаю, — На всякий случай пояснил я окружающим, — Ибо японец, а мы с вами вроде как воюем, так что мне шпионить за вами нельзя! — Подмигнул послушно гоготнувшим ровесникам.
Военные под аплодисменты покинули колонну, и мы пошли дальше, продолжая впитывать в коллективный организм единичных отоварившихся "совков". Не как что-то плохое, само собой, просто как термин. Разумеется, многие решали опробовать дефициты прямо во время шествия, так что в воздухе тут и там попадались запахи колбаски, невнятные тосты и побулькивание.
— У нас тоже бухают! — Поведал я на ухо продолжающему стесняться Антону, — В пятницу вечером по городу идешь, и натурально пьяные работяги по скамейкам и заборам. В пиджаках по две-три тыщи долларов порой, а то и дороже! — Хрюкнул я.
— И не обворовывает никто? — Вмешался Вова-Муха.
— Обворовывают — куда без этого, — Пожал я плечами, — Но вот эта штука... — Поразив окружающих вышитым советским гербом на вынутом из кармана кошельке (не забыл пояснить, что это — "подарок невесты", чем очень разочаровал Сонечку-лапочку), достал оттуда банковскую карточку — в СССР не более чем сувенир — и пустил по рукам, пояснив: — В кино наверно видели — это тебе и сберкнижка, и кошелек. К кассе подошел, тетенька специальным аппаратом "пропикала", и вот уже всё оплочено. Вот такую сопрешь, и толку не будет — пользоваться можно только со специальным кодом.
Дав ребятам подивиться на этакий хай-тек, обратил внимание на параллельную улицу, где шла колонна гораздо жиже, скандируя какой-то кринж про демократию и размахивая характерными плакатиками.
— А это у вас оппозиция? — Спросил я посольского, внимательно разглядывая "демократов".
Пока Николай Степанович, сверяясь с внутренней методичкой, пояснял про гласность и многопартийность, я нашел тех, кого хотел — Егор Летов с Янкой (живая!) и своими "питомцами", творчество которых я никогда не любил. А вот эти двое... А с этими двумя ничего не выйдет — они "всегда будут против" и без разницы, против чего. На лейбл взять не получится, в кино... Ой, не знаю! Пока что просто наслаждаемся почти священным трепетом внутри.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты знаешь этих людей? — Немного напрягся майор Петров, видимо, глубже знакомый с местными "бунтарями", чем Николай Степанович, который по собственному признанию бывал только в Москве и Японии.
— Летов, Игорь Федорович, — Кивнул я, — Рок-музыкант, успел посидеть в психологической лечебнице, — Позволил себе укоризненный взгляд на поежившегося, все мероприятие старавшегося держаться поближе к нам, местного губера, — Хорошо, что выпустили — чай не тридцатые! — Постаравшись спрятать иронию, успокоил функционера и продолжил: — Дягилева, Яна Станиславовна. Тоже очень хорошая певица.
Через год пойдет "гулять по трамвайным рельсам" и не вернется. Труп обнаружат 9 мая 1991 года — громкая дата, вот и запомнил.
— А разве у вас в Японии их творчество популярно? — Как бы невзначай поинтересовался посольский.
— Вы не поверите, что порой можно найти в нашей стране! — Продемонстрировал посольскому честную улыбку, и, на всякий случай, подстраховался: — Я бы очень расстроился, если бы с этими замечательными музыкантами что-то случилось.
Губер пожевал губами и что-то шепнул секретарю. Ни на что это не повлияет — всех ассоциированных с творчеством "Гражданской обороны" персонажей и так в покое оставят, но мало ли.
— А зачем они тебе? — Когда мы разминулись с колонной, и "наши" спели еще пару всеми любимыми хитов, спросил Николай Степанович.
— Если некоторые их песни перевести на японский и дать спеть моему айдолу, — Я невольно гоготнул, — Получится просто офигеть как интересно! Но этот проект пока в стадии развертывания, поэтому я бы хотел попросить вас организовать мне встречу с Игорем Федоровичем ближе к концу этого года.
— А что такое "айдол"? — Наконец-то поборов стеснение, подала голосочек полукореянка-Соня.
С перерывами на попеть песни и поскандировать всякое, провел короткий (минут на двадцать) тематический ликбез, который завершил выдачей ребятам фотки Ханако в одном из "пурототайпу" сценического наряда. Выражение "офигеть он умный" на лицах ребят сменилось на "офигеть она красивая!" Анимеизация СССР идет полным ходом!
— Если у меня все получится, уже в начале лета увидите ее по телевизору, — Закруглил я рассказ.
Ребята ответили коллективно:
— По телевизору?!
— По большому счету я в СССР за этим и приехал, — Открыл я страшный секрет, — А в вашем славном городе — проездом, с вами потусоваться! — Улыбнулся ровесникам.
Они поухмылялись — рассказывай мол — и я немного поведал о канале. Ответили ли ребята восторгом? Нет, они ответили настоящим ликованием, и, активно перебивая друг друга, поведали, насколько им нравится с какого-то момента уходящая к Антону бурным потоком манга и со скрипом пропихнутый через почту полнометражный "Кулак Полярной Звезды" в одноголосом закадровом переводе. Изначальная кассета постоянным копированием ушатана в ноль, зато аниму можно посмотреть почти во всех видеосалонах города, где она очень популярна. Копируют и мангу — ржака! — при помощи альбомов для рисования и копировальной бумаги. Цена на хенд-мейд томик "Гандама" доходит до полутора сотен рублей!
— А с тобой делятся? — Поинтересовался я у Антона, местного окна в Японию.
— Подарками не торгую! — Гордо заявил он и поспешил выдать оправдание: — Сам же знаешь, как бывает — одному дал посмотреть-почитать, потом — другому...
— Знаю! — Заверил я его, достал блокнотик и демонстративно записал: — Спрос на мангу в СССР есть! — Убрав канцелярию обратно во внутренний карман, поведал очень заинтересовавшимся таким поворотом ребятам: — Ничего не обещаю, но будем думать. А пока...