гляди, по миру пойдём. Ладно, если вообще всю «Детку» не разворотят! — девушка помолчала, грустно глядя на свои заношенные ботинки с высокой шнуровкой, и добавила едва слышно: — мне придётся опять пиратить, если ты не выручишь.
Если Винтерсблад выйдет на бой, и в части об этом узнают — хорошего не жди. Но как они узнают? Тем более, этот бой будет единственным.
— Я выйду.
***
Инеш с горящими глазами ворвалась в каморку, в которой Винтерсблад ждал приглашения на ринг.
— Зрители просто кипятком обоссались! — выпалила она, привалившись спиной к двери. — Ты бы слышал, как они там галдят в предвкушении!
— Я слышу, — усмехнулся Блад.
— Новый боец — это всегда так волнительно! Кстати, все ставят на Кадана, так что если выиграешь, очень нам поможешь!
— Я постараюсь, — Блад подошёл к девушке, забинтованными пальцами ласково убрал с её лица за ухо рыжую прядь.
Инеш выскользнула из-под его руки и открыла дверь.
— Пора! — кивнула она, пропуская Винтерсблада вперёд.
Он прошёл темнотой узкого коридорчика до границы ослепительного света: дальше начиналась клетка. Толпа оглушительно заорала, приветствуя вышедшего в центр ринга Кадана.
Винтерсблада будоражило предчувствие хорошей драки, но ещё больше — этот бодрящий, сшибающий с ног, подбрасывающий вверх, словно ледяная морская волна, восторг публики. По коже бегали приятные мурашки. Голую спину жёг азартный взгляд Инеш, которая, — мужчина это чувствовал, — стояла в нескольких шагах позади него, болея не за братёнка. И дело было не в денежной выгоде.
Сделав глубокий вдох, Блад шагнул в ослепительно-яркий мир клетки, приветствуя гостей выброшенным вверх кулаком, а они в ответ не скупились на овации.
Для меня бой пролетел в одну секунду. Так быстро, что я даже не успел выплеснуть вскипевший в крови раж. Кадан был силён и дрался самозабвенно — не то что на тренировках! Но я уже знал его слабые места. Он основательно приложил меня о сетку — так, что она отпечаталась на моей спине красными ссадинами, и едва не вывел из строя, заехав кулаком в ухо, но всё же он проиграл. Мой последний удар был хоть и с подвохом, но не настолько мощным, чтобы свалить такого детину, как Кадан. Однако он рухнул. Сначала — на колени, покачался, словно былинка на сильном ветру, — и бахнулся вниз физиономией уже окончательно.
Зрители на миг затихли, а потом взорвались оглушительным рёвом. Большинство из них проиграло, но я им понравился, и они приветствовали меня, не щадя своих ладоней и глоток. Они сожалели, что поставили не на того, а я — что всё закончилось слишком быстро. Дайте мне ещё противника! Двух, трёх! Мне нужно куда-то растратить расползающуюся по венам мощь, иначе они вот-вот полопаются!
На выходе из клетки на меня бросилась Инеш. Запрыгнула с разбега, обхватив меня ногами вокруг пояса, и у всех на виду поцеловала в губы. Народ восторженно загалдел, а в моей груди словно взорвался склад с боеприпасами.
— Пойдём! — потянула она мою руку, спрыгнув на пол. — Быстрее, пока никто нас не прищелил!
Они бегом миновали узкий коридорчик и каморку, в которой недавно ждал боя Блад. Походя он успел захватить свою рубаху, но не успел её надеть — так и выскочил на опустевшую улицу, в тёплую летнюю ночь: по пояс раздетый, с перебинтованными руками, испачканными кровью Кадана, увлекаемый куда-то сумасшедшей рыжей девчонкой в компании с огромным серым котом. Они пробежали почти квартал, Инеш нырнула в подворотню и открыла дверь на лестницу длинного трёхэтажного дома.
Только когда они через пыльный чердак с низким потолком выбрались на плоскую крышу, девушка остановилась, перевела дух, давясь тихим смехом. Бладу тоже было смешно, и он сам не понимал, отчего. Рыжая приложила палец к губам: «здесь нельзя шуметь», и вновь рассмеялась. Подошла к краю крыши, запрыгнула на широкое кирпичное ограждение и, встав на мысочки, раскинула руки, словно хотела обнять весь мир или взлететь навстречу чёрному, усыпанному бисером звёзд небу.
— Стой, дурочка, упадёшь! — попытался перехватить её Винтерсблад, но девчонка сама опустилась на корточки, а потом села на край ограждения лицом к лейтенанту, обхватила его ногами за талию.
Неотрывно глядя ему в глаза, она выдернула из его пальцев рубашку и откинула в сторону, теснее прижалась к мужчине и принялась медленно разматывать бинты на его запястьях. В глубине её тёмно-зелёных глаз горело желание, и оно завораживало Блада, ещё больше сводя с ума.
Первый бинт полетел вниз и исчез в темноте, а Инеш, по-прежнему не отводя взгляда от лейтенанта, прижала его ладонь к своей щеке, невесомо целуя внутреннюю сторону запястья, там, где неистово пульсировали вены. Она неспеша спускалась поцелуями к сгибу его руки, когда между ними вклинился пушистый Кукуцаполь. Девушка молча отпихнула кота, но он зашёл с другой стороны, поставил передние лапы на её бедро и втиснулся между их тел, тыкаясь мокрым носом в шею Винтерсблада.
— Уйди, Цап! — шикнула на зверя хозяйка, оттолкнув его ладонью, и начала разматывать бинт на второй руке мужчины.
Кот не ушёл: улёгся на ограждении, подобрав под себя лапы и обернувшись хвостом, демонстрируя обиду прижатыми к голове ушами.
Свободной рукой Винтерсблад вытащил шпильку из растрёпанного пучка медных волос девушки, распустил мягкие, непослушные локоны. Они пахли чем-то терпким, травяным и леденцовым, — сладким и свежим одновременно, как и эта летняя ночь. Нетерпеливо освободившись от бинта, он не мог ею надышаться — и забывал дышать, целуя нежную кожу за маленьким ушком.
Когда Блад подрагивающими пальцами на ощупь расстегнул её просторную рубашку, и девушка прижалась к его раскалённому телу прохладным шёлком своей кожи, он осознал, что сегодня под её воротом он не заметил привычной тельняшки. Сегодня под рубашку она не надела ничего.
Винтерсблад снял Инеш с кирпичного ограждения, положил на брошенную рядом рубаху. Её руки скользнули к пуговицам его брюк, и вдруг что-то тяжёлое толкнуло лейтенанта в спину, да так сильно, что они с рыжей стукнулись лбами.
— Чёрт! — осердился Блад, чувствуя, как на его плечах ленивым клубком укладывается кот.
— Уйди, Цап! — не сдержала хихиканья девушка.
Ухватив кота за хвост, она попыталась сдёрнуть его со спины Винтерсблада, но Кукуцаполь зафиксировался на позиции, пустив в ход