— Я довольно плохо разбираюсь в людских болезнях, — тихо произносит Кэл. — Но полагаю, что такое состояние необычно.
— Да, — соглашается Тай, его голос дрожит. — Хотите сказать, эта женщина была одной из агентов ВРУ? Она ходила и разговаривала?
Я снова вглядываюсь в лицо этой женщины. Я не… Во всем этом есть нечто совершенно неправильно, а еще знакомое. Я поднимаю руку, чтобы заслонить рукой странный цветок в ее глазу, и оглядываю все остальное. У меня скручивает желудок.
— Тайлер, я….. я знаю её. — Мой голос не громче шепота.
Тайлер смотрит на меня, вскинув рассеченную шрамом бровь.
— Вы встречались на «Вечности»?
Я мотаю головой.
— Я знала её. Еще до того как попасть на Хэдфилд.
Я скорее чувствую, нежели вижу, как члены отряда переглядываются между собой.
— Это невозможно, — говорит Скарлет. — Это значит, что ей больше двух веков. Твое крио-выживание чистая случайность, Аври. Хочешь сказать, с ней произошло нечто подобное, на каком-то другом корабле и это не попало в заголовки газет?
— Либо так, либо она хорошо увлажняла кожу, — добавляет Фин, но никто не смеется.
— Знаю, — слабо отвечаю я. — Но это Патриция Радке. Она была поселенцем на Октавии III, начальницей отдела разведки и картографии. — Я отрываю взгляд от изображения, и все они смотрят на меня. Кто-то удивленно. Кто-то скептично. Но все отчаянно ждут каждого моего слова. — Она должна была стать моей начальницей, — шепчу я. — Меня назначили к ней на практику по разведке и картографии под её началом. Она и мой отец…, они..
— Спасибо за поздравление, Папа.
— Еще раз спасибо за поздравление со сдачей всех испытаний. Спасибо что не забыл написать сообщение Келли, когда у нее был концерт, который, кстати говоря, она записала. Но больше всего спасибо за все это. Мама не смогла получить разрешение на Октавию, так что… ты просто заменил ее? Вы даже еще не развелись!
А потом я отключилась. Последние слова, что я сказала ему — список причин по которым он облажался.
А теперь он мёртв..
Я всматриваюсь в безжизненное лицо Патрисии, и сердце уходит в пятки.
Но если она..
— По официальным данным на Октавии III было никакой колонии, — произносит Зила. — Судя по архивам, вы были связаны с Лей Гун.
— Значит, записи неверны, — отвечаю я.
Зила склоняет голову набок, изучая меня этим своим взглядом.
— И эта самая Патрисия была в числе первоначальных поселенцев твоей экспедиции, где-то больше двухсот двадцати лет тому назад. — Не похоже, что она спрашивает. Скорее размышляет. Остальные менее уверены, но уже никто не высказывает прямое недоверие, с которым мне доводилось сталкиваться раньше. Думаю, для нас это уже пройденный этап.
— Звучит, будто я спятила, — говорю я. — Но я знаю, что я права.
За исключением того, что Патриция Радке должна была умереть два века назад. Но опять же, мне двести тридцать семь лет. Я на корабле, который битком набит пришельцами. И мы только что грабанули космическую станцию. Нет ничего невозможного. Но здесь что-то очень и очень не так.
26
Кэл
— Другой агент ВРУ тоже был таким? — Спрашивает Тайлер.
Я утвердительно киваю. Вспоминая как именно их тела падали, когда я ударил их. Звук их падения. Их плоть была…неправильной на ощупь. Волокнистой. Влажной. Кости гнутся точно зеленые деревца, а не ломаются, словно сухие ветви.
— За время учёбы в Академии мне приходилось драться со многими Землянами, — говорю я. — Эти агенты не были людьми.
— Но они ВРУ, — возражает Кэт. — Высшее Разведывательное Управление Сил Обороны Земли.
— Тогда у Сил Обороны Земли большие проблемы, — отвечаю я.
Я ощущаю, что Аврора сидит рядом. Ее присутствие, словно ощущение солнца на коже. Я купаюсь в нем, и, несмотря на то, что пытаюсь игнорировать ее, сосредоточиться на лице своего Альфы и неприятностях. Но оторваться от нее сродни гравитации. Бездонный бассейн, в который бы я с радостью бросился, чтобы утонуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как двухсот шестидесятилетняя тётка с Октавии попала в ВРУ? — Спрашивает Аврора. Я слышу страдание в её голосе. Она знала эту женщину. Быть может, она не была ей безразлична.
— Эм, довольно насущный вопрос, — отвечает Фин, кивая Аври. — Насколько я знаю, Стоувэй единственный, кто смог пережить столетний криосон. Как двухсот шестидесятилетний человек остался жив?
— Не верю, что она таковой являлась.
Мы поворачиваемся к Зиле, которая уткнулась в свой юниглас.
— Мне не пришлось долго проводить тесты, — продолжает она. — Но у обоих агентов ВРУ были признаки распада эпидермиса, сопутствующие раннему некрозу.
— Хочешь сказать, они были уже мертвы еще до того, как Кэл до них добрался? — Спрашивает Тайлер.
— Хочу сказать, что этому предшествовали некие признаки, да.
— Но ведь они ходили и разговаривали?
— Не могу объяснить. Возможно, эти растения… — она жестом указывает на наросты из глаза агента, — имеют к этому отношение. Вроде Бетрасканских полипов и Земных нематоморфов.
Зила оглядывает целый океан пустых взглядов.
— Неметаморфы — это паразиты с Земли, — объясняет она. — Они созревают внутри других организмов, а затем осуществляют химический контроль над мозгом носителя. Побуждая его утопиться в водоеме, где обитают другие неметаморфы.
— И вы все равно надели эти униформы? — Недоуменно спросила Кэт.
— Я тщательно осмотрела одежду ВРУшника, — невозмутимо отвечает Зила.
— Да она просто тащится от всего этого, — бормочет Финиан.
— Жаль, что мы не смогли взять одно из тел на борт для изучения, — вздыхает Зила.
— Нет уж, спасибо, — отвечает Тайлер, в ужасе глядя на изображение на дисплее. — Чем дальше мы будем от всего этого, тем лучше. Быть может это какой — то вирус с Мирового Корабля?
— Сомнительно, — отвечает Зила.
— Пусть так, но как им удалось так долго прожить, чтобы потом подцепить его там? — Спрашивает Фин.
Аврора смотрит, не отрываясь, мыслями она далеко отсюда, быть может, в воспоминаниях об этой женщине, любовнице его отца, а ныне ставшей ее врагом.
— Аври, а ты узнала мужчину? — Скар перелистывает на фото второго оперативника ВРУ, которого я прикончил. Он похож на первого: из глаза растет цветок, а лозы торчат из уха и вместе с волосами оплетают правую сторону головы, которая также покрыта мхом. На щеке мужчины виден узор в виде листьев. Темный, словно кровь.
Аврора прикусила губу.
— Может быть? Он мог быть инженером.
— Еще один колонист с Октавии, — говорю я.
— Который должен был умереть двести лет назад, — кивает Скар.
— Он неплохо сохранился для своего возраста, — добавляет Фин. — Учитывая все обстоятельства.
Шутка исчезает в тишине, но меня восхищает в Финиане то, что он всегда пытается поднять настроение. На мостике тишина, не считая тихого гула двигателей и жужжания панелей управления. Аврора смотрит на главный экран, безжизненную кожу тех людей, что она когда — то знала, растения на их головах. Я ощущаю дрожь в её теле, страх в душе. Мне хочется коснуться её, утешить. Но я сопротивляюсь Тяге всеми силами, стараясь не выдать желания в голосе, произношу:
— Триггер. — Я киваю на статуэтку в ее руках. — Ты что-нибудь чувствуешь?
Она просто мотает головой.
— Мы все только что рисковали своими задницами ради этой мелкой хрени, — рычит Кэт. — И хотите сказать, что всё было напрасно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я не знаю. Чувство такое словно всё…правильно. Она должна была оказаться здесь, со мной. Но я не знаю, как пользоваться ею. — Аврора мотает головой, глядя на Тайлера. — Послушайте, почему бы нам просто не отправиться на Октавию III и самим проверить планету? Если эти колонисты..
— Нельзя, — перебивает Кэт. — Запрет, помнишь?
— ВСЁ ВЕРНО, — раздается механический голос из-за пояса Авроры. — ПЛАНЕТА БЫЛА ЗАКРЫТА ПО ПРИКАЗУ ПРАВИТЕЛЬСТВА ЗЕМЛИ В ТЕЧЕНИИ НЕСКОЛЬКИХ СОТЕН ЛЕТ.