Когда этот черствый ублюдок; старший в этой помойке — отверг ее — Каталина решила что лучше будет свалит отсюда. В Нуй-Пэк — она не добьется ничего… Но Марка лучше прихватит с собой… Личная прислуга никогда не повредит…
— …Я беременна.
Идеальный вариант…
Он выглядел таким растерянным. Таким счастливым и испуганным. И она понимала в тот момент — что он сделает все ради нее…
………….
— Каталина. Мы можем поговорить?
— Нам не о чем говорить.
— Нет — есть… Ответь Мне на вопрос. Зачем тебе Аврелий?
— Что?! В каком это смысле?!
— Не нужно… Нет никакой необходимости, разыгрывать передо Мной оскорбленную влюбленную. Я вижу, кто ты есть… Дьявол, да все видят. Актриса ты так себе… Просто ответь…
— Неужели? «Так себе»?! Как грубо… Да будет Тебе известно, возомнивший о себе черт знает что кусок говна — что я (!) училась на актрису!
— «Хуево видимо училась…»
— Че ты там вякаешь?!
— Ты ответишь на вопрос?
— Да кто Ты вообще такой — чтобы задавать мне такие вопросы?! Кем Ты себя возомнил?! Богом? Сатаной? Что ты вообще сюда приперся?! Убирайся из моего дома!!!
— Твой «дом»?… Хм… Что же ты тогда развела такой свинарник, в своем жилище?
— Убирайся!!! Вон!!! Зря я не позволила Марку прикончить Тебя!!!
— Ты слишком высокого мнения о себе, человек. Лучше тебе будет поостеречься. Подобные речи — могут очень навредить…
Трясущаяся от необъяснимого страха — она все таки бросила удаляющемуся в спину:
— Ты дал ему то, что он просил, а я дала то, чего он ждал!
— Он ждал любви… Ты подарила ему муки. Не удивляйся, когда в один прекрасный день — проснешься с дулом пистолета у лица.
♠♠♠♠♠♠♠
Как-то так…
…Мда.
Два месяца постоянной, нескончаемой «нервотрепки». Почти каждый день — Каталина напивалась в хлам, а Аврелий тащил ее домой — в небольшой домик, у восточной стены, где они поселились вместе… Скандалы. Каждый день. Крики такие, что за пределами лагеря слышно было. Она продолжала вести тот образ жизни, к которому она привыкла. Все стало только хуже, когда Кэт объявила ему, что беременна… Впрочем, это нисколько не остановило ее от «возлияний» огненной водой. И это уничтожало Аврелия…
Медленно, но верно.
Один раз, он признался Боссу, что «считает дни, в которые она остается трезвой…»
Ну разве это жизнь?
На короткие промежутки времени, Аврелий старался бороться с самим собой. Начал строительство маленького бара; некоего подобия кафетерия, как он сам говорил: «для того, чтобы у всех было место, где можно спокойной посидеть.» Феникс знал, что это давнее желание напарника — иметь свой маленький закуток — куда бы приходили люди; рассказывали бы о том, что у них на душе. Место — где он бы кормил людей вкусной едой, делал бы кофе и слушал — зная, что может помочь одними только словами…
Совсем миниатюрная постройка, с очень уютной обстановкой и широкой барной стойкой — выросла буквально за пару недель — прямо напротив входа в «арсенал под холмом» и близ лазарета. Втиснувшись между другими строениями — «кофейня», как называла ее Клементина — стала местом сбора «семьи» — в какой-то степени даже более важным местом, чем штаб или белый двухэтажный особняк.
Но это было почти в самом начале. После возвращения из Батон-Руж…
Постоянная ругань с Каталиной — все сильнее и сильнее отдаляла Марка от остальных.
Любовь меняет… Да разве это была любовь? Странник очень сильно в этом сомневался. Настоящую Каталину видели все вокруг, кроме Аврелия.
После устранения угрозы со стороны «Белой Силы» — триумф и радость победы; осознание того, что жизнь станет на капельку спокойней — была омрачена одним только присутствием невысокой брюнетки — с ужасно «потрепанным» видом. Марк рассказывал о том, что происходило в Батон-Руж. И о том, что она была рядом… Как он хотел выбраться и забрать ее с собой — ведь свято верил, что окружение и быт — влияют на человека намного сильнее, чем себе вообще можно представить. Но почему-то напрочь забывал о том, что люди не меняются. По-крайней мере, пока сами этого не захотят. А Каталину — все прекрасно устраивало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Даже не так…
Странник видел разочарование в ее глазах — едва Марк привез ее домой. Она явно ожидала не этого. Нечто другого. Другого отношения. А раз этого не произошло — какой смысл что-то менять? Тем более в себе? Никто здесь не был для нее угрозой. Она чувствовала безнаказанность и отвращение одновременно. Отвращение к этому месту и его окружению; безнаказанность — от тотальной защиты Аврелия.
Глупости наверное. Босс не знал. Это всего лишь Его размышления.
Он пытался, неоднократно пытался — «поговорить» с Кэт. Да и с Аврелием.
И что? Закончилось всё тем, что напарник кинулся на Него с кулаками: решив что Он спит с его женщиной. Босс не ответил. Даже не защищался. Лишь молча смотрел на Своего сына… Каталина присутствовала при этом. И довольно ухмылялась, стоя в стороне. Странник видел и это… И, наверное, стоило показать это и Аврелию — да разве бы он стал слушать? Остальные пытались: Нэнси твердила ему о том, какая Кэт в действительности; о том что: «очень сомнительно, что ребенок под сердцем Каталины — действительно его…» Марк попытался ударить Нэн. Только попытался. Зед вцепился ему в руку…
Едва успокоили, и успели спрятать Зеда — от грозившегося Аврелия его пристрелить. Клементина твердила о том же — старалась вразумить; взывала к разуму. Очередной скандал с сестрой закончился тем, что она вернулась с разбитой губой. И с огромным трудом, не позволила Боссу идти к Марку — боясь, что Он может сделать. Кэссиди «отхватил» неслабых пиздюлин, все на этой же почве — после чего вообще не разговаривал с Аврелием. Драки с мужской половиной лагеря, становились обыденностью: если Марк подозревал что они спали с Каталиной. Да — они спали. Но проблема в том, что она сама — с удовольствием «разделяла» общество других мужчин. А он тупо не желал в это верить.
Правда, последней каплей во всей этой поганой ситуации — стало…
ну…
смотрите сами…
— Какого хрена это ты делаешь???
Каталина склоняется над маленькой девушкой — собирающей новую поставку еды, для небольшого дружественного поселения:
— Собираю еду для новой поставки. Ослепла что ли? — жестка ответила девушка, даже не обернувшись.
— А с хуяли ты так со мной разговариваешь мразь?!
— Иди проспись пьянь… Смотреть противно…
Каталина хватает девчушку за волосы и принимается яростно хлестать ту по лицу.
Никто не смеет так с ней разговаривать!!!
Да что эта сука себе позволяет!!! Она здесь главная!
Внезапную потасовку у дверей склада приметила Клементина. Вернувшись только что, с чрезвычайно неудачной вылазки — измученная, раненная, злая как черт, взвинченная перестрелкой с рейдерами — напавшими на ее патруль; мисс Феникс бросилась к сцепившимся женщинам.
— Разошлись! Отпусти ее! Живо!!!
Клем схватила крепкой рукой Кэт за шею и отбросила в сторону.
— Уайли! Что происходит?! Что вы устроили?!
— Мисс Феникс!!! Да эта сука пристала ко мне на ровном месте!
Клементина помогла подняться девушке с земли:
— «Че ты тут делаешь?!» Я ей сказала что бы шла отсюда! Она как чокнутая схватила меня за волосы! «Не смей так со мной разговаривать!!!» Орала как идиотка…
— Так. Все, успокойся… Сходи в лазарет…
— Да не нужно! — оборвала ее Уайли, — Нормально все… Просто заберите эту дуру! Не хочу чтобы Аврелий потом пришел со мной разбираться!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Клем тяжело вздохнула. Отношение к этой парочке у окружающих становилось все хуже. Каталину другие женщины презирали, за то что она стабильно «крутила» с чужими мужчинами. А Марка боялись — за его возросшую вспыльчивость. Боялись все…
— Пойдем, Кэт… Покажем тебя Мае…
— Убери от меня свои вонючие ручонки! — Каталина резко вырвалась, из придерживаемой ее руки, — Ты! Подстилка Феникса! Не смей ко мне даже прикасаться!