тот свет!
— Придурок! — сглатываю и чувствую, как от нервного напряжения начинают трястись руки.
— Стреляй, тупая ментовская сука! — продолжает провоцировать.
— Замолчи!
— Слушайте, не знаю, какого хера происходит… — заводит Данила.
— Я сейчас милицию вызову! — громко угрожает активизировавшаяся соседка сверху.
— Мать, иди к себе! Так, подруга, а ты, спокойно… — Данила осторожно давит на пистолет, медленно убирая его вправо.
— Пусть вернут все, — шмыгаю носом, однако голос не дрожит и звучит как надо.
— Нечего возвращать, Сань, — сухо произносит Антон и, прихрамывая, поднимается по лестнице.
— Как это нечего? — возмущаюсь в спину.
Череп не реагирует, а Динамит забористо матерится и показывает мне средний палец.
— Иди в хату, Дим, — Данила придает ему ускорения в нужном направлении. — Да и тебе, Сань, тоже лучше сейчас свалить.
Не спорю.
Молча киваю.
Как выбралась из подъезда не особо помню. Но помню, что после скандала долго еще сидела на лавочке и все никак не могла прийти в себя.
Колошматило с каждой секундой все больше.
Плакать хотелось все сильнее.
Однако мои глаза по-прежнему оставались сухими…
Глава 33. Лето без Тебя
В конце недели мы с мамой уезжаем на курорт. И все в действительности как она обещала: двадцать один день на пляже, крутой отель, жаркое солнце, горячий песок и теплое море. Вот только на душе у меня скребут кошки. Как уезжала я с тяжелым сердцем, так и не стало мне легче…
Надо отдать родительнице должное, на протяжении всего отпуска она старается меня всячески развлекать, то и дело бесперебойно организовывая культурную программу.
Прогулки: пешие, водные, конные. Экскурсии, походы по музеям и ресторанам. Но вот беда: чем больше времени мы проводим бок о бок, тем выше становится стена между нами. И ничего с этим не поделаешь.
Причина проста: я не могу поделиться с ней своими переживаниями. Держу все в себе. Анализирую. Рефлексирую.
Каждую ночь прокручиваю в голове тот последний разговор с Ильей и удавиться хочется…
— Неужели ты и правда считаешь, что мои друзья пошли бы на такую подлость?
— Почему нет?
— Потому что это крысиное движение.
— И тем не менее, квартира родителей произвела на Черепанова неизгладимое впечатление. Так ведь?
— И дальше что?
— Ключи пропали вот что! — кричу на него я.
— Это не Череп. Тоха не стал бы, — мотнув головой, высекает уверенно.
— Кто знает… Он же в колонии как-то оказался.
— Причем тут колония? — бросает окурок на землю и тушит его подошвой кроссовка.
— По статистике, семьдесят процентов сидельцев возвращаются в тюрьму. Рано или поздно.
— Каждый имеет право на ошибку. Череп свою осознал.
— Может, Антон ради Свечки брюлики выкрал? — предполагаю я. — Чтобы помочь решить возникшие проблемы.
— Ты в своем уме?
— А что? Она же ему нравится, да?
Этого разве что слепой не заметит.
— Мимо, Рыжая. Проблемы Лены я решил без твоих брюликов.
Ну разумеется! Кто бы сомневался!
— Значит Динамит, — встаю с качелей. — Ты же сам говорил, что ему срочно нужны деньги для сестры. Вот, пожалуйста!
— Не верю я в это, Сань, — раздраженно цокает языком.
— Ну да, братва же! — закатываю глаза. — Клятва на крови и все такое…
— Тебе смешно? — по-настоящему злится, когда я намекаю на ту историю, о которой поведал Кабанов.
— Знаешь… Продолжай и дальше защищать своих бандюганов! В конце концов, чему я удивляюсь, ты же один из них…
— Так причина того, что мы расстаемся в этом? Социальное дно и все такое… — касается моего плеча, останавливая.
— В этом, — киваю, подтверждая его слова.
— А че так долго думала? — сильнее стискивает оголенный участок кожи пальцами. — На меня посмотри и ответь.
— Не начинай. Я тебе еще в феврале сказала, что ничего у нас не получится. Слишком разные, — выталкиваю безапелляционно.
— Разные, не спорю. И что с того? — наклоняется ниже, нарушая допустимую дистанцию.
— Да перестань! Мы с тобой живем в параллельных вселенных. Сам понимаешь, не дурак ведь…
— На хрена тогда пол года ноги передо мной раздвигала? — желваки ходят по лицу туда-сюда, выдавая крайнюю степень напряжения.
— Не знаю, — отчаянно краснея, цежу сквозь зубы.
— Выходит… и с родителями знакомить не собиралась? — прищуривается, прожигая во мне дыру лютым взглядом.
— Конечно не собиралась! Как по-твоему это должно было выглядеть? Мама, папа, знакомьтесь, это — Илья, парень, с которым я по-пьяни переспала в Бобрино. Раньше он грабил фуры со своей братвой, теперь — член московской опг. Прошу любить и жаловать! — тяжело дыша, выдаю сплошным текстом. — Никогда они тебя не примут, пойми ты! Да я и сама наперед знаю, что будущего у нас нет…
Илья ничего мне не ответил. Кивнул, усмехнулся и ушел прочь.
Да, тогда я целенаправленно хотела задеть за живое. Ранить. Обидеть. Разозлить. Отвернуть.
Намеренно бросала жестокие фразы, твердо уверенная в том, что по-любому должна без сожаления оборвать те ниточки, которые нас связывали.
Опиралась на здравый смысл. Так ведь будет правильно, верно? Другого варианта нет…
Но отчего же по итогу так горько? Почему я так сильно тоскую?
Медленно погибаю душой и телом…
Скучаю по тому времени, когда без причины могла отправить идиотский смайл или дурашливое голосовое.
Скучаю по его голосу, жарким поцелуям и уверенным прикосновениям.
Скучаю по той беззаботной, счастливой поре, когда сбегала на свидания.
Скучаю. Просто скучаю. Неимоверно. До слез. До боли в грудной клетке. До зуда в кончиках пальцев!
Столько раз они набивают банальное «прости! А потом поспешно стирают.
Нельзя. Не нужно. Ни к чему. Все же перечеркнула. Сама.
А глупое сердце по-прежнему замирает, когда случайно вижу «печатает».
Да вот только не мне Илья печатает…
Конец, Саш.
Как ты и хотела…
*********
Время идет. В один из вечеров с нами связывается мамина подруга, Регина, которая не сдерживая слез, рассказывает о том, что сотрудники полиции, во главе с подполковником Харитоновым, явились к ней ранним утром и перевернули вверх дном ее маленькую съемную квартиру.
Искали, как я сразу догадалась, те самые украденные бриллианты. А когда ничего не нашли, долго еще потом допрашивали и даже угрожали. Так-то.
Мать от этих новостей приходит в самый настоящий ужас, ведь с Кулецкой она дружит много лет и доверяет как себе.
А вот во мне всплеска удивления папины действия не вызывают. На Регину он давно уже точит зуб, и, естественно, не мог не проверить эту версию.
Я и сама, честно сказать, как-то призадумываюсь по этому поводу, но еще больше офигеваю, когда за два дня до отъезда из Сочи получаю сухое сообщение от Паровозова.
«Цацки твоей матери