плечом.
Похоже, она всерьез думает, что я стараюсь исключительно для Юнусова.
— Саш, возвращаясь к теме нашего разговора…
— Да не знаю я, кто взял твои украшения! — повторяю с нажимом.
— Хорошо. Значит, пусть папа разбирается? Тем более, что камеру перед дверью, как оказалось, вывели из строя. Я утром глянула, не работает.
Надо же… Умно.
Все предусмотрели.
Молодцы, ребята.
— По отпечаткам найдут, — долетают до меня обрывки ее эмоционального монолога. — Кстати, Оля звонила. Семнадцатого едем с тобой на море. Я говорила? — встает из-за стола и подходит к мойке.
— Нет. Не говорила, — отзываюсь равнодушно.
«По отпечаткам найдут» — стучит набатом в голове.
Если это Черепанов, то он снова сядет в тюрьму.
На ум приходит фраза, которую любит цитиррвать отец: единожды попавший на зону обязательно туда возвращается. Так и есть, видимо…
— Тебе нужно как следует отдохнуть этим летом, — увлеченно тараторит мама. — Дальше начнется совершенно другая жизнь. Пора студенчества…
— Угу.
— Лекции. Семинары. Сессии. Форма. Готова? — спрашивает бодро.
— Как будто вы оставили мне выбор…
— Не начинай, Рыжик. Мы с папой желаем тебе самого лучшего. И я уверена, университет МВД…
— Дайте сперва отойти от школы, — перебиваю недовольно. Уже слышать про этот университет не могу!
— Разумеется, — кивает, соглашаясь. — Ты устала за этот год, зай. Я знаю.
Спасибо, блин, за понимание! А толку!
— Ладно, поеду-ка я на работу. Посмотрю, что там у девчат, — выключает кран и выставляет чистую посуду на полотенце. — Чем займешься?
— В комнате приберу, — озвучиваю первую мысль, пришедшую в голову.
— Отлично, — останавливается под аркой. — Саш… Если к вечеру драгоценности не появятся дома, имей ввиду, кражей будет заниматься полиция.
— Меня-то ты этим зачем пугаешь? — продолжаю пялиться в свою чашку с нетронутым чаем.
— Я на всякий случай предупреждаю. Если это Алена, пусть вернет. Иначе, у нее будут проблемы.
— Алена уехала из Москвы! Ее даже на выпускном не было! — кричу я ей в ответ. Хотя обещала Лисицыной, что никому ничего не скажу.
— Подожди-ка… В смысле? — изумленно хлопает ресницами.
— В прямом. Я помогала им с Ульянкой собирать вещи.
— Так она еще и сбежала?
— Ага, и прихватила твои брюлики! Перестань делать такое лицо! Алена настолько порядочная, что я даже чисто гипотетически не могу себе этого представить, — возмущаюсь громко.
— Ладно-ладно, я просто спросила! — цокает языком.
— Не смей даже думать о ней плохо! Не стыдно? Лиса столько всего пережила… — шумно вздыхаю, упираясь подбородком в ладони.
Непроизвольно вспоминаются минувшие события, и аж мороз ползет по коже, клянусь.
— Почему она так внезапно решила уехать? Совсем недавно прошли похороны. А как же поступление в институт? Рома? — засыпает меня вопросами.
— Так из-за Ромки и уехала. Не захотела усложнять ему жизнь, — медленно веду пальцем по кромке помпезной фарфоровой чашки, украшенной стразами сваровски.
— Вот ведь дурочка… А куда?
— Ни телефона, ни адреса не оставила, — бормочу себе под нос, едва по новой не срываясь в слезы.
Как я теперь без нее? За прошедший год успела прикипеть к Аленке всей душой. Если и могла называть кого-то подругой, то только эту девчонку.
— Ну дела… — тянет мама.
— Алена не брала твои бриллианты, — высекаю твердо.
— Не злись, я просто…
— Мам, иди уже на свою работу! — отодвигаю чашку и кладу голову на сложенные перед собой руки. Зарыдать охота!
— Я позвоню.
Не реагирую.
Лежу на столе до тех пор, пока она не уходит. Затем открываю мессенджер и еще раз читаю сообщение, которое поздно вечером прислал мне Илья. Илья, слепо доверяющий своим друзьям-бандюганам…
*********
Никаких отпечатков следаки не обнаруживают. Беседы с наблюдательными соседями, на удивление, тоже не приносят плодов. И тут, знаете, два варианта: либо они реально ничего не видели, либо просто не хотят помогать «ментяре, которого обнесли».
Что до меня… Три дня спустя я отправляюсь на квартиру к Паровозову.
Прихожу туда дважды. Никого там не застаю и последующим утром остаюсь ждать парней на лестничной клетке. С твердым намерением вернуть украденное золото, принадлежащее моей матери…
По прошествии полутора часов в подъезде, о удача, появляются трое: Клим, Динамит и Череп.
Замираем все до одного. Пристально друг друга разглядываем…
У Антона сильно разбито лицо. Гематомы, синяки, отекший глаз и ушибленная скула. На носу гипсовая повязка, на руке тоже. И эта картина пробуждает во мне целый шквал полярных эмоций: от элементарного сострадания до некоторой степени злорадного удовлетворения. Ведь стопроцентно именно Илья его так в ту ночь отмудохал…
— Мне нужны украшения, которые вы забрали из квартиры моих родителей, — наконец обретаю голос, выпрямляясь.
— Ты не по адресу, — бросает Дима, поднимаясь по лестнице.
— Я знаю, что это вы! — заявляю уверенно.
— Что, может и доказательства имеются? — ухмыляется, обернувшись.
— Больше воровать некому! — огрызаюсь в ответ.
— Железная у тебя логика!
— Там были ваши отпечатки!
— Н-да?
— И камера успела зафиксировать ваши лица, — намеренно лгу.
— Не надо брать меня на понт! — фыркает он.
— Советую отдать мне золото прямо сейчас. Иначе…
— Иначе что? — Дима делает шаг мне навстречу.
— Попадете за решетку, — угрожающе сверкаю глазами.
— Ааа… Батей своим нас пугать удумала?
— Не ожидала такой подлости. Какие-никакие, а должны быть понятия! Даже у таких, как вы!
— Слышь, дочь мента, ты меня о понятиях просветить решила? — надвигается, вынуждая отступить.
— Димыч, — Данила тоже поднимается на одну ступеньку вверх.
— Не стыдно? Понимаю, что у тебя больная сестра, но неужели нельзя было просто сказать, что тебе нужны деньги?
— Твои деньги? Мне нужны твои деньги? Да пошла ты, мажорка херова! — орет, толкая к стене.
— Вместе мы бы что-нибудь придумали!
— Думаешь, все в мире на бумажках завязано, да? — делает резкий выпад вперед и до боли сжимает ладонями мою шею.
— Отпусти! — кричу, задыхаясь.
— Не трогай ее, — сипит Антон.
— Эээ, але, Димон, ну-ка руки от нее убрал, — Данила тут же вклинивается между нами. — Она же девчонка!
— Девчонка? — громко хохочет тот. И только сейчас я понимаю, что мне не показалось. Запах алкоголя действительно есть. Дима порядком пьян…
— Все, отошел. Отошел блять! — Клим толкает его в грудь.
— Шмара столичная! — Динамит меня отпускает, но смачно сплевывает на мои белоснежные кроссовки.
— Кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать! — пытаюсь обойти Данилу, потому что поведением Димы я искренне возмущена.
— Выметайся вон отсюда! — орет он на весь подъезд и снова кидается в мою сторону.
— А ну не трогай меня! — быстро достаю из кармана травмат, который взяла из дома, и направляю прямо на него.
Дима смеется. Правда недолго. Его настроение очень резко меняется.
— Давай. Стреляй! — боднувшись, прикладывается лбом к пистолету. — Давай, че! За пропавшие мамкины цацки отправь меня на