толпа мне, естественно, не отвечала. Ну, понятное дело — кто в здравом уме решится выйти и заявить, мол, я видел, что дела у нас поганые, но не стал спорить с Ури, так как боялся, что он меня убьет.
И ведь это чистая правда. Но тот, кто заявит такое, тут же будет записан в трусы. Пусть в глаза никто подобного говорить не будет, но клеймо это останется с ним навсегда.
— Вы все знали Ури, знали, что он умелый и отчаянный воин. Да вот только форинг из него, как из дерьма топор…
Шутка, хоть и довольно грубая, зашла: кто-то просто улыбнулся, кто-то засмеялся в открытую.
Единственный, кому не понравилось — это лежащий на земле Ури, продолжавший пялиться на меня взглядом, полным ненависти.
— …но все же, — продолжил я, — вы решили сделать его своим форингом. Так кто же виноват, что у вас все так закончилось?
Народ угрюмо молчал, осознав свою неправоту. Большинство тут же опустили головы и уткнулись в землю взглядами. Да, мол, были неправы.
Э-э-э нет, так легко вы не отделаетесь.
— Пусть ваш набег и был неудачным, но не все так плохо, как кажется на первый взгляд, — сказал я.
Народ недоуменно уставился на меня.
— Каким бы плохим форингом не был Ури, но он смог сохранить драккары, смог все их вернуть назад…
— А какой от этого толк? Мы вернулись ни с чем, — крикнул какой-то молодой воин.
— Вы вернулись, и это главное, — улыбнулся я, — а значит, у вас есть еще одна попытка.
Все недоуменно глядели на меня, думая: «О чем он толкует вообще?»
Я шагнул к куче собственных трофеев, взял один из сундуков с драгоценностями и просто бросил на площадь.
Сундук громко бухнул на камни, и все его содержимое разлетелось в разные стороны.
Золотые монеты, цепочки, браслеты и драгоценные камни засверкали под солнцем.
— Нас было мало, и мы смогли добыть лишь малую часть этого, — сказал я, — но теперь, если вы решитесь пойти уже под моим началом, мы сможем добыть гораздо больше!
Десятки глаз жадно впились в лежащие на камнях драгоценности.
— Кто пойдет со мной, и кто хочет стать богачом? — спросил я.
Богачами хотели стать все, включая женщин и детей.
Ну все, теперь они мои…
— Я готов пойти с вами в южные земли, готов помочь вам взять богатства. А готовы ли вы?
— Да! — в едином порыве заорала толпа.
— Я готов вести вас прямо сейчас, — заорал и я, — но готовы ли вы?
— Да! — тут же взревела толпа.
— Тогда вперед! Грузите в драккары провизию, точите топоры — через два дня мы отплываем!
Вот и все. Реализовать задуманное оказалось намного проще, чем я думал. Хотя, если честно, планировал-то я отплыть через дня четыре, а не вот так, сразу.
Хотел дать возможность бойцам оклематься — причем как своим, так и тем, кто вернулся после неудачного рейда Ури, хотел заставить бойцов заняться своим вооружением и броней — с тем дерьмом, что у них есть, воевать крайне сложно.
Да и вообще — я хотел посмотреть, как будет развиваться ситуация на континенте. А вдруг, пока мы будем плыть, король Нусвена развернет армию и вернется назад?
Хотя нет…последний видос, что я смотрел, был снят совсем недавно: сегодня или вчера. Там был полноценный лагерь, разбитый по всем правилам. Готовили его основательно — люди собирались жить там как минимум неделю…
А впрочем, даже если армия Нусвена соберется в обратный путь завтра-послезавтра, им все равно потребуется время на сборы, затем им еще нужно будет пройти всю страну…
А ведь такая толпа людей априори не может идти быстро.
Им явно понадобится не меньше недели. Ну а мы будем на южном берегу чуть раньше, так что должны успеть.
Обязаны успеть…
***
На площади, как и на территории всей Морской лестницы, началась суета. Люди готовились к грядущему походу, собирали свои пожитки, чинили сбрую, точили и ремонтировали оружие, готовили провизию в поход. Ну а мы со своей командой делили трофеи. С моей подачи небольшая часть добычи каждого из нас (и довольно большой мой собственный вклад) отводился семьям погибших.
Их родственники были просто в шоке от такой моей щедрости, и не понимали, зачем я это делаю. Здесь подобная благотворительность была не в ходу.
А на деле все просто — мне нужно было расположение местных. Чем больше людей я расположу к себе, тем легче мне будет дальше с реализацией моих планов.
— Форинг… — я поднял глаза и увидел перед собой женщину. Я узнал ее — Хельга, вдова Бринга, бывшего владельца уже моего драккара, который я выкупил у нее.
Рядом с ней были ее сыновья, один совсем еще маленький, второй же стоял, насупившись, глядя на меня исподлобья.
— Здравствуй, Хельга, — поприветствовал я ее, — ты что-то хотела?
Она замялась, словно бы не зная, с чего начать.
— Ты не мог бы одолжить мне немного золота? Знаю, что ты ничего мне не должен, и драккар…
— Что случилось? Зачем тебе золото? — перебил я ее.
— Бринг… — она вновь замялась, — когда он еще был жив, то взял в долг у одного бонда… Думал, сможет отдать деньги после набега…
— Долг начали требовать с тебя? — спросил я. — Сколько же он задолжал? Разве того, что я тебе дал, не хватит, чтобы погасить долг?
— Он взял слишком много и давно. Постоянно откладывал и просил отсрочку. Бонд соглашался, но с условием, что Бринг отдаст больше, чем взял…
Ага. Ну, понятно. Прямо-таки классическая схема.
— И куда же Бринг потратил взятые в долг деньги? — поинтересовался я.
— Хотел купить несколько треллов, инструменты, — ответила Хельга.
— И?
— Но вместо этого проиграл все в дальдозу и кости, — со вздохом сказала она и продолжила: — Затем он вновь взял деньги, и еще, еще… И вот, когда он не вернулся из набега, спустя неделю ко мне заявился Игги Хендлундссон. Он потребовал вернуть долг Бринга, и я отдала все, что у меня было. Но Игги сказал, что этого мало, и что если я не отдам все, то меня выгонят с моей земли и заберут себе… Но у меня больше ничего нет, у меня не осталось ничего…
Лицо ее