Читать интересную книгу Призрак Карфагена - Андрей Посняков

— Старуха рыбница?!

Гелевк ухмыльнулся:

— Конечно, она не ублажала гостей — прибиралась, помогала покойной хозяйке готовить. В общем, прислуживала.

Гарпигона-рыбница.

Выйдя из таверны, Александр в задумчивости остановился под старым вязом, росшим неподалеку, на углу, и стал высматривать Маргона. Его не было видно. Усвистал за тем подозрительным бородачом?

— Не хотите ли воды, господин? — Подбежавший мальчишка-водонос поклонился, протягивая уже наполненный холодной водой сияющий медный стакан.

— Воды? Что ж, давай, — Саша бросил продавцу медяху, выпил и спросил про старуху.

— Гарпигона-рыбница? — Забрав стакан, водонос шмыгнул носом. — Так вон она, на углу! Торгует.

Торговка стояла на углу небольшой площади. Рыба в плетеной корзине уже заканчивалась, как видно, торговля нынче шла довольно бойко. Как раз перед Сашей чей-то слуга купил последнюю рыбину.

— Эх… — Завидев молодого человека, старуха с сожалением покачала головой. — Не досталось рыбки-то, а? Ничего, приходи завтра пораньше. А хочешь, я тебе домой занесу, только скажи куда.

— Я живу недалеко от терм Селевдра.

— Термы Селевдра?

— Да… Там когда-то служила моя супруга.

— Супруга? — Старуха оживилась. — А как ее звали… зовут?

— Арника. С таким голубым дельфинчиком на спине.

— Арника?! Арника… Господи, да я ж ее знала! И давно, очень давно уже не видела, наверное, скоро пятнадцать лет… Что с ней?

— Мы нынче живем в Карфагене.

— Ах вон оно что! Ну, тогда понятно. Значит, жива она? Слава богу. — Старуха перекрестилась. — И супруг, я смотрю, ей достался видный. По делам у нас?

— По торговым. Я купец, видишь ли. Как тебя зовут, уважаемая?

— Гарпигона.

— Уважаемая Гарпигона, позволишь ли угостить тебя вином в какой-нибудь уютной таверне? Это очень бы понравилось моей жене… она ведь тоже тебя помнит.

— Хорошая была девушка Арника, мой господин, повезло тебе с супругой! И не слушай, что говорят про девчонок из терм. Таких еще поискать… Ой, она, как появилась, смурная была, не разговаривала ни с кем, молчала… мы даже думали, умом тронулась девка. А потом ничего, мало-помалу оттаяла. Я ведь ее и нашей речи учила. Значит, жива она…

— Жива и счастлива!

— Господи, вот радость-то!

Они сели тут же, в «Скользком угре». — Гарпигона сама выбрала место. Выпили неразбавленного вина, и беседа пошла куда как быстрее. Видно было, что этой одинокой пожилой женщине давно хотелось выговориться, вспомнить прежние годы, прежних знакомцев… Боялась по старой памяти, помнила ряды распятых тел!

Но этот молодой человек казался таким милым. Тем более не каждый бы решился взять в жены девочку из терм. В любовницы еще куда ни шло, но в законные венчанные супруги?..

— А где вы венчались?

— Да здесь же, в Гиппоне! Было, правда, не так уж много гостей… И самый близкий — Ингульф, сын Гилдуина.

— Ингульф, сын Гилдуина… Постой-постой, это такой красивый юноша, варвар. Да я ведь его знаю! Вернее, знала… И даже… тсс… — Старуха пьяно ухмыльнулась и погрозила пальцем. — И даже знаю, где он сейчас!

— Вот как? — Саша едва не выронил кружку. — Разве его не казнили?

— Тсс! — Гарпигона оглянулась вокруг и, заговорщически подмигнув, продолжила: — Говорят, его видели в Риме!

— В Риме?! А кто говорит?

— Сейчас уж и не припомню, кто-то из купцов. Как-то случайно встретил его и узнал. Ингульф. Важный морской начальник! Его все там знают, и зовется он теперь на римский манер.

— Ингульф перешел на римскую службу?! Да не может такого быть!

— Очень даже может! — усмехнулась старуха. — Его же здесь предали! Некий гнусный тип выдал тогда всех. Нет, это был не Селевдр-банщик Говорят, предатель потом сбежал в Карфаген, чтоб не отомстили, слишком уж многих погубил.

— А как его звали, бабушка, не припомнишь?

— Чего ж тут припоминать, я ж из ума-то еще не выжила. Умман его звали. Умман Сутулый. На его, на его совести смерть красавицы Эрмендрады, супруги Ингульфа, и смерть их маленького сына. Господи, не пожалели ребенка! Я думала, Ингульфа тоже казнили или, скорее, убили при попытке схватить — он ведь так просто не сдался бы. Ан нет — в Риме! Конечно, не здесь же ему быть, не с убийцами собственной жены и сына!

~~~

Потрясенный услышанным, хевдинг возвращался на постоялый двор. Дул теплый ветер, раскачивая ветви деревьев, солнце нестерпимо сияло, и небо над головой будто плевалось синью. Пахло весной, морем и дымом — на всех углах жарили рыбу.

Саша не обращал сейчас внимания ни на поспешно шагавших куда-то воинов городской стражи, ни на торговцев, ни на мальчишек, кидавшихся друг в друга кусочками глины. Один такой кусочек угодил хевдингу в плащ, рассыпался в пыль от удара. И вот еще один…

Молодой человек даже не заметил!

Поднявшись к себе на второй этаж, скинул плащ, распахнул настежь ставни и в задумчивости завалится на ложе. Рим! Ингульф в Риме! Если, конечно, старуха не врет. Впрочем, зачем ей врать-то? Что слышала, то и сказала. Если так, то… Вот радость-то будет для Эльмунда! Хот я, может, не стоит ему сейчас говорить? Сведения непроверенные. Или все же сказать? Дескать, пока только слухи…

Ладно, подождем с Ингульфом. Но ведь не только за этим Саша сюда явился. «Тремелус»! Большой черный корабль — вот что нужно найти. Снова найти… Господи, и когда ж только кончится эта погоня? Нет, надо просто штурмовать чертов корабль, все равно ничего другого не остается. Эх, если б еще отыскался «Голубой дельфин» с верной дружиной.

И кстати, куда запропастился Маргон? Следит за бородачом? Или что-то смог узнать о «Тремелусе»? Хорошо бы.

Внизу на лестнице послышались шаги. В дверь постучали.

— Маргон, ты?

— Я, господин.

Александр потянулся:

— Так входи, что же ты стоишь?

Парень вошел, поклонился, посмотрел по углам. Углядев брошенные в угол ножны с мечом, улыбнулся:

— Господин, не дашь ли свой кинжал? Что-то попало в руку, может, заноза. А собственный нож я, видно, оставил в таверне.

— На! — Саша кинул кинжал. — Ну, что с бородатым?

— Пустышка! Просто высматривал, у кого бы выпросить стаканчик вина. Но я узнал кое-что другое…

— «Тремелус»? Большой черный корабль?

— Именно, мой господин.

— Ну, так говори, не тяни! — Хевдинг уселся на ложе.

— Он стоит здесь недалеко, в маленькой гавани. Рядом рыбацкая деревня.

— Славно! Вот поистине славно! Ты не зря ешь свой хлеб, дружище Маргон.

Парень скривил тонкие губы в улыбке:

— А еще я отыскал местных рыбаков, ну, оттуда, из той деревни. Они согласны помочь за определенную плату, о которой хотят говорить с тобой лично.

— Ну, так поговорим.

— Рыбаки уже здесь. Позвать?

— Давай.

Они набросились на него сразу, едва только вошли, — четверо дюжих стражников, за ними еще трое. Хитрый Маргон не зря выпросил кинжал, оставив своего хозяина безоружным: до меча не дотянуться, да Саша и не был готов к нападению, не ожидал такой вот змеиной подлости…

И, когда вязали, лишь скрежетал зубами, глядя на торжествующего Маргона:

— Зачем?

— Я просто хочу много денег, — усмехнулся тот. — Извини, Александр, но твое жалованье — это тьфу! К тому же я всегда на стороне сильного, а ты сейчас проиграл.

— Авл Виниций, портовый страж, узнал тебя, заговорщик! — произнес кто-то из воинов, по всей видимости старший.

— Да, и нас еще очень интересует некий Эльмунд, сын Ингульфа. Ведь именно так звали отца твоего юного слуги, не правда ли?

— Сын подлого заговорщика Ингульфа!

— Мы его здесь и подождем, надеюсь, ты не против, господин Александр? — Издевательски ухмыляясь, Маргон подошел к окну, вдохнул полной грудью… И упал, хрипя и захлебываясь кровью! Черная злая стрела пробила ему горло.

— Во двор! — дико закричал стражник. — Вы, двое, живо во двор. Стреляли вон с той крыши.

Связанный хевдинг усмехнулся: ну вот, опять с крыши!

Стражи оставили в апартаментах засаду и ушли, прихватив с собой пленника и убитого.

Эх, Маргон, Маргон… Прельстился деньгами, предал. Как говорится, ничего личного, только бизнес. Вот и получил стрелу в горло!

А мальчишка Эльмунд оказался непрост! Ему сразу не пришелся по нраву Маргон, и, выходит, неспроста.

Погода резко изменилась, налетевший ветер принес серые тучи и дождь. Редкие прохожие, кутаясь в плащи, опасливо поглядывали на пленника и вооруженных стражей. Накрытого темным покрывалом мертвеца несли на носилках слуги из «Скользкого угря». Умбонца среди них не было, видать, остался в таверне за старшего.

А мальчишки все так же играли, носились, крича и сверкая босыми пятками, не обращая никакого внимания на дождь, все так же кидались грязью… Попали в главного стража — тот обернулся, погрозил кулаком. И тут же прилетевший комок ударил прямо в голову хевдингу!