Марта его обманула, вот в чем дело. Марта ни слова не сказала ему о ребенке. Марта заставила его думать, что это чей-то чужой ребенок, а ребенок был его, Данилова. Был и остался.
— Слушай, Данилов, — заговорил Веник, придвигаясь к нему вместе со стулом. Перчатки лежали у него на колене, как в кино про бизнесменов. — Я тут вот что подумал. Ты ведь на бирже не играешь?
Данилов смотрел на него и молчал.
— Ну так вот. Данилов, ты должен попробовать. Есть возможность выиграть кучу денег. Это я тебе говорю как профессионал. Сто процентов. «Газпром» сейчас как раз упал, самое время покупать, и «Телеком» падает, сейчас бы прикупиться побольше. Давай, Данилов, ты же на этом миллионером можешь стать!
— Ты мне лучше скажи, как профессионал профессионалу, — чеканя слова, произнес Данилов, — когда ты отдашь мне мои деньги?
— Какие деньги? — перепугался Веник.
— Американские. Десять тысяч американских Долларов. Ты получил их в понедельник. Когда ты мне их отдашь? Когда твой «Телеком» еще упадет? Или, наоборот, возрастет? Или что там он сделает?
— Данилов, я так сказать не могу, — забормотал Веник, — ты же понимаешь… Я еще об этом не думал, потому что мне нужно… не сразу, хотя пока… Рынок падает, но… довольно твердо, я как профессионал…
Данилов слушал и молчал, и это было очень странно. Почему-то Веник позабыл закричать на него, что он виноват: сгубил его сестру и чуть не загнал в могилу мать.
— Где ты был утром в субботу? — спросил Данилов, когда Веник достаточно набормотался.
— Нигде, — тут же ответил тот, — я спал дома.
— Хорошо, — сказал Данилов, — значит, так. Ты говоришь мне, где был утром в субботу, и говоришь так, чтобы я смог это проверить, а я прощаю тебе эти американские деньги. Я покупаю у тебя информацию. Не согласен — отдашь деньги через неделю.
— Как? — ахнул Веник и даже позеленел немного. — Как через неделю?
— Стрелять в тебя я не буду, — продолжил Данилов монотонно, — но у меня есть клиент, его зовут Тимофей Ильич Кольцов. Я дружу с его службой безопасности. Они окажут мне любую услугу, о которой я их попрошу. Это ясно?
Веник молчал. Зелень заливала его все пуще, уже подступала к вискам.
— Ясно, — подытожил Данилов, — когда созреешь, позвони, а сейчас прошу прощения. Я занят.
— Данилов, ты что?!
Тот не ответил, разглядывая эскиз на экране ноутбука.
— Так нельзя, ты что, сдурел?!
— Уходи, — не отрываясь от эскиза, посоветовал Данилов, — сейчас же!
Веник с силой швырнул что-то на свободный стол, на котором обычно лежали чертежи, — Данилов даже не посмотрел что, — подхватил свои перчатки и бросился вон. Сотрудники проводили его скорбными и сочувственными взглядами. С шефом творилось нечто.
Данилов долго смотрел на эскиз, понимая, что ничего нового там не высмотрит, и игнорировал телефон, который звонил не переставая. Ира куда-то вышла вслед за Веником, а Саша с Таней трубку не брали, поскольку они — «не секретарша». Обычно трубку брал Данилов, а тут решил, что не возьмет ни за что, даже если телефон будет звонить до завтрашнего вечера.
Он ни с кем не хотел разговаривать. Он боялся, что ему придется разговаривать с Мартой.
Первой не выдержала Таня. Полив Сашу презрительным взглядом, она сорвала трубку и сказала несколько громче, чем требовалось:
— Алло! Я, — проворковала она затем, и это воркование так отличалось от ее прежнего тона, что Данилов за стеклянной перегородкой поднял голову. — Да. Нет. Спасибо, хорошо. А вы?
Данилов, отвлекшись от своих мрачных мыслей, смотрел и слушал с интересом.
— С удовольствием. — Щеки у Тани зажглись, и маленькие уши стали похожи на розовые раковины. Она взглянула на шефа, вытянувшего от любопытства шею, и отвернулась. — Когда хотите. Во сколько? Хорошо. Да, сейчас переключу.
Данилов успел еще удивиться, что кто-то из ее горячих поклонников спрашивает его, как она перевела звонок.
— Да, — сказал он, глядя, как мигает красная лампочка.
— Привет, Данилов, — поздоровалась трубка голосом Марка Грозовского, — что это ты вчера с торжественного мероприятия смылся?
Таня любезничала с Грозовским, проявил Данилов чудо сообразительности.
Его сотрудница и еще один старый друг. Если у них роман, значит, Таня могла рассказать Марку все, что угодно. И про Кольцова, и про Рижское шоссе.
Грозовский мог разгромить дом, мог подсунуть рубашку, когда приходил тем вечером за компьютером, мог ударить его машиной.
Грозовский, конкурент, умница, молодая акула, подходил на роль злодея идеально.
— Марк, что тебе нужно?
— Ничего, — удивился Грозовский, — я хотел сказать, что компьютер могу вернуть. Новый сотрудник мне не подходит.
— Почему? — Данилову наплевать было на его сотрудника. Он хотел знать, зачем Марку вообще понадобился компьютер, если через два дня он готов отдать его обратно.
— Он в первый же день вечером на рабочем месте стал пиво кушать, — сообщил Марк раздраженно, — мне это не подходит. У меня работа с материальными ценностями, причем с чужими. Уволил к фигам. Уступи сотрудника, Данилов.
— Сотрудницу могу, — сказал Данилов осторожно, — хочешь?
— Хочу, — засмеялся Грозовский, — вот сотрудницу я давно хочу, но она все что-то никак… У тебя на нее никаких личных видов не имеется? А то ты вчера Лиду кинул, смылся, странно даже.
— Видов не имеется. И Лида тут совсем ни при чем.
— Ни при че-ем? — протянул Марк. — А кто при чем?
При чем была одна Марта, которая врала ему так долго и так успешно, что он поверил в то, что с ней ему нечего бояться.
— Слушай, — продолжал Грозовский, становясь озабоченным, — вчера что-то про тебя разговоров было много, и все говорили, что ты какой-то странный. Что у тебя вид больной и вообще черт знает что с тобой творится. Это из-за чего? Из-за того дома, что ли?
— Марк, откуда ты знаешь про дом?
— Что?
— Ты прекрасно все слышишь. Откуда ты знаешь про дом? Про него никто и ничего знать не должен. От кого ты узнал?
— Данилов, это не имеет никакого значения, и если тебе неприятно…
— Мне приятно. От кого ты узнал про дом?
— Да не имеет это значения!
— Для меня имеет.
— Тогда точно не скажу.
— От Тани?
Марк вздохнул.
— Ну, конечно. От кого же еще! Мы в понедельник ходили в «Маму Зою», она мне и рассказала, что ты мрачный и хмурый, потому что у тебя дом разгромили. А дом не простой, а золотой. Тимофею Кольцову принадлежит. Вот и все. Ты ее теперь уволишь?
«Таня знала про дом, — подумал Данилов быстро. — Откуда она узнала, что его разгромили?» Он никому не говорил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});