Читать интересную книгу Мастер-арфист - Энн Маккефри

— А в виде возмещения за эту не самую приятную задачу я предлагаю тебе вести занятия с хором холда. Мне в последнее время слишком часто приходится выступать в роли посредника, и я не успеваю уделить певцам столько внимания, сколько нужно для стабильных успехов. И на тебя еще ляжет часть дежурств на барабанной вышке.

При этих словах Миннарден скривился. Для большинства арфистов, которые по природе своей были людьми общительными, долгие часы вынужденного безделья были сущим наказанием.

— Если ты отыщешь в холде пару ребят, пригодных на роль барабанщиков, я буду тебе чрезвычайно признателен. Тем меньше придется сидеть на вышке нам самим. У меня у самого времени не хватает, да и Мумолон с Айфором этим не занимались, так что список подходящих кандидатур тебе придется взять у здешнего барабанщика.

Робинтон не возражал. У него было определенное преимущество в этой области: он вырос в цехе арфистов и научился разбирать барабанные сообщения задолго до того, как официально прошел курс обучения.

— Ну, и обычные вечерние увеселения — но этим мы занимаемся поочередно.

Мастер Миннарден вопросительно посмотрел на Робинтона.

— Ты привез с собой новые песни?

Робинтон улыбнулся и кивнул. Миннарден облегченно вздохнул.

— И Мумолон, и Айфор — хорошие арфисты и прекрасные учителя, но песню они не сложат, даже если одному дать музыку, а другому слова. У тебя к этому особый дар… и нечего тут строить из себя скромника!

Робинтон рассмеялся.

— Ты хорошо устроился?

Робинтон с признательностью поклонился. Он получил комнату с окном, выходящим на восток, маленькую, но зато отдельную и расположенную рядом с купальней.

— Тебе что-нибудь нужно?

Робинтон покачал головой.

— Ну и хорошо. Тиллек меньше похож на муравейник, чем большинство крупных холдов. Это потому, что в здешних скалах было мало пещер, и местные жители приспособились строить дома из камня — крепкие, способные защитить от Нитей.

Робинтон внимательно взглянул на мастера. Впервые при нем кто-то упомянул в разговоре Нити.

— Хм. Да, арфист, я верю, что нам еще предстоит новая встреча с Нитями, — очень серьезно произнес Миннарден. — Я много работал с архивами и знаю: многие считают, что Перн распростился с Нитями навсегда. Они ошибаются. А ты со мной согласен? Надо сказать, тех, кто со мной согласен, немного; даже Мелонгель в это не верит, хотя он — человек начитанный.

— Я говорил с драконами. И у меня есть друзья в Вейре… — нерешительно сознался Робинтон. Хотя… Чего он боится? Раз Миннарден верит в возвращение Нитей, он наверняка не станет возражать против дружбы Робинтона со всадником.

— Храни эту дружбу. Дорожи ею, — сказал Миннарден. Потом он слегка склонил голову набок. — Потому-то молодой лорд Райд и отослал тебя?

Робинтон неловко заерзал в кресле, и Миннарден вскинул руку.

— Я знаю, знаю. Но если ты во что-то веришь — хоть во что-то! — береги свою веру. Ну, а теперь, — произнес он, вставая, — раз у тебя нет никаких вопросов касательно твоего размещения, должен сказать: я предпочитаю, чтобы мои арфисты разговаривали со мной, а не жаловались друг дружке. Да, и последнее. Поскольку главный источник доходов Тиллека — рыбная ловля, постарайся по мере сил как можно лучше изучить здешний образ жизни. Это тебе не помешает. Даже у корпуса корабля две стороны.

У Робинтона вырвался стон. Да когда ж ему перестанут напоминать об этой фразе! Но все-таки он, собравшись с силами, улыбнулся Миннардену. А того приключение нового подмастерья явно порадовало.

Миннарден снял с полки тяжелую книгу в кожаном переплете и вручил ее Робинтону.

— Если ты еще не выучил Хартию наизусть, самое время этим заняться. И изучи на примерах наиболее распространенные случаи ее нарушения. — Миннарден усмехнулся. — Эта сторона нашей профессии иногда бывает чрезвычайно любопытной… — Он умолк ненадолго и вздохнул. — А с другой стороны, она способна просто довести до бешенства, ибо приходится иметь дело с самыми тупыми, самыми непослушными, умственно неполноценными недорослями,

* * *

Средние дети Мелонгеля — всего детей у лорда было девять — пели с той группой хора, с которой занимался Робинтон. Живые, смышленые и любопытные подростки — двое мальчишек и девочка — проявляли такие способности к музыке, что их вполне могли бы принять учениками в цех арфистов. Старшим из них — всего на один Оборот младше Робинтона — был Отерел, длинноногий нескладный парень, страдающий из-за юношеской худобы. Отерел с радостью разделил с Грожем и свою комнату, и свои обязанности: ему уже приходилось исполнять работу управляющего, а с помощником и работать, и учиться было легче.

А еще в хоре пела Касия, младшая сестра Юваны, леди Тиллекской…

При первой же их встрече Робинтон ощутил, как его влечет к этой очаровательной девушке. В прошлом Обороте Касия потеряла своего возлюбленного: он погиб, попав в шторм неподалеку от побережья Нерата, за полмесяца до свадьбы. Родители отправили ее к Юване в надежде, что перемена обстановки поможет ей справиться с горем. Это было первым, что привлекло внимание Робинтона: некая аура печали, окутывавшая девушку. Прекрасные глаза Касии, зеленые, словно море, всегда были полны грусти. И лишь изредка лицо ее на миг озаряла дрожащая улыбка. Но Касия была девушкой доброй, всегда готовой помочь окружающим, и прекрасно понимала переживания своих младших племянников и племянниц. Они бежали со всеми своими несчастьями не только к матери, но и к Касии. Касия все схватывала на лету и способна была сложить цельную картинку по мельчайшим обрывкам информации.

— Просто у меня такая память, — сказала Касия, слегка пожав плечами, когда Робинтон поинтересовался, не знает ли она слова старой учебной Баллады — одной из тех, которые решили вновь включить в программу.

Оказалось, что Касия действительно ее помнит, слово в слово.

— Я сама не знаю, почему помню эту Балладу. Но если тебе нужно, можешь найти ее в библиотеке — справа, на второй полке сверху.

И действительно, Баллада обнаружилась именно там, и Касия радостно улыбнулась — то был один из тех редких моментов, когда ее печаль ненадолго развеивалась. И Робинтону захотелось, чтобы тень навсегда покинула Касию, и он решил, что приложит для этого все усилия. Правда, вскорости он обнаружил, что те же самые чувства испытывают и другие юноши в холде, включая его собратьев-подмастерьев.

Робинтону в ту пору сравнялось всего лишь двадцать Оборотов, и он старательно скрывал этот факт; выглядел он старше своего возраста и имел за плечами уже пять Оборотов самостоятельной работы. Ни Мумолон, ни Айфор не знали, что Робинтон сменил стол и стал подмастерьем, когда ему было всего пятнадцать. Это знал Миннарден и, возможно, Мелонгель, но им молодость Робинтона не мешала поручать ему сложные задания. Особенно после того случая со стеной. А если Айфор и Мумолон о чем-то и догадывались, им было все равно. С работой Робинтон справлялся так, что не придерешься.

Касия была на несколько Оборотов старше его, но выглядела младше — вернее, выглядела бы, освободившись от всегдашней печали. Разница в возрасте и скорбь Кассии по погибшему жениху заставляли Робинтона колебаться: он не понимал, встречают ли отклик его внезапно вспыхнувшие пылкие чувства. Повседневные обязанности часто сводили их вместе — хотя бы в этом Робинтон был счастливее всех своих соперников.

Так что Робинтон довольствовался тем, что мог наслаждаться обществом Касии, ее чувством юмора, ее доброжелательностью. Они часто состязались в познаниях и, временами, в песнях. Касия получила великолепную музыкальную подготовку: у нее было приятное, хотя и не сильное сопрано, и еще она играла на скрипке и на дудочке. Девушка с завистью поглядывала на арфу Робинтона; сама она на арфе играла не слишком хорошо, и своего инструмента у нее не было. Потому Робинтон решил непременно сделать для нее арфу, как только у него появится хоть немного времени. В порт Тиллека древесину привозили в изобилии — из нее делали корпуса кораблей. Робинтон договорился с местным мастером цеха плотников, искусным резчиком. Звали его Марлифин, и он с радостью подыскал для Робинтона хорошо выдержанный кусок дерева. В холде Тиллек имелись прекрасно оборудованные мастерские, так что все необходимое для осуществления замысла у Робинтона было. Он попросил Марлифина вырезать на передней части арфы узор из цветов. Касия любила цветы. Сам Робинтон не справился бы с такой тонкой работой. Ему не хотелось понапрасну портить материал. Создание действительно хорошего инструмента требовало много времени и усилий. После нескольких неудачных попыток, подаривших Робинтону несколько порезов, ему удалось вырезать изящную, гармоничную деку и шейку, на которой должны были крепиться колки… конечно, когда он дойдет до колков.