не только и не столько отдельных индивидуумов, сколько целых общественных классов, а иногда и целых народов…
Бредовая теория «высшей расы» внушалась военнослужащим японской армии и японскому народу еще более глубоко, чем она была внушена немцам арийскими фюрерами и профессорами.
Служебная же роль расизма заключилась в том, чтобы обосновать стремление японских империалистов к порабощению народов Азии, а затем и к мировому господству.
Дело дошло до того, что даже дипломатические представители Японии, по своей профессии обязанные вести себя сдержанно, давали полную волю великодержавным устремлениям. Всем памятно, как японский граф Уцода, будучи делегатом на конференции Лиги наций, еще и 1932 году заявил в официальном интервью: «Миссия японцев на земле — руководить миром. Япония будет колыбелью нового мессии».
Наряду с этим, как доказано документальными данными и свидетельскими показаниями на Токийском процессе, в течение всего периода, охваченного Обвинительным актом, т. е. начиная с 1928 года, в Японии систематически и беспощадно уничтожались все элементы демократии, которые там были. Государственный аппарат Японии неукоснительно перестраивался по фашистскому образцу, и всякий намек на сопротивление развитию японского империализма и фашизма подавлялся самыми беспощадными мерами.
Трудно обойти молчанием тот факт, что «Ниппон гинторое» — учебник для японских школ, написанный профессором Ютакой Хобино, — поучает, что бог снизошел на землю и воплотился в японском императоре, «имея целью управление расой Ямато, расой богочеловеков».
«Наша священная империя стоит в мире над всем в единственном и недосягаемом превосходстве», — говорится дальше в этом катехизисе для японского юношества и молодежи. Руководящей клике японского империализма удалось добиться того, что до разгрома японской военной машины почти любой японец считал за нечто само собой разумеющееся, что «раса Ямато» — божественная раса, миссия которой — подчинить все народы и господствовать над миром. Принцип «Хакко ичоу», т. е. что все страны света должны находиться под скипетром «микадо», пропагандировался в храмах и университетах, в школах и на улицах, в семьях и департаментах — везде и всюду.
Мне хотелось бы, товарищи судьи, особо просить вас принять во внимание, что именно в годы воспитания, общего и специально-военного обучения и в последующие долгие годы службы в бывшей японской армии моего подзащитного Ямады путем искусного сращивания религиозных учений с принципами монархического абсолютизма широко культивировалось учение о божественном происхождении Японии и ее императоров, почитание «духа предков» и т. п.
Мозг японца, и в особенности военнослужащего, забивался всякой мифологией о происхождении японских островов, о происхождении императорского дома от Аматерасу-бриками (богини Солнца), о происхождении японского народа от божественного рода императора, которому нужно слепо и беспрекословно подчиняться. К этому прибавлялась агрессивная доктрина об «особой» миссии Японии по освобождению цветных народов «от господства белых». Политическим выводом из всего этого являлось учение о «необходимости» войны и ее «вечной неизбежности» как средства осуществления «божественных предначертаний» и очищения земли от зла и грехов.
Мне хотелось бы, товарищи судьи, особо подчеркнуть, что внедрению «самурайского духа» в японской армии способствовало то, что японская армия еще с 80-х годов прошлого столетия стала обучаться по прусском образцам. Долгое годы в Японии пребывала немецкая военная миссия, инструктировавшая японскую армию.
Таким образом, пруссачество с его реакционной идеологией, с превращением дисциплинированности в психической автоматизм внедрялось и в японскую армию, и недаром Япония долгие годы называлась «Пруссией Востока».
Мне кажется, товарищи судьи, позволительным напомнить, что пруссачество — это господство кнута, сабли и буквы «закона», это насаждение грубой военной муштры и палочной дисциплины в армии.
Необходимо также вспомнить и учесть, что непосредственный организатор японской военной машины маршал Ямавата был горячим почитателем Бисмарка и Мольтке, преклонялся перед Вильгельмом II.
Военная партия, возглавляемая Ямаватой, виднейшим членом Генро (Совета старейших феодалов про императоре), выдвинула лозунг: «Вся сила Японии — в ее военном могуществе». Ямавата возглавлял военную машину и был «властителем дум» офицерского корпуса, молодежи и руководителем государственного аппарата Японии с конца XIX века почти до самой его смерти в 1922 году. Ямавата был идеологом тактики «внезапного удара». Он был инициатором закона о непосредственном подчинении армии и флота императору. Реакционный японский военный публицист Хирата прямо писал: «Японский офицер, солдат, моряк подчинены одному лишь императору, помимо воли которого они не могут сделать ни одного выстрела».
Товарищи судьи, изложенный мною анализ исторических фактов, документов и обстоятельств наглядно свидетельствует о том, что современные монополистические промышленные и банковские концерны «дзайбацу» во главе с императором, владеющие до сих пор современной промышленной машиной, которая уже семь раз в течение полувека была орудием японских агрессивных войн, — именно они являлись вдохновителями, подстрекателями, организаторами и руководителями японской агрессии с ее богатейшим арсеналом средств уничтожения, и в частности были инициаторами и организаторами изготовления и применения бактериологического оружия.
Это они планировали, подготовляли и развязывали агрессию; это они подавляли религиозными и феодальными предрассудками 90-миллионный японский народ; это они держали его под полицейским гнетом; это они отравляли его сознание ядом воинствующего национализма и звериного шовинизма; это они всей системой воспитания и обучения превращали военнослужащих в механических исполнителей своей воли с целью установления военного, морского, политического и экономического господства во всем мире.
Подсудимый Ямада был одним из многих исполнителей злодейских преступлений японского империализма. Я надеюсь, товарищи судьи, что вы разделите мое убеждение в том, что совершенное моим подзащитным Ямадой преступление явилось итогом трагической дрессировки и муштровки мысли, которой поневоле, изо дня в день в течение долгой своей жизни, он подвергался в рядах бывшей японской армии.
Из материалов дела видно, что подсудимый Ямада родился в 1881 году и происходил из касты самураев, с давних времен находившихся на службе у императора и владетельных князей.
С мая по сентябрь 1904 года Ямада в качестве командора кавалерийского подразделения участвовал в русско-японской войне на участке Дальний — Ляоян. Поражение самодержавия было истолковано в Японии, да и не только в Японии, но и в других капиталистических странах, как победа над Россией, над великим русском народом.
Эта победа вскружила голову не только молодому офицеру Ямаде, не только японской армии и флоту, но и молодому хищному японскому империализму в целом.
Товарищи судьи, на удивление миролюбивым народам всех стран мира на скамье подсудимых на Токийском процессе не было ни одного представителя «дзайбацу» — объединений японского монополистического капитала. Не было и их главы — императора Хирохито. Это произошло потому, что слишком крепкие нити связывали и связывают американских монополистов с их японскими собратьями. Именно поэтому американской обвинитель и не решился перед лицом Международного трибунала заговорить о роли промышленных и финансовых магнатов в планировании и организации Второй мировой войны.