— Дело уже сделано, Криста, — мягко сказала Элисса. — И это было не так уж плохо. Совсем не так, как когда янычары… — Ее голос сорвался. — Я приду за тобой после полуночи. В это время все во дворце спят и никто не заметит, как ты проскользнешь через внутренний дворик. Рашид будет ждать нас, но он ставит условие, что ты можешь пробыть с Ахмедом не дольше часа.
— Рашид?
— Это янычар, которого я… подкупила.
— Прости, Элисса.
— Но ведь я сказала, что это было не так уж и плохо, — коротко ответила Элисса. — А теперь отдохни. Я приду за тобой, когда наступит время.
Укутанная до бровей в темные одежды, Криста сделала шаг из тени, остановившись перед дверью, за которой начинался тюремный коридор. Они с Элиссой сумели избежать встречи с двумя стражниками, караулившими внутренний двор, но Кристе до сих пор не верилось, что ее мечта встретиться с Ахмедом наедине вот-вот осуществится. Хотя ложь была ей отвратительна, она все-таки приняла горькое решение не разубеждать Ахмеда в том, что носит ребенка Абдуллы. Если Ахмед узнает правду, ничто не сможет помешать ему вернуться в Константину, но это будет означать для него верную смерть. Криста не сможет жить, зная, что она — единственная виновница его гибели. Элисса дорого заплатила за ее последнее свидание с возлюбленным, и Криста решила, что за этот короткий час она должна убедить Ахмеда забыть ее. Сама его жизнь зависела от этого.
Внезапно какая-то тень возникла перед нею, а по напряженным нервам ударил шепот Элиссы:
— Это Рашид. Он проводит тебя. Помни, у вас есть только один час.
Бросив на Элиссу многозначительный взгляд, Рашид открыл дверь, и Криста осторожно ступила внутрь. Щелчок вставшей на место щеколды отвлек Ахмеда от тяжелых дум. Лунный свет просачивался через единственное забранное решеткой окно высоко в стене, и в этом мягком свете камера казалась менее отвратительной, чем днем.
— Абдулла послал тебя сюда, чтобы помучить меня напоследок? — Его тусклый, лишенный всякого выражения голос болью пронзил сердце Кристы. — Это уже неважно. Он сделал все, что мог, осталось только убить меня. И я жду смерти с нетерпением.
— Ахмед, любимый, — прозвучал ее нежный голос. — Я пришла, чтобы увидеться с тобой в последний раз.
— Криста! — простонал он, внезапно поднявшись на ноги. — Как…
— Это устроила Элисса, — прошептала она, падая в его объятия.
— Элисса в Константине, с тобой?
— Мы были вместе все это время. И я полюбила ее всей душой. Я благодарю бога за то, что она со мной.
Низкий звериный стон вырвался из его груди, когда он нашел ее губы и неистово сжал ее в объятиях. Его губы с томительной медлительностью скользили по ее губам. Этот долгий, нежный и сладкий поцелуй всколыхнул все чувства Кристы, и она ответила на него, зная, что это будет в последний раз. Она чувствовала, как неумолимо уходит время, и с каждой минутой все меньше и меньше остается им пробыть вдвоем.
— У нас слишком мало времени, Ахмед. Пожалуйста, выслушай меня внимательно, — выдохнула она.
— Прежде чем ты начнешь говорить, я хочу, чтобы ты узнала, что я не обвиняю тебя в том, что… в том, что случилось с тобой, — перебил Ахмед. — Абдулла безумен. Он был жесток с тобой? Я не вы несу, если…
— Он не причинил мне вреда, Ахмед. Это правда.
— Ты просто успокаиваешь меня, — покачал головой Ахмед. — Абдулла всегда отличался изощренной жестокостью. Но сейчас все это неважно. Я хочу тебя. Подари мне эту ночь, чтобы я мог унести с собой воспоминание, которое поддержит меня, пока мы будем в разлуке.
— Ахмед, я не желала бы ничего другого, если бы…
— Ты боишься, что это повредит ребенку? — Несмотря на то что напоминание о ребенке Абдуллы, которого она носила под сердцем, причиняло ему новые муки, Ахмед заставил себя смириться с неизбежным.
— Нет! — вскричала Криста, — Нет, не поэтому. Просто мне надо сказать тебе так много, а у нас так мало времени. Скоро нас разлучат — и может быть, навсегда.
— О, любовь моя, — прошептал Ахмед, — не сомневайся, я найду способ вернуться к тебе, и больше мы никогда не расстанемся. Нет таких препятствий, которые смогут помешать мне. Не трать драгоценные минуты на бесполезные слова. Дай мне излить на тебя свою любовь. Я тосковал по тебе все это время.
Он увлек ее на соломенное ложе, которое по распоряжению Сайда ежедневно меняли, и дрожащими руками стал раздевать ее. Он чувствовал себя как неопытный мальчишка, оставшийся наедине со своей первой женщиной. Лунный свет коснулся ее тела, посеребрил его, ее необыкновенные волосы мерцали в темноте. Ахмед положил руку на ее груди и стал нежно целовать соски, чувствуя, как они набухают и твердеют под его языком.
Его губы заскользили ниже, он на мгновение остановился, достигнув ее нежного живота. Она была по-прежнему стройна, и не верилось, что там, внутри, рос младенец. Он вздрогнул, ненависть к Абдулле была теперь так сильна, что едва не убила его. Его приводила в неистовство мысль о том, что его брат обладал женщиной, которую он, Ахмед, любил больше жизни.
Уловив его замешательство, Криста подумала, что он испытывает отвращение к ее телу, запятнанному изменой, и попыталась встать.
— Нет-нет, любовь моя, это мысль об Абдулле приводит меня в ярость. Как бы мне хотелось убить его за то, что он сделал с тобой.
Поборов неистовое желание открыть ему всю правду, Криста нашла его губы, утоляя его печаль поцелуем, и это сказало ему куда больше, чем любые слова. Его руки скользнули ниже, лаская изгибы ее бедер, перебирая светлые волосы между ними. Губы следовали за руками, оставляя огненный след на ее теле, воспламеняя чувства, и его страсть рождала в ней ответную страсть. Потом его пальцы ощутили приветственную влагу ее лона и нашли пульсирующий бугорок. Криста напряглась и тихо вскрикнула, отвечая на это интимное прикосновение. Сжав ее бедра, он издал невнятный звук, отдаваясь страсти, его губы отыскали вход, и его язык проник в него. Ее трепещущее тело, негромкие страстные стоны подгоняли его. Нежно и пылко он ласкал ее. И потом, когда наслаждение охватило ее до кончиков пальцев и все ее существо взорвалось в экстазе, Ахмед не прекратил движения, ожидая последней сладостной судороги.
— Ничего не изменилось, любовь моя, — прерывисто дыша, проговорил Ахмед, — Ты так чудесно отвечала мне. А Абдулла тоже заставлял тебя кричать от восторга, как я сейчас? — Он хотел знать это и одновременно проклинал себя за то, что выказал свою ревность. Зачем ему знать, как Криста вела себя с другим мужчиной? Зачем эта утонченная пытка?
— Ты единственный способен утолить мою страсть, Ахмед, — сказала Криста. — Только ты можешь вознести меня на небеса.