Читать интересную книгу Вольная Русь. Гетман из будущего - Анатолий Спесивцев

Два знаменитых – причем с жутковатым подтекстом – колдуна, один из которых имел право казнить здесь любого по прихоти, тихонько матерились себе под нос, но делали вид, что громко произносимых комментариев не слышат. Решившие немного приколоться над начальством сечевики были в своем праве. Любовь к шуткам и подколкам в пиратских братствах Северного Причерноморья цвела бурно вне зависимости от времени года, атаманы, не имевшие чувства юмора, часто переселялись на постоянное место жительства к морскому царю. Поэтому пришлось характерникам и большим начальникам делать вид, что оглохли, и разоблачаться побыстрее. Спешка, как известно, хороша редко бывает, вот и у совершенно трезвых взрослых людей привычное разоблачение получалось не лучшим образом – то завязки не хотели развязываться, то пуговицы расстегиваться.

– Глядите, как спешат! – поддержал тему визгливый, почти бабский тенорок. – Ох и выдадут же они старухе…

– Еще посмотрим, кто кого залюбит! – продолжал отстаивать свое мнение обладатель баса.

Тем временем саморазоблачение подошло к концу, сначала Иван, потом Аркадий скинули с себя все, чтобы начать надевать защитные костюмы, принесенные джурами.

– Не-е… такими не то что чуму, а и обычную столетнюю бабку не испугать! – «разочаровался» самый активный комментатор.

– Да… сами вон какие длинные, а елдаки… у любого коня намного больше!

– Ясное дело, – вмешался в разговор еще кто-то, Аркадию было не до отслеживания зубоскалов, Иван же подчиненных знал как облупленных, но реагировать на хохмы не мог по политическим причинам. – Они не в корень, а в колдунство пошли. Им колдунство куда нужнее, чем длинный конец!

– Это ты зря сказал, – опять не согласился бас. – Длинный конец любому мужику пригодится. Им и с чайки на ходу удобнее отливать.

Старательно не замечая развернувшуюся дискуссию, друзья поспешно облачились в эксклюзивную, произведенную пока только в трех экземплярах одежду, с разработкой которой для нильской экспедиции также опоздали. Сшить успели всего несколько десятков, а пропитать верхний слой соком от давленых апельсиновых корок (пропитка убивала любое насекомое, пытающееся проткнуть такую ткань) смогли только три полосатых, как у зебр, комплекта штанов и курточек с капюшонами. Между двумя слоями плотного льняного полотна в них имелась прослойка из густой сети, блокирующая возможность укуса насекомым. Летающие же кровососы, как приходилось читать попаданцу в свое время, крайне неохотно садятся на полосатую поверхность.

С большим облегчением соскочив в спущенную с баштарды лодочку, друзья направились к встречающим.

«Остается надеяться, что Богун не привел на берег покусанных блохами с чумных больных. Хоть и он наверняка не дурак и мои лекции об опасности эпидемий и борьбе с ними слушал, встреча у черных флагов… бодрит. Сюда бы адреналиновых наркоманов из двадцать первого века – вот уж получили бы острых ощущений… до полного к ним отвращения. С собой лукавить не будем, очко здорово и у меня играет, аж рулады выводит, в чужую б задницу эту “музыку”. Я бы лучше в Чигирине на любимом диванчике, супер-пупер-хайтеке шестнадцатого века повалялся. Мария с ног сбилась, расширяя производство, а очередь на продукцию уже на три года вперед расписана и растет каждую неделю. Это-то при бессовестно задранной цене! В Германии за такие деньги поместье купить можно, но записываются люди, ждут, а уж интриг в этой очереди… куда там тому Версалю.

Кстати, только сейчас сообразил. В хохмочках над нами с Иваном не проскользнуло ни единой нотки с намеком, что неплохо было бы не останавливаться, а дальше проследовать к цели путешествия, на Нил. А что такое черная смерть, здесь хорошо знают все. Плохой это конец для воина, не стыдный, но плохой. Все-таки казаки – это не только пираты и алкоголики. Далеко не только. Хотя… не без этого, чего уж».

Богун, наверняка догадываясь о тревогах новоприбывших, первым делом после взаимного приветствия (Юхиму Васюринский, оскалившись, показал кулак) заверил их, что ни он, ни половина его войска с чумными больным контакта не имела. И не смог удержаться от вопроса по поводу необычной одежды характерников.

– Чого це вы полосатые, як шершни? Аж в ушах гудит.

Выглядел знаменитый полководец измотанным до предела, в голосе его слышалась отсутствовавшая прежде хрипотца.

– Новая одежда для Африки против летучих, ползучих и прыгающих кровососов, потом расскажу, зачем она такая. Сначала скажи, сколько казаков могли подцепить блох с больных чумой?

– Около двух с половиной тысяч, остальных я на сбор трофеев не пустил, заопасался еще одной вылазки. Ну и сам остался за турками приглядывать.

– Повезло.

– Не без этого. Что за казак без удачи?

– Пудовую свечку потом в церкви поставьте. Воистину, Бог вас спас! – вклинился в разговор Васюринский, широко перекрестившийся при этом совете.

– Первым делом сразу как доберемся домой, – также перекрестился Богун. – И молитвы по усопшим от черной смерти в монастыре закажем, денег не пожалеем. Только бы дожить до этого.

Паники в его голосе не было, но и оптимизма не слышалось ни капли.

Иван наскоро прояснил подробности и время битвы. Не из пустого любопытства, они могли очень существенно повлиять на планы по ликвидации чумной опасности. Его догадка о ночном сражении подтвердилась. Относительно небольшое войско охраняло переправу с провокационными целями. Предусматривалось, что наиболее активные члены гарнизона не выдержат и организуют вылазку для добычи уже почти совсем отсутствующего в городе продовольствия.

Понимал ли это каймакам [22] Коджа Гази Сейди Ахмед-паша, возглавлявший город в отсутствие большей части оджака, ушедшего на восток Анатолии? Почти наверняка он был опытным воином. Поэтому-то он и долгое время удерживался от атаки на слишком легкую цель. Только ему не оставили другого выхода. Сидеть за толстыми стенами и ждать, пока враги возьмут ослабевших от голода стамбульцев голыми руками? С башен и стен великого города можно было видеть шедшие почти каждый день караваны с награбленным в Анатолии добром и толпами гонимых в неволю турок. На восточном берегу пролива даже возник огромный временный лагерь: наплавные переправы не справлялись с переброской добычи в Европу, их периодически приходилось разбирать, сильного волнения на море они выдержать не могли. Но несколько всегда стоявших наготове казацких каторг отбивали напрочь желание попытать счастья в налете.

Зато малочисленность врагов возле Стамбула стала непреодолимым соблазном. Тем более каждую ночь за чубатыми гяурами – половина которых отаборилась на противоположном берегу – располагались успевшие перебраться вечером грабители-балканцы, бывшие данники султана. С перегоняемым скотом, арбами добра и зерна. Да и у казаков наверняка имелось что взять! Во вроде бы неосаждаемом, но фактически блокированном, лишенном подвоза городе уже имелись случаи каннибализма, так что в одну из июльских ночей ближайшие к переправе ворота отворились, и из них нескончаемым потоком хлынули вооруженные горожане. Прослышав о многочисленных казацких новациях в деле уничтожения себе подобных, Ахмед-паша решил дать бой ночью. Янычары умели драться в темноте не хуже казаков, а стрелять ночью вдаль – посчитал он – затруднительно. Окончательно подтолкнула каймакама к атаке с собственным участием вновь вспыхнувшая в городе чума.

Турецкая вылазка сюрпризом не стала, ее ждали, готовились к «теплой» встрече. Эта часть казацкого войска была перенасыщена скорострельным (по меркам семнадцатого века) огнестрелом. Не только револьверами, но и капсюльными винтовками, револьверными ружьями, трехфунтовыми кулевринами, мини-мортирами. Значительная часть сечевиков располагалась цепью, чуть в отдалении от табора, на ночь и ждала возможной вылазки вне его укреплений. Но темнота исключала возможность точной стрельбы вдаль, а в схватке накоротке малочисленные, по сравнению с гарнизоном, казаки были обречены. Каймакам чувствовал подвох, но не имелось у него больше времени.

Выждав, когда большая часть участников вылазки отойдет от ворот, караульные начали пускать осветительные ракеты. Нельзя сказать, что ночь превратилась в день, однако для умелых стрелков на фоне светлых стамбульских стен турки стали легкой мишенью. При этом казаки в сферу освещения не попали, ответный огонь ослепляемым осветительными ракетами янычарам приходилось вести по вспышкам вражеских выстрелов. Да и растерялись они немного, не смогли сразу найти правильный ответ на примененную врагами новинку, а в бою каждая секунда часто дороже золота.

Разумнее всего в таких обстоятельствах было повернуть назад, но Ахмед-паша, лично возглавивший вылазку, предпочел гибель на поле боя смерти от чумы или голода. Почти все вышедшие с ним в поле были в этом с ним солидарны. Непрерывно поражаемые снарядами, картечью и пулями, гиреевские воины дошли почти до слабых укреплений табора, но… почти не считается. Как раз в момент их приближения к табору при крайней затрудненности для сечевиков по выцеливанию из-за дыма (со стороны табор походил на проснувшийся вулкан, скрытый облаком исторгнутого дыма, в котором непрерывно сверкают вспышки) в дело вступили казацкие каторги. Для них наступавшие были как на ладони в свете осветительных ракет. Этот воистину убийственный огонь сломал дух атаковавших, без того проявивших невиданную стойкость, любая из европейских армий не выдержала бы и трети таких потерь.