Суть этого краткого исторического экскурса сводится к тому, что фактически со Средних веков католики, мусульмане, иудеи и многие другие люди не могли избежать новой человеческой мантры отсчета времени. На самом деле в какой-то степени справедливо сказать, что последние вот уже семьсот лет, с тех пор как в Европе появились первые часы, большинство людей полностью зависят от непрекращающегося тиканья выдуманного человеком времени. Несмотря на модификации формы и стиля, часы и хронометры фактически оставались неизменными на протяжении столетий. А доказательство невероятного успеха этого монопольного бизнеса отсчета времени заключается в том, что и по сей день часы контролируют наши каждодневные дела. Если у вас есть хоть какие-то сомнения, просто взгляните на часы на вашем смартфоне и вспомните, что вы смотрите на следы средневековой технологии, существующей уже более семи столетий.
Сегодня мы можем только фантазировать по поводу того, насколько иным был бы мир, в котором мы живем, если бы отсчет и хронометраж времени не были изобретены и не заняли такого доминирующего положения в рутине человеческой жизни. Получить представление о таком альтернативном способе существования можно на примере немногих сообществ и культур, не поддавшихся искусственному ритму, навязанному отсчитывающими время устройствами. А также можно воспользоваться воображением и возвратиться во времени в ту эпоху, когда еще не существовало самого понятия времени. Так, несколько миллионов лет назад, еще до появления речи, которая позволила людям установить устную традицию пересказа историй и способствовала передаче информации из поколения в поколение, самой длинной историей для каждого отдельного гоминида была та, которую он мог сохранить в голове в форме собственных долгосрочных воспоминаний. Эти воспоминания, запечатленные в мантии мозга каждого индивидуума, хранили следы опыта, который он переживал или наблюдал за время жизни. Однако, поскольку осознанно человек может вспомнить (или декларировать, говоря профессиональным языком) только часть своей жизни, любая попытка восстановить историю жизни даже одного человека оказывается незавершенной, частичной и субъективной. И все же возникновение нейрофизиологических механизмов, позволяющих долгосрочным воспоминаниям записываться в нейронную ткань, сохраняться и оставаться доступными для будущего воспроизведения на протяжении жизни, знаменует важнейший переход к естественному процессу отсчета времени органической материей.
Гигантское влияние, которое долгосрочные воспоминания оказывали на наших предков гоминидов и оказывают на нас в нашей современной жизни, отчетливо проявляется, когда эта удивительная способность исчезает в результате неврологического заболевания или травматического повреждения мозга. В этом отношении наиболее символичный пример – история Генри Г. Молесона, вошедшего в анналы нейробиологической литературы под именем пациента Г. М. С десяти лет он страдал от легкой формы эпилепсии, но, повзрослев, стал полным инвалидом из-за утяжелившихся приступов, которые уже не подавлялись доступными в то время противосудорожными препаратами. В качестве последнего средства для решения проблемы в 1953 году Г. М. пошел на обширную и радикальную нейрохирургическую операцию по удалению большого фрагмента коры, локализованной в медиальной височной доле, ответственной за возникновение приступов. В процессе этой процедуры также было проведено двустороннее удаление значительных участков гиппокампа и других важных структур медиальной височной доли.
У оправившегося после хирургической операции Г. М. начали проявляться серьезные нарушения памяти. Непосредственно после операции он не мог вспомнить людей, которые ухаживали за ним днем, и не помнил никаких событий, происходивших во время его пребывания в госпитале. Хотя внимание, интеллектуальные способности и свойства личности не пострадали, вскоре всем стало ясно, что Г. М. потерял способность превращать какую-либо новую информацию, которую он воспринял или восстановил в уме, в долгосрочные воспоминания. Самая удивительная сторона этого дефицита внимания проявлялась тогда, когда Г. М. вступал в разговор с только что встреченным человеком. Он мог завязать разговор и взаимодействовать с новым знакомым, но через несколько минут уже не помнил ни разговора, ни человека, с которым говорил.
Это специфическое состояние пациента Г. М. стали называть антероградной амнезией. В целом он был не в состоянии создавать новые долгосрочные воспоминания и извлекать их из памяти. Он учился выполнять некоторые новые моторные и перцептивные задачи, но просто не мог вспомнить, что во время обучения уже осуществлял повторяющиеся движения, а также не умел описать словами этот опыт и свои взаимодействия с исследователями.
Но это еще не все.
Хотя у Г. М. сохранилось большинство прошлых воспоминаний, накопленных за годы до хирургической операции, он не мог вспомнить эпизодические события из собственного прошлого, из чего следовало, что у него также возникла частичная ретроградная амнезия. В результате этих неврологических нарушений после выхода из-под общего наркоза до конца жизни его мозг отказывался производить непрерывную регистрацию текущих событий, как будто был заморожен во времени.
Вслед за развитием нейрофизиологических механизмов, необходимых для создания и поддержания долгосрочных воспоминаний, следующий важнейший этап в биологическом отсчете времени наступил, когда наши предки стали активно пользоваться речью. По разным причинам появление устной речи может рассматриваться в качестве водораздела – еще одного истинного «Большого взрыва» в развитии человеческого мозга. В контексте проблемы хронометража способность выражать мысли с помощью речи означает, что сообщества Homo sapiens уже не были ограничены рамками частных и личных исторических воспоминаний о жизни отдельных существ, а могли создавать коллективные и более полные описания своих традиций, достижений, эмоций, надежд и желаний. Хотя для долгосрочного хранения эти новые коллективные исторические описания по-прежнему должны были регистрироваться в нервной ткани отдельных индивидуумов, они, безусловно, внесли значительный вклад в распространение понятия времени среди наших древнейших родственников. Поэтому появление устной речи и коммуникации в племенах Homo sapiens можно считать важнейшим ментальным механизмом сохранения воспоминаний, положившим начало бесконечному процессу построения человеческой вселенной при анализе окружающего космоса. В результате в один прекрасный момент родилась такая дисциплина, как история, – пожилые мужчины и женщины сидели у огня и пересказывали детям и внукам легенды и мифы, которые слышали когда-то от собственных родителей и дедов, и этот непрерывный процесс продолжался тысячелетиями. Вот почему мне нравится говорить, что история и хронометраж – близнецы-братья, родившиеся от одной матери – речи.
Мы нечасто задумываемся об этом, но устная традиция пересказа историй (посредством речи или песен) преобладала в методах общения нашего вида на протяжении всей его истории и по всему миру. В частности, до записи поэтических фрагментов «Илиады» и «Одиссеи» в VIII веке до н. э., скорее всего, их запоминали (и пели) бесчисленные поколения греков в качестве введения в культуру и традицию Древней Греции. Эта устная ритуальная практика была столь важна, что, по легенде, Платон и Сократ были рьяными противниками практики записи великих греческих поэм, поскольку считали, что эта новая форма передачи информации послужит быстрому исчезновению умственных навыков у их учеников. Сократ считал, что студенты станут лениться, поскольку, располагая письменным материалом, постепенно потеряют навык заучивать стихи путем многократного повторения и не будут знать их наизусть. Как мы увидим в главе 12, горячая дискуссия о влиянии новых средств коммуникации на человеческое познание почти в неизменном виде продолжается с V века до н. э.
Как мы уже обсудили, наши предки из эпохи верхнего палеолита нашли новый способ для отображения своего мировоззрения, придумав метод воспроизведения некоторых ментальных абстракций на искусственном носителе – разрисовывая каменные стены подземных пещер. Тем самым они не только смогли расширить время в собственных умах, но и способствовали длительному существованию визуальных образов прошлых исторических событий, которые могли оценить современники и будущие поколения. Примерно триста пятьдесят столетий ушло на то, чтобы перевести отсчет времени от наскальных рисунков на новый тип искусственного носителя. Новый временной стандарт был введен с появлением первых астрономических календарей, основанных на наблюдениях за повторяющимися небесными явлениями, такими как положение Земли относительно Солнца или ритм фаз Луны. Астрономические календари, впервые созданные шумерами, египтянами, а чуть позже китайцами, появились в то же время, что и первые свидетельства письменной речи – около 4000-х годов до н. э. Затем возникли календари вавилонян, персов, зороастрийцев и иудеев, что свидетельствует о том, что за короткий промежуток времени хронометраж стал важным аспектом всех главных человеческих культур.