Капитан прочел ее, сдержанно сказал:
— Рекомендация хорошая. Но почему ты носишь английское имя? Почему ты Джордж, а не Иван?
— Мое настоящее имя Егор Пустошный. Но пусть я буду Джордж Пойндексер.
Капитан внимательно выслушал Егора и кивнул.
— Пусть так. Значит, ты был палубным матросом?
— Иес. Еще я умею шить паруса.
— Что он говорит? — спросил капитан у Фреда. Тот пожал плечами. Егор стал показывать, как шьют паруса. Капитан догадался.
— Ты шил паруса? Хорошо. Но парусный мастер у нас есть. Мне нужны матросы для работы на мачтах.
— Могу и на мачтах, — ответил Егор.
— Посмотрим, каков ты есть… — Капитан поднялся с кресла, подошел к Егору и бесцеремонно ощупал крепкими пальцами мускулы его рук. — Идем на палубу!
Дэниэл Кинг шел так быстро, что Егор еле поспевал за ним. Фред следовал за капитаном на почтительном расстоянии в один шаг. На палубе капитан остановился у фок-мачты и неожиданно громким и резким голосом скомандовал:
— Пойндексер, на салинг — марш!
Егор поначалу немножко растерялся. Лицо капитана было серьезным, а глаза улыбались. Фред еле заметно указал Егору глазами вверх. Егор поднял голову и догадался, что капитан посылает его на салинг, площадку в виде рамы у топа[86] стеньги. Он проворно подошел к вантам, закрепленным у борта и быстро полез по ним на марс. Постояв там секунду, перевел дух и по следующим вантам, закрепленным уже на марсе, стремительно взлетел на салинг. Замер там, крепко обхватив рукой стеньгу и глянул вниз. Фред и капитан показались ему маленькими, головастыми и коротконогими. Капитан скомандовал:
— На фор-бом-брам-рей — марш!
Егор на ходу вспоминал названия рангоута и такелажа. Язык можно вывихнуть, а уж запомнить их и вовсе не просто. Но ему помогли школа Акиндина и плавание на «Пассате». Смекнув, что делать дальше, он перехватил руками фор-брам-ванты — уже третьи снизу — и полез выше, к рею у основания следующей, четвертой стеньги.
Он стал на рее, взявшись за стеньгу руками, и снова посмотрел вниз. Голова чуть закружилась. Фигуры капитана, Фреда и собравшихся вокруг них матросов были совсем маленькими, похожими на детские. Снизу его опять подстегнул капитанский приказ:
— Пойндексер! Укажи фор-трюм-штаг!
«Штаг — это вроде бы веревка, которая удерживает мачту. Ну да… Но… неужели он посылает меня на штаг? Ведь я сорвусь на палубу и тогда… А может, он велит только указать штаг?» — подумал Егор и, вытянув руку, показал на трос, протянутый от конца утлегаря к верхушке стеньги.
— Вери велл! — тотчас отозвался капитан. — Пойндексер, даун!
«„Даун“ — значит вниз. Значит спускаться. Слава богу, испытание кончилось…» — Егор перевел взгляд вдаль и замер. Перед ним, как на ладони, лежал Лондон, залитый ярким солнцем. Дома, дома… шпили соборов, крыши дворцов… мосты через Темзу… — все уходило вдаль, к окоему, и там толпились белые, словно из гагачьего пуха облака с синевой по низу. Они, кажется, предвещали дождь. Но пока еще солнце было свободным от них и сияло вовсю.
«Экая красота! — подумал Егор. — А церквей у них мало. У нас на солнце, куда ни глянь, золоченые маковки так и сверкают. — Прощай, Лондон! Ухожу в море!»
Капитан начал беспокоиться: «Почему русский парень задержался там, на рее? Уж не закружилась ли голова? Не упал бы…»
— Пойндексер, даун! — повторил он.
Егор вытянул перед собой руку и крикнул:
— Вижу Лондон!
Внизу кто-то из моряков рассмеялся и опять донесся голос Кинга:
— Даун, даун!
Егор не спеша спустился с поднебесья на палубу. Дэниэл Кинг похвалил:
— Молодец! Беру тебя в команду. Вечером подпишешь вербовочный контракт.
— Есть, сэр, — отозвался Егор. Когда капитан удалился, матросы окружили новичка.
— Хорош моряк!
— Фред, это ты его привел? Сколько шиллингов дал тебе капитан?
— Дураки! Разве я из-за денег? — сердито ответил Фред. — В Дувре трое драпанули с клипера… В команде не хватает матросов. Вам же легче, если хоть один новичок прибудет…
— А он ловко карабкался по вантам!
— Пока корабль стоит на месте! Ха-ха-ха…
— Брось. Он еще покажет себя в шторм. Я к нему присматривался: смелый парень.
— Какой ты нации? Грек? Турок? Датчанин? — спрашивали Егора.
— Он чистокровный англичанин, — сказал Фред, чтобы моряки отвязались от Егора. — Зовут его Джордж Пойндексер.
— Знаем, англичанин! Родственник королеве Виктории? — Его дед в Тауэре обедал… При свечах…
— Под звон кандалов! Ха-ха-ха!..
Егор смотрел на неизвестно почему развеселившихся моряков в парусиновых штанах и фланелевых куртках, на их лица, обожженные ветрами, бородатые, с плутовскими, а то и вовсе разбойничьими глазами и думал: «Отпетые головы! Неужто и я буду таким?»
3
Оба клипера снялись с якорей одновременно и шли в виду друг друга в проливе Ла-Манш до мыса Старт на полуострове Корнуэлл. Миновали мыс, оставили справа по борту Плимут. За Плимутом при свежем ветре и довольно сильном волнении корабли разошлись, «Капитан Кук» исчез из вида. Дэниэла Кинга это не огорчило. Каждый идет своим путем, как позволит ветер.
При выходе из пролива под вечер справа по борту вахтенный заметил огонь маяка Сент Агнес на островах Силли, крайних в юго-западной части британского архипелага, и доложил об этом помощнику капитана.
На другой день клипер шел под сильным южным ветром на запад, несколько отклоняясь от прямого курса, но затем ветер сменился на западный и северо-западный, и корабль повернул на юг.
Когда еще шли Темзой к морю, Егор, сделав все, что ему велел боцман, торчал на палубе и смотрел не столько на удаляющийся Лондон и на берега реки с пригородами, сколько на матросов, работавших с парусами и внимательно прислушивался к командам капитана. Ему хотелось понять взаимосвязь между действиями парусной команды и рулевого. И тот и другие зависели от ветра, его силы, направления и постоянства.
Егор был верен своему правилу: все увидеть и все запомнить.
Как и на «Пассате», ему пришлось поддерживать порядок на палубе клипера. Чернобородый боцман Роберт Ли пообещал его поставить к парусам, «когда будет нужно», а пока велел ко всему присматриваться и не забывать об обязанностях «человека со шваброй».
Палуба на клипере была огромной, и на ней поддерживали порядок несколько матросов. Каждому из них отвели участок. На долю Егора досталась носовая часть до фок-мачты. Он тер ее, не жалея сил, счищал мусор и грязь пеньковой шваброй на древке. Боцман следил, чтобы Егор поливал водой в меру и чтобы палуба блестела после уборки, «как плешь твоего дедушки!» На эти слова боцмана Егор хотел было ответить, что дед у него не плешивый, а наоборот, волосатый, но