не на камеру.
— Я вам всё рассказал.
— Ты не рассказал, как ты планировал использовать моего друга.
— Я? — Бронкхорст горько усмехнулся. — Неужели вы думаете, что это я всё придумал? Что я мог бы один это всё организовать и провернуть?
— В этой афере участвует регент Далувора?
— Смеёшься? Да он клоун ещё больше, чем вы. А надо мной стоит человек, который входит в Пятёрку Представителей, его возможности так велики, что даже мысль что-то ему противопоставить кажется смешной.
Пятёркой Представителей называли теневое руководство Жандармов Конфедерации, кураторов этой организации. Ходили слухи, что именно Пятёрка определяет всю политику Пятой Конфедерации и руководит жандармами. Никто не знал, как выглядят члены Пятёрки, кто они и откуда. Лёха слышал, что в неё входит по одному представителю от пяти самых промышленно развитых членов Пятой Конфедерации.
Организация была настолько засекреченной, что даже из ближайшего окружения представителей никто не знал, кем они на самом деле являются. Каждый из них в перерывах между принятием решений, влияющих на жизнь Пятой Конфедерации и всей Галактики № 15-М-99, вёл обычную жизнь политика или бизнесмена. А ещё ходили слухи, что всё это выдумки, и никакой Пятёрки представителей не существует, и Жандармы Конфедерации не имеют никаких кураторов со стороны. Слухов было много.
— Это серьёзный и влиятельный человек, — продолжил рассказ Бронкхорст. — Очень влиятельный. Он продумал всю операцию и поручил мне её провести. Вы, конечно, молодцы, что поймали меня. Далеко зашли. Но против него вы бессильны.
— А как он собирался использовать моего друга? — спросил Ковалёв.
— Когда жандармы и генералитет разработали свой план, мой покровитель получил на руки данные на наследного принца. Изучив все нюансы законодательства Далувора и Кодекса Пятой Конфедерации, он решил, что просто обязан воспользоваться шансом, который судьба сама положила ему в ладони. По законодательству Далувора король, помимо главы планеты, является крупнейшим землевладельцем, причём не только на Далуворе, но и на многих других планетах. Королевская семья активно вкладывается в недвижимость.
— И вы решили эту недвижимость прибрать к своим грязным рукам? — предположил Лёха.
— Мой покровитель давно положил глаз на земельные владения королевской семьи Далувора. Особенно на те, что находятся за пределами их планеты. Он хотел использовать ситуацию и заключить с будущим королём определённые договорённости до того, как тот вступит на престол, чтобы потом завладеть частью его земель. Но всё это было довольно сложно реализовать. И тогда он придумал идеальный способ — дерзкий, но довольно простой. По новому плану чтобы получить в собственность земли и недвижимость будущего короля Далувора, нужно было перед этим самого короля получить в собственность в качестве раба.
— Грамотно, — согласился Ковалёв. — Мерзко, подло, но грамотно.
— Очень грамотно, — подтвердил Бронкхорст. — Мой покровитель получил данные о личности наследного принца, и мы приступили к разработке детального плана. А потом начали претворять его в жизнь.
— Но что-то пошло не так, — съязвил комедиант.
— Да. Два клоуна всё испортили, — с не меньшим ехидством ответил пленник.
— Ты опять забываешь очень важную вещь — мы не просто клоуны, а клоуны с лицензией на убийство! И откуда у тебя такая уверенность, что вам удалось бы отсудить земли короля? Всё же план ваш — голимая афера. Не факт, что суд бы на такое пошёл.
— У нас был план «Б» — просто потребовать у жителей Далувора огромный выкуп. Но думаю, мы бы отсудили земли. Провели бы суд на Олосе или Кхэлиэ, и все его решения в имущественной части были бы обязательны для всех, кто чтит Кодекс. Ведь мы действовали законно!
— Ты, вообще, значение слово «законно» знаешь?
Бронкхорст не успел ответить комедианту. Молчавший почти всё время и внимательно слушавший Жаб не удержался и набросился на пленника. Он схватил его за горло и стал душить. Бронкхорст захрипел, а Лёха и Нуллу бросились на Жаба. Они вцепились в его руки и пытались оторвать их от горла Бронкхорста и развести в разные стороны. Но бывший разведчик, казалось, вложил все силы в попытку задушить обидчика.
— Жаб! Прекрати! — кричал Лёха.
— Ваше Высочество! Остановитесь! — вопил Нуллу.
Носок просто бегал вокруг дивана и охал.
В итоге Ковалёву и Нуллу всё же удалось разжать руки претенденту на Далуворский престол и немного оттащить Жаба. Бронкхорст схватился за посиневшее горло и глубоко задышал.
— Всё! Я спокоен! — крикнул Жаб. — Отпустите меня!
Лёха и Нуллу выполнили просьбу.
— Мы же всё с ним отсняли? — мрачно спросил Жаб.
— Всё, — ответил Ковалёв. — Но убивать его не стоит. Он должен дать показания в суде. А он туда попадёт, и неважно, кто у него покровитель.
— Не собираюсь я его убивать, — ответил амфибос и с разворота ударил Бронкхорста по лицу ногой, попал каблуком ботинка в самый нос, после чего спокойно сказал: — Я тоже имею право начистить ему рожу!
Бронкхорст от удара слетел с дивана. Кровь из разбитого носа сразу же залила ему всё лицо. Носок подхватил стоявший рядом кувшин с холодной водой, достал из кармана носовой платок и бросился оказывать пленнику помощь. Через минуту Бронкхорст опять сидел на диване, прижимал к носу мокрый платок, пытаясь остановить кровь, и злобно смотрел то на Жаба, то на Лёху.
— Не надо на нас так смотреть, ты получил заслуженно, — сказал Ковалёв. — Лучше скажи спасибо нам с Нуллу, что мы смогли оторвать руки Его Высочества от твоего горла. И у нас с тобой остался ещё один важный вопрос: кто твой покровитель?
— Ты уверен, что долго проживёшь с такой информацией? — огрызнулся пленник.
— Постараюсь. Я хочу выйти на самый верх. Кто он и где его найти?
— Он настолько могущественен, что вы либо мне не поверите, либо испугаетесь.
— Это уже наши проблемы. Твоё дело — назвать мне его имя!
— Оно тебя удивит. А впрочем, ты не дурак, поэтому, может, и не удивит.
— Имя! — заорал Лёха, его изрядно разозлило, что пленник уходит от ответа. — Кто это, где он находится и как к нему подобраться?
— Как подобраться? Просто поезжай к нему на работу. Он сейчас у себя, любит трудиться по ночам.
— Ты, кажется, ещё не понял, что нам не до шуток! — прорычал Ковалёв, сжимая кулаки.
— А ты, кажется,