– Гммм, – профессор вновь выпрямил спину. – Первыми под натиском интеллектуальных сумасшедших погибают наиболее слабые.
– Если исходить из вашей теории, – Антон пристегнул коммуникатор к запястью, – получается, что пигмеев погубил геноvirus. Но мне трудно согласиться с тем, что всеобщее интеллектуальное развитие способно навредить.
– Уже навредило, – вздохнул профессор и в поисках доказательств обвел взглядом галерею. – Посмотрите вокруг.
По подземному переходу неспешно прогуливались пожилые люди, останавливаясь около каждого экспоната и читая надписи на сопроводительных табличках. На скамейках расположились сотрудники из «верхних» офисов: одни просматривали почту или газетные публикации на планшетниках, другие, развернув пакеты, жевали бутерброды, третьи просто беседовали. Антон непонимающе пожал плечами: обычная для дневного времени картинка.
– Ни одной, подчеркиваю, ни одной, – подсказал профессор, – молодой мамы с младенцем в коляске. Традиционный маршрут в ненастный день: еще прошлой зимой в этот час мамаши из сквера на Болотной площади спускались в галерею погреться. Теперь таковые большая редкость.
– Вы сетовали, – вспомнил Антон спор, разгоревшийся во время радиопередачи, – что молодые женщины предпочитают заниматься наукой.
– Как и молодые мужчины, которые тоже не спешат жениться, – подтвердил Филин, – заводить семью. Ими движет ненасытная жажда новых знаний, стремление совершать грандиозные открытия. Если в подобном процессе участвуют единицы – благо, если все поголовно – беда.
– Тогда, – возразил Антон, – дистанционное деторождение и вправду поможет решить проблему.
– Не думаю, – профессор недовольно покачал головой. – Чтобы эмбрионы в биоконтейнерах нормально развивались, кто-то должен контейнеры элементарно мыть, следить за выполнением программы, устранять неизбежные технические неполадки. Но гении не привыкли заниматься рутиной. А во-вторых, методика только изобретена. Еще не опробована. Хотя шуму много, вы слышали восторги радиоведущей по этому поводу.
– Что же человечество ждет в перспективе?
– Экономические последствия уже сказываются: прекратился приток рабочей силы в сектора производства, которые традиционно занимали молодые люди. В дальнейшем число тех, кто создает продукт руками, а не головой, начнет стремительно сокращаться. Сегодня в столице остро не хватает продавцов в магазинах, уборщиков на улицах, ремонтников на дорогах. Рынок труда перекошен: научные лаборатории забиты, а, например, спортивные секции и школы пустуют.
– Кстати, а почему большой спорт попал в разряд пострадавших? – перед глазами Антона невольно всплыли заголовки сегодняшних новостей. – Разве для достижения результатов не нужен талант?
– Талант – несомненно, но не интеллект, – объяснил профессор. – Развитие мышц, как и развитие интеллекта, требует энергии. Человек сам решает, куда направить ресурсы организма: увеличить физические нагрузки или умственные. Молодое поколение выбирает второе. Но гиперсосредоточенность на чем-то одном пагубна и неминуемо приведет к определенным последствиям. Если что-то где-то прибавилось, значит, в другом месте убавится. Закон сохранения энергии, равновесия Природы. Поэтому так однобоко выглядит нынешнее искусство. Сегодня те, кто не идет в науку, становятся художниками, музыкантами, однако в дефиците оказались театральные актеры, артисты балета. Как известно за творческое мышление в головном мозге отвечает левое полушарие, а за эмоциональность, чувственность – лимбическая система. Сверхразвитие интеллекта привело к эмоциональной бедности. Люди разучиваются сострадать, реагировать на проблемы окружающих.
– Становятся монстрами? – Антон не удержался и скептически фыркнул – не преувеличивает ли профессор опасность?
– Значит, не верите? – обиделся Филин и резко поднялся со скамейки. – В таком случае давайте-ка продолжим экскурсию.
Профессор водрузил на голову шапку и развернулся к выходу из галереи. Антон, приноравливаясь к стремительной походке ученого, зашагал рядом.
– Вписываются ли пигмеи в вашу схему? – принялся рассуждать вслух этнограф, пока они вдвоем с профессором приближались к противоположному эскалатору. – Пигмеи живут недолго. За 25 лет новое поколение практически полностью сменило предыдущее. Если и впрямь дело в вирусе, то и в диких племенах тоже стали рождаться исключительно гении. Сначала дети научили родителей добывать огонь, потом выбрали для сна более удобные матрасы…
– …затем изобрели водопровод, – добавил от себя Филин, – провели электричество, собрали радиоприемники, подключились к интернету, захотели попробовать пиццу, но так как доставку в лес не обещали, переехали в город.
Антон растерянно посмотрел на профессора: серьезно тот говорит или шутит?
– Я, конечно, утрирую, – продолжил, как ни в чем не бывало, Филин, – но общий вектор развития событий ясен.
На эскалаторе они поднялись наверх и очутились в дальнем конце Болотной площади, у Фадеевского переулка. Колючие снежинки, сыплющиеся с неба, заставили Антона накинуть на голову капюшон, в тонкой куртке он долго на улице не продержится. Зато всепогодные ботинки не подкачали. В них можно, не особо оглядываясь, смело топать по хлюпающим грязным лужам.
– Знакомы с памятником Михаила Шемякина? – профессор остановился у невысокого забора, за которым разместилась скульптурная группа.
Антон не относился к поклонникам творчества Шемякина, но признавал несомненный талант скульптора. Композиция на Болотной площади «Дети – жертвы пороков взрослых» производила сильное впечатление.
– Тринадцать монстров, – Филин обвел рукой полукруг гротесковых фигур. – Символы тринадцати человеческих пороков, выбранные художником.
– Из семи главных, – Антон пробежал глазами по надписям на табличках, – присутствует один – Блуд.
– А что возглавляет знаменитый список основных пороков? Помните? – обернулся к этнографу Филин. – Что страшнее Алчности, Зависти, Гнева, Чревоугодия и Уныния?
– Гордыня? – Антон почувствовал себя студентом на экзамене.
– Правильно, – подтвердил профессор, – Гордыня. Я много лет изучаю психологию гениев. Отрешенные от внешнего мира, самовлюбленные, не приемлющие чужое мнение. Иными словами – одиночки. А теперь представьте: 7,5 миллиардов одиночек! Мир рассыплется. Главная особенность homo sapiens – общность. Человечество держится на сообществе индивидуумов. В большом и малом. В семье, на работе, в государстве. Именно поэтому в борьбе за выживание на Земле двести тысяч лет назад homo sapiens стали доминировать, сообща вытеснив остальных. Не удивлюсь, если через пару сотен лет появится другой доминирующий вид. И это будем вовсе не мы.