— Кингмен, золотце мое, думай о Кингмене, — скомандовал он, и глаза Флинг загорелись таким огнем, что немного, и, казалось, начнут плавиться объективы камер, ибо в это мгновение она видела перед собой только Кингмена Беддла.
И все же на всех Галапагосах не было более поразительного цвета, чем интенсивный ярко-голубой цвет ног местной разновидности олуш, Sula Nebouxu. К восхищению Флинг, эти пернатые, не зная стыда, устраивали брачные танцы у всех на виду средь бела дня, не обращая ни малейшего внимания на присутствующих здесь людей. Брачный ритуал начинался с того, что самец задирал голову так, что клюв устремлялся прямо к небу. Красуясь, он привлекал к себе внимание самки. Затем он и она начинали медленно танцевать, высоко задирая ноги, отчего Флинг сразу вспоминались показательные танцы на "Звукофабрике". Совсем как в танце диско-пары, самка попадала в ритм, задаваемый самцом, и они "клевали небо" уже на пару, держа крылья за головой, только не под мелодию Мадонны, а под переливчатый свист самца и гогот самки. Поскольку синеногие олуши никогда не устраивают гнезд, их суетливое перетаскивание веток и палочек представляло скорее предсвадебный ритуал, чем строительство общего дома. Флинг наблюдала, как они повторили эту церемонию несколько раз, прежде чем завершали ухаживания спариванием.
Совершенно неожиданно она затосковала по Кингмену. Прошло уже целых три недели, как она в последний раз видела его. Она закрыла глаза, чтобы вызвать в памяти образ любимого. Это казалось наваждением, но вдруг она отчетливо ощутила рядом знакомый до боли густой аромат его дорогого одеколона и сигар. Она могла побожиться, что это его запах. Открыв глаза, она повернула голову.
— Это вечеринка для избранных или все желающие могут присоединиться? — Голос у Кингмена Беддла казался мягким и хриплым.
— О, Кингмен! Не могу поверить! Ты здесь? Это в самом деле ты? Мне так хотелось, чтобы ты оказался здесь!
— Да, это действительно я. Можешь пощупать. — Он вслед за ней перевел глаза на птиц. — А что ОНИ там сейчас выделывают?
Флинг опустила глаза и хихикнула. Ей хотелось броситься в его объятия, но она застеснялась. Не для того же в конце концов он пролетел полсвета, чтобы проверить, как она снимается?
Она встала и взмахнула ресницами.
— Ну… птица-мальчик пытается пустить пыль в глаза и произвести впечатление на птицу-девочку. Здесь это называется "клевать небо".
— Да ну! А я тоже как раз строю небоскреб на Пятой авеню.
Флинг, стянув с головы тщательно пристроенный на ней шиньон, встряхнула медово-светлыми волосами.
— Птица-мальчик просит девушку потанцевать с ним, а потом они будут ворковать и обниматься шеями, — продолжила она.
— Может, и ты хочешь потанцевать? — Он пробежался глазами вверх-вниз по ее почти обнаженному телу. За это время оно стало еще более соблазнительным.
— Ну, я не знаю… Они танцуют, а потом становятся мужем и женой.
Он пододвинулся.
— Так ты хочешь потанцевать?
— Нет. — На ее лице появилось озорное выражение. Она слышала, как бешено стучит в груди сердце. — Я хочу замуж. — Она чуть не падала в обморок: Маркс не разрешал ей есть вот уже почти целый день. — Олуши женятся, а затем занимаются любовью.
— Я не олуш, так что давай сперва займемся любовью, а потом… поженимся.
Флинг издала пронзительный визг и обхватила его своими бесконечными руками.
— Кингмен, я люблю тебя! Ты самый удивительный мужчина на всем свете. Я так взволнована!
— Давай же пустим часть твоего волнения на более интересное дело. Я тоже чуточку перевозбужден. — Он схватил руку самой горячей девушки на всем экваторе и потащил ее в свою пангу, мигом доставившую их на "Пит Буль", где они отдались друг другу незадолго до церемонии венчания.
* * *
"Пит Булю" и команде из двадцати восьми матросов потребовалось полных восемь дней, чтобы доплыть от Майами до Галапагос. Это было благословенное путешествие.
Большим роскошным судам принято давать женские имена. Она — это ты. Ее линии элегантны и грациозны, когда она рассекает морскую зыбь. Кингмен Беддл купил "Ксанаду", переименованную им в "Пит Буля", у саудовского принца. Беддл относился к тем, кто как только увидит чужое сокровище, тут же стремится его заполучить. Эта сконструированная по проекту Иона Баннебера, длиной в сто шестьдесят футов, невообразимо роскошная яхта была оснащена двумястами телефонами, системой спутниковой связи, стоящей не меньше, чем линкор, вертолетом типа "рейнджер", двумя сигарообразными скоростными катерами, тиром и плавательным бассейном с морской водой. Кроме того, Пит Буль" мог похвастаться видеозалом с видеотекой в две тысячи наименований, госпиталем с оборудованием для немедленных хирургических операций прямо в море и огромным кабинетом с компьютерами, факсами и фотокопировальными машинами. Четырнадцать резервуаров содержали дизельного топлива в количестве, достаточном для того, чтобы, не заходя в порты, пересечь в одну сторону Тихий океан и в обе — Атлантический. Все это было куплено за наличные, правда, взятые взаймы из кармана "Кармен Косметикс".
9
Когда ближе к вечеру Кингмен вышел на палубу, то слегка обалдел. Даже такой толстокожий циник, как Беддл, был поражен открывшимся его взору зрелищем: греческая команда под руководством Маркса украсила яхту цветами, воздушными шарами и вымпелами, создав суперэкстравагантную декорацию для предстоящего торжества. Гирлянды тропических бугенвиллий — розовые, оранжевые и белые — оплетали медные поручни перил. С помощью тысячи маргариток с их резными бархатистыми головками и дарвиновских астр Маркс придал яхте вид восточноевропейского храма.
— Свечи, где свечи? — взревел Маркс, обращаясь к сбившимся с ног матросам. — Сегодня свадьба самой красивой девушки мира и богатейшего человека Нью-Йорка! Гуляй и пляши! Это вам не регата в конце недели, а свадьба на борту судна, достойная короля.
Отойдя на корму, Маркс сложил пальцы так, как будто глядел в видеоискатель, — жест, которым он обычно давал сигнал своим фотографам. Да, впечатление было потрясное! Сияющие гирлянды лампочек протянуты от носа до кормы и крест-накрест. Солнце — оранжевый огненный шар, утопающий в море; еще чуть-чуть, и экваториальное светило совершенно скроется за горизонтом в жутковато-волшебном зеленом неоновом отсвете. "Образ — вполне подходящий для обложки", — подумал Марке.
Та, кому предстояло стать новобрачной, уединилась в каюте. Гарсиа вплел гирлянды бугенвиллий в ее медовые локоны и облачил Флинг в белое греческое платье — к счастью, среди прочего в их багаже оказалась и выполненная в классическом стиле тога от Нормы Кэймели. Золотая девушка, побронзовевшая от солнца, с золотыми браслетами на запястьях, с открытой шеей, босая, с самым неземным выражением на лице, которое когда-либо приходилось видеть Марксу — она предстала Богиней Солнца во плоти. На протяжении всех двух недель они пытались уловить дух солнечного божества, но только сейчас им это удалось в полной мере.