— За-алатые рыбки! Па-акупайте!
Она обнаружила, что забрела в аквариумный ряд. В глазах зарябило. Никакой палитры не хватило бы, чтобы изобразить всю эту пестроту и многоцветье, да еще и движущееся, мерцающее, мелькающее. Однако тут и близко не было тех чудищ и чудес, которые наблюдала она сквозь стеклянное дно катера...
И вдруг Алена увидела знакомых.
Но не людей, а рыб.
Сквозь оргстекло переносного садка на нее пялились вуалехвостые телескопчики, точно такие, какие жили в аквариуме-колонне в Алешином номере.
Она обрадовалась так, точно и вправду встретила старых друзей. Подошла, приставила палец к стеклу, и пучеглазые толстячки тут же приплыли к этому месту, толкаясь и тесня друг друга. Видно, решили, что им дают корм.
Обрадовался и продавец:
— Ну как, возьмете? Вижу, глазки разгорелись. Подберу вам парочку, и самца, и самочку, посажу их в баночку... Золотые рыбки — вещь для жизни необходимая. — Он понизил голос, словно делясь с Аленой сокровенной тайной: — Любое желание выполнят, только попросите. Есть у вас заветное желание?
— Есть.
— Ну дак покупайте, чего ж вы? Недорого!
Он ловко подцепил маленьким сачком первую попавшуюся рыбешку, и бедный телескопчик забился, затрепыхался в накрытой ладонью сетке.
— Отпустите! — крикнула Алена. — Задохнется же!
— Э-э, — с явной жалостью к ней протянул продавец. — Видать, вы никогда аквариум не держали.
— Аквариум — нет. А одна золотая рыбка у меня была. Желания исполняла.
— И что с ней стало? Заморили? Небось одним сухим кормом пичкали? А надо было мотыля, да и опарыши — тоже неплохо.
Алену, передернуло:
— Никто никого не морил. И вообще... Настоящие золотые рыбки, волшебные... они не продаются! Тем более недорого...
...Не только Алена пребывала в тоске. У Алексея тоже все валилось из рук.
И экспедиция конечно же была траурной, безрадостной, да еще по возвращении в Москву он не нашел никакой весточки от любимой.
А ведь сообщил ей свой адрес! Подробно, по буквам диктовал гостиничному портье, и синьоре Вяземской не могли не передать. Пусть и развалюха эта «Лаура», а все же Европа, сервис должен быть хотя бы на элементарном уровне!
Несколько дней он не отходил от телефона — все ждал, что она позвонит. Потому что о сроках окончания экспедиции тоже говорилось в той телефонограмме...
Неужели оправдывались утверждения Жана о женском непостоянстве и Алена входила в число всех прочих легкомысленных мадемуазелей? Неужели побаловалась курортным романчиком — и прости-прощай?
А что, мужчин на свете много. Такая пользующаяся успехом девушка вполне могла его, Алексея Никитина, «кинуть». Хм, поматросить и бросить.
Минуточку-минуточку... Разве это она его бросила? Разве не он внезапно исчез с ее горизонта? Повод, правда, был для отъезда нешуточный, и все же при чем тут Алена?
Ведь фактически он поступил совсем как бессовестный Алексий, Человек Божий, бросив свою нареченную пусть не в брачную ночь, зато в день ее рождения. Он ведь даже не объяснил ей толком, что летит хоронить товарища.
А потом, так и не объявившись в Венеции, сел на корабль и отправился — вместо Едессы Месопотамской — в Тасманию Австралийскую. Велика ли разница!
И почему, спрашивается, она, ни в чем не повинная «отроковица из роду царска», обязана его разыскивать? Не его ли это мужской долг? Долг чести и... любви?
Ведь это Алексей тогда, в Венеции, обещал ей быть с нею всегда. А обещаний не выполняют только подлецы.
Решено, он ее найдет!
Да вот только — с какого боку подступиться?
Глупый вопрос. Алена ведь княжна. У нее есть родословная, не то что у него, подкидыша. Не так-то много Вяземских уцелело по сей день на земном шаре!
Алена сдвинулась наконец с места. Но и на даче к ней не пришел покой. Красиково было уже не тем, что прежде...
Соседи-богачи совсем обнаглели. Дальше в лес — больше дров. Да какое там дров! Она еле пробралась к своей калитке через огромные завалы битого кирпича, наваленного вдоль вновь выстроенной дороги.
Глянула на ненавистную крепость — и ахнула. Верхний этаж, который перед ее отъездом был почти подведен под крышу, начисто снесен. Видно, прораб с рабочими в чем-то оплошали, и самодур-подрядчик распорядился строить заново.
С жиру бесится соседушка. Ух, попадись он ей!
Обжигая крапивой ноги, пробралась она на свой участок, который успел зарасти сорняками чуть ли не в человеческий рост, и обнаружила еще одно новшество, появившееся в ее отсутствие.
Бетонной ограды не было, и плиты лежали по границе ее дачи, как гигантские надгробия.
Казалось бы, обрадоваться должна Алена — вновь открылся далекий обзор, — а она и этим возмутилась.
«Ну, если найду хоть один сломанный малиновый или смородинный кустик, то уж попляшет у меня этот... Тутанхамон-Хеопс! Строит себе пирамиду до неба — в самый раз ему и упокоиться в ней. Придушу, к чертовой бабушке!»
При этом она не задумалась о том, что ее любимые кустарники действительно придется днем с огнем разыскивать среди буйных разбойников-сорняков.
Собственный дом тоже навевал лишь отрицательные эмоции. Он встретил ее нерадушно. Под ногой хрустнула, проваливаясь, вторая ступенька, рядом стой, которую она недавно прибила. Да и та, новенькая, почернела и разбухла, так как ее не проолифили и не покрасили.
«Ну вот, — подумала Алена сокрушенно. — Залежалась на диване, разжирела, лестница не выдерживает. А Алеша говорил, что я как пушинка... Ложь, ложь, вся жизнь — ложь, обман и разочарование...»
Ей захотелось, плюнув на все, прилечь и забыться, но постельное белье оказалось влажным. Гости, разъезжаясь с прощальной вечеринки, неплотно прикрыли окна, и ночная сырость, как вор, прокралась в комнаты.
Хорошо еще, настоящие воры не наведались, видимо, их отпугивала кипучая деятельность, которую вели по соседству. Что ж, спасибо Тутанхамону и на этом. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок...
— О-хо-хонюшки, — говорила Алена вслух, сама для себя создавая видимость присутствия живого человека рядом, — раз нельзя вздремнуть — придется действовать. Пойду-ка я поспрашиваю, может, посоветует мне кто-то дельного печника. Чтоб руки из плеч росли, а не из другого места.
Далеко, впрочем, идти не пришлось — первый же встречный пообещал ей подсобить. Потому что первым встречным оказался фараонов прораб, у которого имелись «завязки» с мастерами любых строительных специальностей.
— А вы что желаете, хозяйка, камин?
— Еще скажите — с ангелочками! — возмутилась она. — Нет уж! Мне печь для жизни нужна, а не для баловства, как вашему нанимателю. Чтоб и греться, и готовить. Она должна быть в центре дома — высокая, основательная, на каждую комнату — по теплой стене. А в кухню чтобы выходила как плита, и с духовкой, и с конфорками.