Накацтли говорил страстно, наседая на меня, а мои ноги невольно подгибались от груза давящей информации.
– Я буду оплакивать твой народ, владыка, если тебе удастся получить войско теночков, – подытожил торговец.
Вся накопленная за ночь уверенность улетучилась.
– А… А что же мне теперь делать?
Купец зачем-то переглянулся с племянницей, та кивнула, и Накацтли заговорил заговорщическим тоном:
– Позволь предложить тебе другой вариант, владыка. Можно сделать… видимость войска теночков.
– Это как?
– Очень просто: я пошлю с тобой своих людей. Они притворятся купцами, приплывут в лагерь рыбоедов и с ужасом в глазах расскажут, что по их следам идет большой отряд теночков! Представь!
Я представил. Верноподданные пурепеча сообщают им о приближении врага. Что те сделают? Испугаются остаться отрезанными от родных земель и сбегут? Или разделят силы, оставив под Аграбой только часть войска, а остальных пошлют проверять информацию?
– Или попросту не поверят, – прошептал я вслух самый ужасный вариант. – Купец! А, если они попросту не поверят твоим людям? Что будет тогда с моими людьми?..
Накацтли молчал. А вот Звезда, наоборот, плавно шагнула ко мне и положила ладонь мне на руку. На подрагивающую увечную правую руку.
– Сухая Рука. Посмотри мне в глаза. Я сама поведу торговый караван к пурепеча. Я сделаю всё, чтобы они не усомнились, – впившись в меня взглядом, девушка улыбнулась уголком рта. – И даже не вздумай сказать, что ты мне не веришь!.. Ну, что? Ты готов рискнуть?
…По Мезкале, по самой стремнине реки, летели вниз по течению шесть лодок. Да, целых шесть. И три из них были моими! После короткого скандала (оказывается, Накацтли не знал, что его племянница решила сама лезть в пасть врагу), купец смирился и принялся воплощать наш план. Он собрал местную куитлатекскую общину, обрисовал им ситуацию, попросил помочь собрать караван. Удивительно, но четырнадцать молодых парней сами вызвались помочь мне в Аграбе. Они просто хотели подраться с мичуаке! Мне дали еще две лодки, наполнили их вяленым мясом, рыбой, несколькими мешками круп и овощей. Растроганный, я, как мог, отдаривался, выпотрошив весь свой кошель с камнями, украшениями и стеклом.
Цитлалли, наоборот ехала налегке. У нее были только восемь гребцов и еда в дорогу.
– Мы по дороге заедем в Чурумуко, – пояснила она. – Там возьмем товар специально для Закатулы. Перья, бумагу, обсидиан… еще что-нибудь. И я получу специальный знак для тамошних купцов. Он поможет нашей лжи стать убедительнее.
В Чурумуко я так и не попал. Сидел с земляками-четланами в лодках, пока девушка со своими людьми ходила за товарами. Переночевав на берегу, с рассветом мы снова рванули вниз по реке. Ребята гребли без устали. За один день и начало ночи мы проделали практически весь путь до того места, где начинался тайный путь в Аграбу. Сын Обезьяны велел сбавить скорость и пристально вглядывался в одинаково заросший берег…
– Стойте! – резко вскинул он руку и указал на маленькую каменистую косу. – Нам туда.
Мы высадились на берег и разбили лагерь. По темноте не было смысла ни ноги в горах ломать, ни подбираться к спящим пурепеча. Едва небо начало сереть, обе команды быстро проснулись и свернули циновки. Мои люди нагрузились запасами еды, а я подошел к Цитлалли.
– Мы выступаем, – севшим голосом сообщил я девушке. – Думаю, к обеду доберемся до крепости.
– Ну, а мы подождем, пока солнце из-за гор выйдет, и навестим мичуаке, – улыбнулась круглолицая Звезда. Посмотрела на меня и весело ткнула в плечо. – Владыка, взбодрись! У нас всё получится! Я их обману, как стаю глупых уток!
Она снова укутала теплой ладонью мой скрюченный кулачок и шепнула:
– Верь мне… – добавила звонко. – Ну, давай, иди!
И мы пошли. Сын Обезьяны быстро вывел нас на «козью тропу», ведущую через горы. С мешками и корзинами идти было крайне неудобно, люди оступались, падали – по счастью, неглубоко. Наконец, «сусанин» вывел нас к узкой долине, по которой протекал аграбский ручей. Дальше мы дойдем сами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ступай, – велел я безроду идти назад. – Затаись у берега и следи за рекой. Если… Когда увидишь лодки пурепеча, плывущие на север – сразу бегом в крепость! Сообщи это, как можно скорее.
Сын Обезьяны молча кивнул и запрыгал по камням в сторону Мезкалы. А мы двинулись прежним курсом.
– Кто идет? – грозно окликнули нас хмурые серые камни.
И у меня отлегло на сердце. Дозор золотых. Начеку, но спокойны – а значит, Аграба еще держится! Караулы расставлены, оборона крепка!
– Свои! – радостно закричал я, оттолкнул Вапачиро и кинулся к стражам, которые осторожно выглядывали из-за валунов.
Как же я был рад, что без меня ничего страшного не случилось! Золотые сначала выпучили глаза, а затем заулыбались радостно.
– Владыка! – пронесся над долиной троеголосый вопль.
«А ты, говорил: в Уэтамо оставаться!» – укоризненно метнул я мысль своему подсознанию.
Аграба стояла. Со слов стражей за все дни моего отсутствия пурепеча дважды прощупывали нашу оборону. Но это были больше проверки, чем реальные попытки напасть. В этих стычках было только несколько раненых с обеих сторон. Видимо, мальчишка Апачетаме просто проверял: держат ли еще четлане оборону или померли с голоду.
– Еда? Есть еще, – ответили золотые на мой второй вопрос, но я видел, как тревожно раздувались ноздри воинов, улавливающие запахи, исходящие из наших корзин.
Оставив бойцам пару ломтей мяса, я повел свой небольшой отряд в крепость. Теперь меня вела надежда. Я вдруг поверил, что, наконец, всё может получиться!
Аграба уже не спала, люди бродили меж домов, стараясь быть поближе к кухням. Завидев меня со свитой, они замирали с разинутыми ртами. Но я на удивление и восторги уже не реагировал – спешил прямиком ко «дворцу», где оставил двоих своих бесценных больных. Стражи на входе закричали свое четланское «ура!», распахнули створки – и я прошел в личную опочивальню. Больные лежали на месте, а над ними склонилась…
Ночка.
Девушка резко обернулась на шум, вскочила, узнала меня и зашлась в беззвучном крике. Сложила ладони у лица – и вдруг разревелась по-бабьи! Уронила какие-то тряпки и кинулась мне на шею!
«Вот это номер», – смущенно стоял я, пропитываясь обильными слезами «прынцессы» и остро понимая, что все эти дни девушка ждала меня.
А я…
– Ийохалли, – попытался по возможности мягко отодвинуть девушку и сменить тему. – Расскажи, как больные?
Хотя, уже и сам видел: парни живы и относительно здоровы. Муравей с густо перебинтованной головой пришел в себя и слабо улыбается, а Луч Света спал, зато храп им издаваемый был более чем красноречив.
– Где он там?! – прогрохотало от двери, и тут же во «дворец» ворвался живой вихрь. Глыба разглядел меня в спальне, радостно заревел и уже через миг стиснул в объятьях.
– Живой! – прогрохотал он в голос, отчего храп Луча моментально стих. – А то люди уже начали задумываться: за кого мы вообще воюем!
Глыба шутит – это было что-то новое.
– Ну? – схватил генерал быка за рога. – Привел помощь?
Я грустно усмехнулся. Мои люди бьются за жизнь и ждут, что я приведу им непобедимое воинство. А со мной лишь четырнадцать авантюристов… И немного еды.
– Собирай совет, Прекрасная Слеза – есть о чем поговорить.
Собрались расширенным составом: кроме Глыбы и Брата Гнева, вожди родов и все двадцатники. И Ннака, который выглядел абсолютно несчастным. Как главному снабженцу, ему ежедневно приходится ходить в хранилище казны и лично разорять его.
Я обрисовал ситуацию. Объяснил, что помощи от теночков можно ждать не один месяц, и, по словам наших друзей, эта помощь отольется нам еще большими несчастьями. Поведал о хитром плане Звезды и о том, что он уже приводится в исполнение.
– Вся наша надежда – на какую-то чужеплеменную девчонку? – недоуменно переспросил глава черных, неприятно задев меня.
– Именно так, – твердо ответил я, но всё же оставил последнее слово за собой. – Эти люди приняли нашу беду, как свою. Почти двадцать из них сами лично пришли воевать за нас. Это очень мало, но это говорит о том, что они верят в успех… чужеплеменной девчонки. Я скажу прямо: она наш последний шанс. Не удастся он – я сдамся на милость пурепеча, чтобы выторговать вам жизнь. Хотя бы, жизнь. Так что молись, Иникуала, чтобы у девчонки всё получилось.