Нервно хихикнула. Неизвестно, поверила Элге или нет, но расспрашивать дальше не стала. Это пока всё, что Вир могла сказать сестрёнке, и это частично являлось правдой: некоторые финансовые потери Зоратт действительно понёс.
— Я очень хочу тебя обнять, милая, — призналась Виррис. — Чем бы ни кончилась история Форриля, преследовать тебя он явно больше не станет. Когда ты вернёшься, Эль?
— Возможно, уже через неделю, — вдруг обрадовала Элге. — Плюс-минус пара дней. Не смотри так, я тоже очень скучаю. Но мне нужно закончить… Не помню, говорила тебе уже или нет, что здесь одному человеку нужна моя помощь? Я занимаюсь приготовлением одного очень непростого состава. Сразу, как закончу, вернусь. Обязательно.
И улыбнулась, но губы дрожали. А потом спросила про виконта Вейсдгара. Виррис изо всех сил держала лицо. Может, потом, когда они с Элге увидятся лично, она прекратит притворяться спокойной, а сейчас…
— Арви вернулся домой. Наверное, уже доплыл и даже до Кайсты добрался. Всё в порядке, Эль.
Элге порой смотрела так, что до самого дна души доставала, вот и сейчас подарила отображению рыжей сестры тот самый взгляд.
— Хорошо, если так, — тихо сказала девушка.
Прощались очень тепло, оставив свои секреты каждая при себе, и Элге снова с тоской думала о том, прекратится ли это между ними. А ещё о том, как будет знакомить с Виррис своего необщительного мага. Ведь будет?
…
Ритуал можно провести уже через три дня. Целых три или всего три, как посмотреть. Элге нервничала сильнее мага. Каждый день он приносил свежие листья светлосонника и в положенный час укрывал ими посудину с эликсиром; остальные приготовления они закончили.
— Эль, тебе необязательно оставаться на время визита к аргуту здесь, — снова увещевал девушку Дарриел. — Давай я отправлю тебя к сестре, повидаетесь? Ты же так сильно хотела.
— А ты будешь здесь…один? А если что-то пойдёт не так?
— Если и так, то ты ничем не поможешь.
Маг осторожно гладил тонкие пальцы, а она, зажмурившись, мотала головой.
— Нет уж, я с тобой. До конца. Буду сидеть рядом и держать за руку, мне так спокойнее.
Дарриел неуверенно фыркнул.
Ещё бы братца к нему, по другую сторону постели, вторую руку держать! И вездесущего Вестеро с какими-нибудь мазями и зельями наготове — и вся маленькая личная армия спасения одного невезучего колдуна окажется в сборе! Лишь бы твари пропасти не явились в отмеченный день. В Шелтаре, конечно, полно людей, теперь уже куда ни плюнь — в какой-нибудь дозорный отряд попадёшь всенепременно, но лично ему, Ару, спокойнее бы, чтоб не волноваться об исходе схватки.
Просители не приходили. Обычно в это время года едва ли не каждый день кто-нибудь несмело шагал на тропинку, ведущую к домику колдуна, а в эти дни, полные приготовлений, напряжённого ожидания и несмелых планов, наступило затишье. Зато сам Шелтар просил внимания своего стража: за сутки до соединения всех компонентов в особой, уже подготовленной посуде, какой-то великовозрастный кретин решил сгинуть на болотах. Маг отправился проводить операцию спасения сам: и короткие пути знал, и болота изучил до последней кочки, и стражи в лесу не за тем находились.
— Будь осторожнее, — просила Элге, обнимая его плечи на крылечке.
— Из дома ни ногой, — встречно наказал маг и позвал призрачного зверя.
В ожидании возвращения Дарриела она упражнялась в бытовой магии, наконец-то откликнувшейся, начавшей слушаться. Стало получаться двигать предметы, направлять их туда, куда нужно девушке, понемногу воздействовать на воду, всё увереннее использовать очищающие заклинания, и ряд других мелочей, которые та же Вир, к примеру, выполняла не задумываясь.
Что делать с сосудами, хранящими кристаллы, не знал никто. Поставить рядом уходящим на грань жизнь и не-жизни магом? В Пропасть спустится лишь душа, не физическая оболочка. Кристаллы Дарриел прятал подальше от глаз…
Время капало, не спешило выпускать на полянку мужчину и его зверя, и Элге устроилась за столом — ещё раз пробежаться глазами по записям, в очередной раз убедиться, что они всё сделали правильно. Просмотрела перевод рецепта и свои пометки, комментарии мага, сделанные сильным уверенным почерком. Осторожно взяла за уголки чёрный лист — хотя бы его отшельник не убирал подальше, как делал это с рядом ценных книг. Алые буквы нарядно блестели на матовой бархатной бумаге. Девушка снова попыталась смахнуть маленькую объёмную кляксу под последней строкой, досадуя, что они с магом не удалили неопрятное пятно сразу, подула.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кроваво-красная закорючка вдруг ожила, зашевелилась миниатюрной змейкой возле её пальцев; от неожиданности Элге выпустила лист.
Кляксы на старом месте больше не было — она развернулась новой, не замеченной ранее записью, небрежной припиской, сделанной на их обычном языке, безо всякого шифра. И, чем дольше Элге вчитывалась, тем сильнее холодели пальцы.
Этого не должно было быть.
Но, предупреждение это или издевательское дополнение — оно алело внизу чёрного листа, жгло глаза и заставляло сердце неистово биться в горле.
Страшно было там, на дертвинтских улицах, убегая от нового, непохожего на себя Мада Форриля? Или позже, когда на них напали при выезде из города? Нет, по-настоящему страшным стал весь этот последний перед ритуалом день.
Сумерки мягко укутали бревенчатые стены, погладили крышу, заглядывали в окна, а Элге всё ещё не знала, как озвучить магу малюсенькое уточнение. Оно меняло всё.
Следовало показать его Дарриелу сразу, едва он переступил порог, ворча на всяких идиотов, полезших в шелтарскую трясину, но Элге только-только взяла себя в руки и позволила себе немного отвлечься на рассказ, на негромкий насмешливый голос.
— Боишься? — мягко спрашивал маг, присаживался возле свернувшейся клубочком травницы, перетаскивал её к себе на колени, укрывал собой.
— Очень, — честно ответила Элге, не в первый и не во второй раз.
И не лгала. «Загляни в чёрный лист. Загляни сам, пожалуйста, мне не хватает духу показать тебе». Дарриел гладил её по волосам.
— Сколько времени мой предок провёл в Пропасти, он не говорил? Как долго длится эта «прогулка»?
— У лорда Эгмета часа три ушло, но это не фиксированное время. Может быть больше или меньше, всё индивидуально. Эль, ну что ты? Ты же сама учила меня не думать о плохом. Убить высшая сущность не убьёт, несмотря на всю злобу и агрессию своих сородичей. Я вернусь. Если ты будешь ждать так — непременно вернусь.
Она кивала под его ладонями, крепко-крепко зажмурившись. Было ли у неё другое решение?..
Маг держал в объятиях притихшую целительницу, и в сотый раз настраивался сказать ей прямо сейчас, а не ждать какого-то там мифического подходящего момента. Нельзя продолжать держать её в неуверенности, да, ему тоже неспокойно, очень, но ведь он уже всё для себя решил. И Элге имела право знать, с кем связывает судьбу, с кем разделит обряд долголетия, чью магию получит вместе с новым сроком жизни. Со сроком, впрочем, всё не очень ясно: сколько осталось ему самому, не знал. Да сколько бы не осталось! Дать ей защиту, статус, уважение общества — самое необходимое, и ему это по силам. Лишь бы со Скио получилось договориться…
— Я тоже боюсь, — с нервным смешком сознался маг. — Но мне стыдно выглядеть перед тобой трясущимся зайцем. Давай попробуем отвлечься от завтрашнего дня?
Завтра. Или послезавтра. Как только вернётся в эту реальность — обо всём расскажет девушке. А сейчас лучше её не волновать лишний раз, и так переживает сверх всякой меры.
И так и не заглянул в чёрный лист.
Элге протянула до позднего вечера, а потом с отчаянным безрассудством махнула рукой: завтра. Покажет утром. Скрывать-то не получится. Всё переворачивалось с ног на голову, обретало новую неуверенность, размывало будущее. Одно девушка понимала как никогда ясно: у Дарриела это будущее должно быть. Любыми силами, любой ценой. Значит, будет уговаривать, убеждать, настаивать.
Но до чего же страшно.