- Спускайся, belleza, вон твоя смена идет, пошли завтракать!
Мишонн увидела вдалеке Гленна, который шел сменить ее, взяла куртку, спустилась вниз, игнорируя заботливо предложенную Мартинезом руку.
Тот, впрочем, не растерявшись и не обидевшись, воспользовался моментом встать поближе, тихо и горячо шепнул проходящей мимо него женщине:
- Qué caliente, te quiero.(Горячая какая, хочу тебя)
Судя по всему, что-то явно неприличное… Хорошо, что она языка не знает, а то пришлось бы бить…
А так, в очередной раз делая вид, что ничего не слышала, Мишонн просто прошла мимо, чуть двинув плечом Мартинеза с дороги, кивком поздоровалась с Гленном и направилась к летней кухне.
Мартинез шел следом, уговаривая ее погулять после завтрака, обещая показать что-то совершенно estupendo, что бы это ни значило.
Мишонн даже головы не поворачивала, уже по опыту зная, что любое ее слово, любой жест будут восприняты прилипчивым мексиканцем, как сигнал к действию.
Пока шла, все раздумывала, с чего это он так к ней прицепился. Мишель как-то обмолвилась, что Мартинез увлекался ею. Мишонн тогда еще, помниться, подумала, что парень не иначе самоубийца. Мишель была в то время с Диксонами, и к ней даже подходить было нежелательно, а уже тем более пытаться проявить знаки внимания. Да уж, судя по всему, Цезарь парень смелый, даром, что кретин.
И особенно странным было то, что теперь, когда Мишель была одна ( хотя все условно: Диксоны даже на расстоянии блюли ее, как свою собственность, и у желающих подкатить неминуемо возникли бы серьезные проблемы), Мартинез к ней охладел.
Нет, общался, конечно, сидел даже пару раз возле ее кровати, пока Мишель без сознания валялась в нервной горячке,сразу после того, как ее привезли в тюрьму, но все эти проявления были чисто дружескими.
Они и теперь общались, шутили, даже играли в бильярд, найденный в комнате отдыха охраны тюрьмы. И ничего более. Словно брат с сестрой. Или давние приятели. Мартинез был удивительно легок в общении, весел, открыт.
Мишонн подозревала, что это все маска, игра. Особенно ее подозрения усилились, когда она узнала, кем он был раньше. Начальник охраны у мафиозного босса - да уж, такую должность за красивые глаза не дают. ( Черт, а глаза и правда красивые…)
Поняв, что мысли ушли не в ту степь, Мишонн разозлилась, ускорилась, стараясь оторваться от надоедливого ухажера.
На кухне крутилась сегодня необычно подавленная и хмурая Керол. Она чуть улыбнулась Мишонн, без вопросов поставила перед ней миску с кашей и чашку с душистым отваром из трав, собранных во время последней вылазки в лесу.
Мишонн кивком поблагодарила, принялась за еду.
- Приятного аппетита, belleza, - Мартинез уселся рядом.
- Цезарь, ты будешь завтракать? - Керол улыбнулась ему.
- Да, crisálida.
- Каша и чай.
- Из твоих рук что угодно!
- Ну ты и плут, Цезарь! - Керол , несмотря на явно не очень хорошее самочувствие и настроение, не могла не рассмеяться, настолько обаятельным он был.
- Да ты что, crisálida! Вот вообще не обманываю! Ты же лучше всех! Вот, palabra de honor, если б не Гризли, была бы ты моя!
- Опять к нашей хозяюшке пристаешь, Брауни? - рядом на скамейку бухнулся Мерл, - смотри, Гризли яйца оторвет, без предупреждения!
Мартинез разразился длинной речью на испанском, призванной , вероятно, убедить… Впрочем, кого и в чем он хотел убедить, весело поглядывая на Мишонн, невозмутимо жующую свой завтрак, осталось загадкой, потому что Диксон, как выяснилось, совершенно его не слушал, напряженно глядя куда-то в сторону огорода Рика. Мартинез замолчал, посмотрел туда же. Возле невысокой оградки стояла Мишель, болтая с одним из недавних обитателей тюрьмы, молодым парнем, имя которого пока что никто из присутствующих не запомнил.
О чем они говорили, из кухни слышно не было, но смех Мишель доносился вполне отчетливо.
- Эй, брат, - Мартинез тихо тронул напряженного Диксона за рукав, - остынь. Они разговаривают просто.
- На хуй иди.
Диксон резко встал, направляясь к разговаривающим молодым людям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Цезарь, останови его! - Керол с тревогой смотрела на Мартинеза, - не надо этого! Мишель и так видеть их не хочет, а если он еще и бить всех, с кем она говорит, будет…
- Да как я его остановлю, он же как танк! - Мартинез огляделся, решая, что предпринять, - а где твой Гризли? О, вот он! Зови сюда!
Гризли, показавшийся из дверей тюрьмы, в самом деле довольно неспешным шагом направлялся к кухне. То, что происходило возле огорода, было скрыто от его взгляда.
Мартинез посмотрел вслед спешащей к своему мужчине Керол, потом глянул на все так же невозмутимо жующую Мишонн:
- А ты, я смотрю, совсем не беспокоишься о подруге, mujer bella?
Мишонн продолжала есть, не реагируя на его слова.
Она не видела никакого смысла дергаться. Диксон Мишель ничего не сделает, она вполне в состоянии сама за себя постоять. А ее собеседник уже должен бы понять, что не стоит с ней заигрывать. Обычно это в течение двух дней понимали все новенькие мужчины. Если он до сих пор не осознал опасность, что ж… земля ему пухом…
С момента их возвращения, когда дорогу от затеянного городка до тюрьмы преодолели в рекордные сроки, и успели-таки спасти бесчувственную Мишель, так и не приходящую в сознание, Диксоны, когда по одиночке, сменяя друг друга, а чаще всего вдвоем не отходили от нее ни на шаг.
Пока девушка металась в горячке, определенной Хершеллом, как нервная, от перенесенного стресса, братья сидели у ее кровати, разговаривая с ней, уговаривая, держа за руки.
Потом Мишель очнулась. Увидев у кровати Дерила, отшатнулась так, что выдернула капельницу из руки. Заплакала, тихо и горько, отвернувшись. Дерил смотрел, кусая губы, не пытаясь заговорить, подойти поближе, потом прибежала Андреа и вытолкала его прочь.
Мишель еще долго плакала, Андреа и пришедшая чуть позже Мишонн сидели возле нее, пытаясь отвлечь и утешить.
- Зачем мы здесь? Зачем приехали? - все время повторяла Мишель, - не хочу тут… Не хочу!
Наконец, ее удалось успокоить, но через полчаса принесся старший Диксон, услышавший, что Мишель очнулась.
Младший к этому времени, с совершенно отсутствующим, каменным лицом, убрел куда-то в сторону леса.
Мерла остановить не удалось, он ворвался в палату, упал на колени перед кроватью Мишель.
- Куколка, девочка моя…
Мишель смотрела на него блестящими от слез, испуганными глазами, ничего не говорила. Только опять отшатнулась, когда он попробовал взять ее за руку.
- Девочка… Ты прости меня, я мудак, ну прости меня! Я во всем виноват!
- Мерл… - она говорила чуть слышно, - уходи.
Больше она ничего не сказала, Мерл уходить не желал, все пытаясь убедить ее в чем-то. Убрать его из комнаты удалось только Хершеллу, за которым экстренно сбегала Андреа.
Он вышел из комнаты, но дальше не двинулся, намертво заякорившись в коридоре.
- Он где? Мишонн, он где? - Мишель схватила подругу за руку.
- В коридоре.
- А… Дерил?
- Ушел, не знаю , куда.
- Мишонн, зачем мы здесь? Я не смогу здесь, с ними… После всего. Я не смогу им в глаза смотреть, понимаешь? Давай уедем? Пожалуйста!
С огромным трудом удалось убедить Мишель остаться в тюрьме до полного выздоровления. Она упрямо твердила, что не сможет оставаться здесь, с Диксонами, после того, что с ней сделал Губернатор. Она заставила подруг поклясться, что они ничего никому не скажут.
Андреа промолчала о том, что Мерл, увидев синяки на руках, следы от зубов и засосы на шее Мишель еще тогда, в убежище, все понял, и метался диким зверем, вытрясая из нее информацию о том, кто это сделал. Дерил ничего не спрашивал, но на лицо его смотреть ей было откровенно страшно. Она ничего не сказала, кроме клятвенного заверения, что девочку не успели изнасиловать, но про остальное молчала каменно, и от применения мер воздействия к ней спас только Шейн, заслонивший ее грудью, и Мартинез, кричащий, что он сам поможет найти тварь, сделавшую это с Мишель, что , скорее всего, это кто-то из Вудберри, и что они перетрясут весь этот гребанный город по камешку. Но не сейчас. Сейчас надо срочно везти девушек в тюрьму, к Хершеллу.