всадника. Уже бывшего, потому что сначала по дороге промчалась лошадь. А за ней, махая руками, в мою сторону несся кто-то большой и рыжий. В фигуре бегущего было что-то знакомое, и почти сразу я узнала своего товарища Севу Ана. К его чести, расстояние до меня он преодолел в рекордные сроки.
– Дарина, я первый тебя нашел, – выплюнул он из себя и упал на колени. Так же, как и его живот.
Я ничего не поняла. Говорить он не мог, потому что задыхался после долгого бега, и только через пару минут я смогла добиться от него правды. Оказывается, им пришла СМС с неизвестного номера, гласившая, что я в опасности. Забыв распри и объединившись с Колей, которого он встретил у моего подъезда, они помчались на помощь. Где я нахожусь, им сообщила встревоженная мамуля.
Но у Севы, как назло, заглохла машина (заправиться они не успели), и они, презрев закон и поправ моральные нормы, угнали у местного магазина лошадь с эмблемой АПХ «Гостинец козовода». Мчались сюда бодрым галопом, навстречу им неслась старая иномарка, которая не захотела уступить дорогу. Едва избежав столкновения, лошадь увернулась, а вот тачка не справилась с управлением и улетела в кювет. Коля, спешившись, вызвал скорую, но, как ни странно, первой подъехала полиция.
– И откуда только взялись?
– Это Дубровский сообщил папе № 1, что дело раскрыто, – подумала я вслух.
Сева в досаде покачал головой и пояснил, что Коля его прикрыл. А он сам кинулся сюда во весь лошадиный опор. Чтобы успеть меня спасти. Тут он намекнул, что Коля, конечно, очень благородный. Но и сам Сева не промах. И так бодро он скакал потому, что в его роду были казаки. Хотя, как по мне, во время скачки он демонстрировал только казачий вис и прямое волочение. Я вообще была удивлена, как он добрался живым.
– Нас посадят? Как считаешь? Лошадь чужую проворонили…
– Наоборот, дадут медаль. Вы опасных преступников задержали.
Славик уже немного очухался и с рассеянным видом вертел головой по сторонам. Думаю, не понимал, как оказался на улице и что здесь делает наш страховщик Сева.
– Славик, ну как? Птичка в золотой клетке? – окликнул его Сева.
– До того ли… – простонал Славик, почему-то отворачиваясь.
Я подумала, что во время скачки Севе стало нехорошо с головой. Что еще за птичка? И чего он к Славику привязался? Но сейчас было не до того.
Я подумала, что Славика стоит заволочь назад, как бы не простудился. Тот лежал и глубокомысленно вздыхал. Машинально он пинал что-то большими пальцами босых ног. Подошла, чуть наклонилась и увидела брелок в форме кубика. Видимо, он отцепился у кого-то от ключей и валялся среди мусора и сухих веток.
– Я снова жив? Это хорошая новость.
– Не могу не согласиться, – похлопала я его по плечу. – Вот и на кубике надпись символическая – «Жизнь одна»!
– Такой же у нашего гуру. Один в один. Он еще свистел, что это ручная работа. Сделано на заказ из человеческой кости.
– Серьезно? А ваш гуру… он кто вообще? – стала я кое-что понимать и не смогла сдержать улыбку.
– Ну как кто? Ты уже раз сто спрашивала. Надо вас познакомить. В сомбреро. Автор книги «Золотая самка», разработчик известного метода «Вторжение под юбку» и прочее. Его же из каждого утюга транслируют.
– Так Сева и Коля тоже были с тобой в одной секте? Погоди, так это что получается… Если твоя «золотая самка» была Алена, то для Севы и Коли это была я? Ну, знаешь, я тебе устрою.
– Так это не я, это наш гуру тебя им присоветовал, – оправдывался Славик. – Я просто рассказывал, какая ты классная. Фотку твою показал. И он проникся.
– И чего вдруг ваш гуру, такая звезда, забыл в нашем скучном городке? Не задумывался?
– Э-э-э…
– Вот то-то и оно. Никакой это не гуру, а Дубровский. То есть Петруччо. Помнишь сочинского блудного сына?
– То есть…
– Ладно, предатель, потом поговорим. Гляди, вон казак Сева набок заваливается!
Я оставила Славика в полном недоумении шевелить босыми пальцами ног и кинулась в сторону Ана. Не привыкший к подобным физическим нагрузкам парень цветом лица все еще был похож на свеклу.
К счастью, мне недолго предстояло быть сестрой милосердия. На дороге показался «Мерседес» папы № 2, из которого вывалилась практически вся моя родня в полном составе.
– Папу № 1 высадили у полицейской машины, – пояснил второй отец, закуривая. – Он нас достал со своей рацией: услышал, принял. Космонавт, блин!
Мамуля, всхлипывая, бросилась мне на грудь. Третий папа быстро осмотрел меня и метнулся к Славику. Видимо, тот был все еще страшно бледен, потому что папа полез в карман за нюхательными солями.
Мы же с мамулей занялись Аном. Он пытался даже возлежать на траве полубоком, делая вид, что прилег отдохнуть. Сиеста – дело тонкое.
– Горе луковое, ну с чего ты взял, что ты брутальный мачо? – причитала мамуля, обмахивая страдальца своей шалью.
– Бабушка сказала, – буркнул тот, сдувая с глаз свою огненно-рыжую челку.
– Ну гады, хотели одним выстрелом двух зайцев сразу. Нас чуть не угробили, и Севу вдобавок, – заявил Славик, потрясая кулаком в сторону уехавшей тачки, из которой спасатели, должно быть, уже достали Алену и ее мужа. К этому моменту Славик уже облачился в халат и валенки, которые нашел у топочной.
– Для зайца Сева крупноват, – заметил папа № 2.
– Хороший заяц, упитанный, – отмахнулась мамуля. Все-таки сострадание было ей не чуждо.
– Ой, Дарина, нас же твоя родня теперь заклюет. Они сначала тебя под замок посадят, а потом до конца жизни за нами будет таскаться Серега – друг униженных кабанов.
– Может, ты перестанешь подавать им ценные идеи? – психанула я, потому что папа № 2 удовлетворенно покивал головой в такт словам Славика. А третий, заслушав про униженных кабанов, перекрестился.
– Ладно, что ты там болтала про Петруччо? – шепотом поинтересовался Славик, пытаясь оттащить меня в сторону. – Мое сознание не переварило эту информацию.
– Наличие у тебя сознания – весьма спорный факт, – отмахнулась я, потому что была очень зла на этого пикапера. Но все же поведала Славику историю одного проходимца, которая на время тесно переплелась с моей собственной. Уложилась в три минуты.
– Ну, ты вообще… Закинула чепец за мельницу! – прошептал Славик. Было похоже, что я ввела его сознание в спящий режим: он завис и не подавал признаков жизни.
– Жаль, у меня нет волшебной палочки. Я бы наколдовала тебе побольше извилин. Или вообще стерла бы память, – в досаде молвила я, понимая, что теперь про Дубровского узнает вся семья.
– Что нам палочка! Светило