и снова вставал, демонстрируя приемы заядлых жокеев. Я же, крепко обняв шею козла, не только ногами, но и руками пошевелить не мог. Я лишь тихо промолвил:
– Ты перед его мордой потряси своей тельняшкой.
Юрка снял с себя свою гордость, с которой никогда не расставался, и, как заправский тореадор, стал водить ею перед козлиной мордой. Козел вдруг резко сорвался с места с такой силой, что я еле удержался на нем. Мы понеслись по кругу со скоростью пули. Тельняшка зацепилась за рог и закрыла козлу глаза. Воздух бил мне в лицо, в ушах ревел ветер и хрипел козел. Деревья слились в одну длинную стремительно двигающуюся цепь.
Юрка стоял вне круга и кричал:
– Убери тельняшку с глаз! Убери!
Вот еще мгновение, и я падаю в траву. Козел резко остановился и, развернувшись, уже без тельняшки на глазах, вначале медленно, а затем ускоряя бег, стал приближаться ко мне. Я вскочил с земли и, не чувствуя никакой боли, со всех ног бросился от него прочь. Юрка от смеха просто по траве катался и даже икать начал. Но козел, подпрыгнув, помчался за Юркой.
Несколько дней мы избегали пристальных родительских взглядов, скрывая свои раны и ушибы.
Когда мы вновь появились перед козлом, он заблеял, встал на задние копыта и с удовольствием принял лакомства, которые мы ему принесли. Словно поняв, что от него требуется, он усердно в тот день катал нас по очереди на спине. К вечеру он настолько устал, что домой возвращался не впереди, как обычно, а позади стада. Это заметила хозяйка – баба Маша. Она решила проследить, кто обижает ее любимца.
На следующий день, в разгар наших скачек, появилась баба Маша с хворостиной в руках. В это время на козле восседал Юрка, а я стоял на подстраховке. Баба Маша, грозя хворостиной, быстро приближалась к стоящему козлу. Я скрылся в кустах. Козел, заметив хозяйку, рванул с места и понес по кругу Юрку с такой скоростью, что она никак не могла попасть хворостиной по спине Юрки, а все время лупила козла.
Наконец, изловчившись, баба Маша проникла в центр круга. Выдернув кольцо со штырем, полетела на землю. Однако не выпустила из рук веревку, а метров пять скользила по траве за козлом. Юрка же, вцепившись в его загривок, еще долго мелькал среди деревьев и травы.
Вечером того же дня баба Маша потребовала от наших родителей возместить понесенный ею моральный и материальный ущерб. Родители были вынуждены требования пострадавшей стороны удовлетворить. Нам же с Юркой всыпали по первое число очередную порцию хворостин, после которых мы долго не могли сидеть на стульях. А козел, как ни в чем не бывало, щипал травку на лужайке неподалеку от нашего двора. Завидев нас, он всегда становился на задние ноги и громко блеял, как бы приглашая нас в гости. Не ясно было только одно: то ли он просил у нас лакомства, то ли приглашал прокатиться с ветерком!
Вынеси ведро!
Наконец пришла весна. На клумбах пробивались первые цветы, птицы неугомонно пели, радуясь обновлению природы, женщины сняли верхнюю одежду, помолодев, похорошели.
С каждым погожим днем Николай Петрович все больше ощущал потребность любить и быть любимым. Но как порядочный семьянин, обожавший жену и двоих сыновей, позволить себе этого он не мог.
Весна, не обращая внимания на терзания его души, необратимо набирала силы; зацветала сирень, и ее тонкий аромат растекался по улицам города, воскрешая забытые чувства молодости.
– Черт побери! Сколько красивых молодых женщин! – думал Николай Петрович. – Почему я их не замечал раньше?!
Как-то раз он подошел к подъезду, быстро поднялся на третий этаж многоквартирного дома, где прошла лучшая часть его жизни. Он открыл дверь квартиры и, не застав жены, удивился. Она обычно приходит с работы раньше. Поужинав вместе с детьми, мимоходом спросил: «Как дела в школе?» – быстро уложил кроссовки и спортивный костюм в сумку и вышел. Николай Петрович ревностно относился к тренировкам и никогда их не пропускал, за исключением случаев, когда надолго отлучался из города по служебным делам. Для своих немолодых лет он прилично играл в теннис, волейбол и футбол.
Выйдя во двор, сразу же увидел жену, которая любезно разговаривала с молодой женщиной из соседнего подъезда. Эту рыжеволосую особу он заметил еще в прошлом году, когда она как молния ворвалась в их микрорайон, напугав всех семейных женщин своей привлекательностью. Не обратить на нее внимание было невозможно.
– Ты куда? – спросила жена.
– На стадион! – ответил Николай Петрович.
Весь вечер его мысли были заняты незнакомкой. И каково было его радостное удивление, когда он встретил ее возле контейнера на следующий день, когда выносил мусор из квартиры. Поздоровавшись, они молча разглядывали друг друга. Голос любви оказался сильнее совести. Она хотела что-то сказать, но Николай Петрович, не сводя с нее глаз, опередил ее.
– Простите меня, я не знаю, как Вас зовут?
– Людмила, – улыбнулась женщина.
– Простите, – опять пробормотал он. – Вы живете одна?
– Да! – кивнула она.
Людмила оказалась хорошей собеседницей и так же, как и Николай Петрович, любила спорт, рыбалку, охоту, тогда как жена не разделяла его увлечений.
Николаю Петровичу вспомнилась старая поговорка: «Если сомневаешься, воздержись». Однако он нисколько не сомневался: это женщина его мечты. И не раздумывая, предложил встретиться вечером на стадионе. Она согласилась.
Частые совместные пробежки, игра в теннис, волейбол настолько их сблизили, что после каждой командировки Николай Петрович торопился уже не домой, а в соседний подъезд, к Людмиле. Он выгадывал несколько рабочих дней, чтобы остаться с ней наедине. Наступила новая фаза в его жизни.
Николай Петрович ценил молодость, красоту Людмилы, одаривал ее подарками, но порвать со своей семьей не решался. Поэтому как мог соблюдал конспирацию, возвращаясь из командировок поздно ночью, когда микрорайон полностью погружался в сон и темноту.
Вот и на этот раз, остановив такси у соседнего дома, он натянул на глаза шапку, поднял воротник куртки и вышел на улицу с сумкой в руках.
Не оглядываясь, но прислушиваясь, Николай Петрович быстро дошел до своего дома и нырнул в заветный подъезд. Соблюдая осторожность, он быстро поднялся на этаж, открыл дверь и только сейчас расслышал в квартире Людмилы женские голоса. Не успел сделать и шага назад, как Людмила вышла ему навстречу.
– Ты вовремя, не бойся! Подруги знают, что мы встречаемся. Проходи! Мы сегодня отмечаем Масленицу!
Сняв куртку с Николая Петровича, она проводила его на кухню, где две женщины пили шампанское, закусывая блинами с красной икрой.
Людмила с гордостью представила своего возлюбленного. Налив в фужеры шампанское, она