М-да... ничья...
И еще один укус, нежно засосанная в рот его губа, и теплые ладошки на моей прогнувшейся пояснице, с силой прижимающие меня к его истомленному желанием телу.
Тихий стон удовлетворения, переходящий в хрип, когда обычный поцелуй невозможно не превратить в глубокий...
О-о-очень глубокий... такой, что немеет сердце от дикого прилива адреналина в кровь, и начинают слабеть колени. И... гибкий острый язык, так бесстыдно хозяйничающий во рту, что нет сил удержать восхищенный скулеж и не прижаться к жаркому телу еще крепче.
Мой такой...
Невероятный... нежный... грубый... дерзкий... сумасшедший... невыносимый...
Мой...
Тонкие пальцы под резинку боксеров, сильно сжимаю ягодицы, и он напрягает на них мышцы. Я чувствую это и улыбаюсь в поцелуе, крошащем мозг, возбуждающем все сильнее.
Успокойся... я хочу...
Поглаживаю его попку, чувствуя мурашки на ней, дыбом вставшие нежные волоски и не могу не улыбаться...
Ты такой...
Всегда чувствую твое волнение, как бы ты не старался это скрыть, мой милый...
Но я никогда не показываю, что знаю это.
И не щажу тебя, когда беру. Тебе это надо, иногда ты сам хочешь секса, не будучи как следует растянутым...
Я не знаю, зачем ты это делаешь. Нетерпение? Я не верю...
Не верю в это... Ты... ты просто не хочешь показать, что боишься боли, да?
Не хочешь показаться неженкой?
Только мне это не нужно... Я и без этого знаю, что ты сильный... Сильный, но такой ранимый... И это заставляет любить тебя еще сильнее... А ты, глупый, этого не понимаешь...
Выдираю свою руку из его штанов и, оторвавшись от губ, облизываю пальцы, беря их в рот целиком...
- Блядь... о, не-е-ет... – хрипит он, понимая, зачем все это, но я снова затыкаю ему рот поцелуем и возвращаю руку на место - за его пояс - после выдоха:
- О, да-а-а...
Расслабься... мне надо...
Мои мокрые пальцы скользят между ягодиц, опускаясь все ниже, а его все сильнее судорожно вжимаются мне в поясницу.
Сука... больно же...
Зря... ведь знает, что я не отступлю, если хочу ТАК... Без «боя» не сдам позиции, никогда не сдавал и не собираюсь, не-а...
Он чуть зажимается, вздрагивает, резко выдыхая...
Господи... как же мне крышу рвет, когда он такой...
Я знаю, что все его ощущения и оголенные нервы внизу, там, где я его сейчас касаюсь...
О да...
Втягивает воздух сквозь сжатые зубы, когда нежно обвожу сжатые мышцы... судорогой сводит упругий живот с обожаемой мной до потери пульса блядской дорожкой на нем...
Не выдерживает и глухо выстанывает... и так, что начинает кружиться голова...
Мама дорогая... И это тот, кто перетрахал половину геев нашего города?
О’кей... Знаю, что в отличие от них всех, я единственный, кто имеет его...
Знаю, что я для него совершеннодругое... другой...
Нежно касаюсь губами его шеи, целую успокаивающе...
И хочу успокоиться сам...
Крошится мозг... Едет крыша и не обещает вернуться... Плавится рассудок, вздрагивая как горячий воздух над раскаленным асфальтом... И я не могу это остановить...
Экстаз такой, что в ушах жарко и долбит пульсом в виски... Мои? Его?
... и в то же время сознание такое ясное и четкое, будто хапнул порцию чистейшего кокаина...
У меня сейчас тоже все нервы там... на кончиках пальцев, которыми ласкаю...
Это невыносимая пытка не только для него, но и для меня, так было всегда.
Когда он сходит с ума в моих руках, мне кажется, что я могу … хочу умереть...
Я ощущаю каждой клеточкой своего тела, как по его венам хлещет кайф, всепоглощающий и сметающий все на своем пути, как мощная лавина...
Чувствую каждую его истерично дрожащую клеточку... всей кожей ощущаю жар его внутреннего состояния. Оно перетекает от него ко мне... и обратно...
И знаю, что в такие минуты он не принадлежит себе.
Совершенно...
Он мой... мой... И от этого хочется реветь...
Коленом заставляю его сильнее раздвинуть ноги, он вроде даже сопротивляется, для порядку, недовольно сводя брови, но все-таки подчиняется моему желанию.
Умница...
- Расслабься... – шепчу и еще раз обвожу подушечкой сжатые мышцы, аккуратно ввожу в него палец, и он не выдерживает и, оторвавшись от моих губ, запрокидывает голову с шумным выдохом.
- Га-а-ад...
Ну, ты же знаешь... Я такой...
Меня разносит на сотни маленьких Ангелов, а он такой... беспомощный совершенно от накатывающего острого наслаждения. И нет возможности мне в глаза смотреть...
Но зато я смотрю пока есть силы и не отвожу взгляда от розовых, бесстыже зацелованных, влажных, покусанных мной самим его губ, чуть приоткрытых сейчас...
И продолжаю сладкую пытку, лаская все глубже, где горячо и так узко, входя в него уже двумя пальцами...
Пульсирующий... Весь...
А потом он начинает двигать бедрами, насаживаясь на пальцы, все сильнее расслабляясь, хватая ртом воздух, все так же оставляя на моей коже синяки, а я касаюсь губами испарины на его шее и висках, слизывая ее, впитывая его вкус...