— Этот — задница. Этот — начинающая задница. Этот надеется быть задницей, но зря. А тот — даже не задница, а подлинный хрен.
Когда они закончили, Чарльз указал на вход в танцзал.
— А вот идет человек, олицетворяющий самую суть слова — Великая Королевская Задница собственной персоной. — Тедди обернулась по направлению пальца Чарльза и увидела Алекса Фицджеральда, спускающегося по лестнице под руку с Кандидой. — И, кажется, мы оба знакомы с его прелестной августейшей парой, — пробормотал Чарльз. — Пойдем, Тед, отдадим дань почтения Королю и Королеве.
Кандида не оправдала предсказания Тедди об английских женщинах при исполнении светских обязанностей. Она была одета в прямое бледно-голубое платье до пола, покрытое игольчатыми блестками. Ее алебастровая шея казалась лебединой, подбородок чуть вздернулся, пока она осматривала зал в поисках знакомых лиц. Кандида улыбнулась, увидев подходящую к ней Тедди, и поцеловала ее в щеку.
— Я предполагала, что ты можешь оказаться здесь, Тедди. Чарльз, — она грациозно наклонила голову в приветствии, каждым дюймом напоминая греческую богиню.
Чарльз и Алекс были заняты похлопыванием друг друга по спинам и поздравлением друг друга с недавними заслужившими известность делами. Алекс поцеловал Тедди в губы.
— Тедди Винингтон! Ну, ну, ты выглядишь весьма аппетитной! — Тедди постаралась не содрогнуться. — А как Майк? Присматривает за тобой, да? Он, наверное, где-то недалеко…
— Майк Мичинелли? Вы, Фиц, конечно, лучше знаете, где он. Мы давно с ним не виделись.
— Что такое? Что-то разочаровало юные любовные мечтания? Должно быть, обычные предсвадебные дрязги. Будь с ним поласковее, Тедди, мне бы не хотелось, чтобы Майк ходил разочарованным. Это может повлиять на его успехи в торговле, а нам нельзя сейчас допускать ничего подобного. Иди сюда и расскажи все своему старому дядюшке Алексу… — он отвел ее в сторону против ее воли, и Чарльз с Кандидой остались вдвоем.
— Итак, Кандида, как дела? Хорошо идет бизнес?
— У нас все замечательно, Чарльз. Тедди работает хорошо, близка к завершению дела, и у меня есть кое-что в запасе. Мы взяли нового консультанта, человека с сельского Запада. Я надеюсь, что он возьмется за торговую сторону бизнеса. Вот почему я сегодня здесь. Что-то вроде домашней работы.
Чарльз сдержанно глянул на нее.
— Ты когда-нибудь остановишься, Кандида? Ты никогда не перестаешь думать о бизнесе. Неужели тебе никогда, хотя бы однажды, не хотелось с воплем выбежать из зала и закричать на весь свет, какие они все задницы?
— Нет, Чарльз. Я оставляю подобное поведение тебе. Но прежде, чем сделать это, иди и выручи Тедди. Не знаю почему, но у меня есть предчувствие, что общество Алекса Фицджеральда не доставляет ей удовольствия.
Чарльз взглянул через комнату и увидел Тедди, украдкой делающую знаки из-за спины Фица.
— Понимаю, на что ты намекаешь. Поговорим позже.
— У меня просто мурашки идут по коже от этого человека, — с жаром сказала Тедди. — Да, именно мурашки. Какой ад делает его таким дьявольски удачливым?
— Я уже говорил тебе об этом. Он здесь — самая большая задница, и пока не появится задница потолще, он — вершина пирамиды. А вон и еще один твой старый друг, — Чарльз подтолкнул ее локтем, кивая на Майка, который стоял в одиночестве, неловкий в своем светском костюме, и мрачно глядел на каждого приближающегося. — Не хочешь ли ты подойти и сказать «привет», как в старые добрые времена? — поддел ее Чарльз.
Тедди отвернулась, но было уже поздно. Майк увидел ее, его лицо на мгновение осветилось и снова нахмурилось при виде Чарльза.
— Привет, старина! — сердечно воскликнул Чарльз. — Неплохая пирушка, а?
— Как насчет того, чтобы я поговорил с Тедди наедине, Чарльз?
— Не слишком, не слишком… Я совсем не привык к тому, что меня отсылают. Я пока постою за углом, ладно? Если я тебе потребуюсь, Тедди, дай мне знак, — Чарльз изобразил подмигивание, вызвав улыбку Тедди и сердитый взгляд Майка. — Ду-ду, приятели! — и он отчалил.
— Как дела, Майк?
— Я ужасно протрахался, Тедди.
— Я знаю, что ты ужасно протрахался, Майк. Я не спрашиваю тебя, что ты делал, я спрашиваю, как у тебя дела, — Тедди улыбнулась своей обычной милой улыбкой.
— Тедди, прошу тебя — можем мы уйти отсюда и поговорить? Мне необходимо поговорить с тобой. Начистоту.
— Не говори мне о чистоте, Майк. Говори о чем угодно, но, будь добр, не упоминай слова «чистота».
— Прости, — пробормотал Майк. — Я только хотел сказать тебе о том, как я раскаиваюсь. Боже, последние недели прошли как кошмар. Я был так несчастен без тебя. Я действительно очень раскаиваюсь. И из-за Глории, и из-за того, как обошелся с тобой.
Тедди пристально взглянула на него.
— Знаешь, Майк, на этот раз я тебе верю. Я верю, что теперь ты раскаиваешься. Но ведь это старая, старая история, не так ли? Ты не сожалеешь о том, что сделал, но дьявольски сожалеешь о том, что получил. Ну а я, видишь ли, не сожалею. Я очень довольна. Я никогда не была так счастлива с тех пор, как встретила тебя. А теперь, извини, меня зовет Чарльз.
Майк зло оглянулся на Чарльза, невинно насвистывающего и вращающего большими пальцами. Он отошел, его плечи ссутулились.
— Бедный Дуче, — пробормотал Чарльз, глядя на удаляющуюся спину Майка. — Итак, прощай, Майк Мичинелли. Знаешь, Тед, он мне всегда немного нравился.
— Если бы мы не были в такой сиятельной компании, я влепила бы тебе пощечину за этот комментарий, Бартоломью.
— Если бы мы не были в компании, я никогда не отважился бы это сказать, Винингтон.
За ужином вечер превратился в обсасывание различных историй о могущественных торговцах и бестолковых клиентах между тремя сотнями мужчин и горсткой женщин-торговцев. Тедди и Чарльз не поддерживали беседу. Они увидели Малькольма Фиачайлда в сопровождении Глории, важно прогуливающегося по комнате, но, следовало заметить, их внимание привлек совсем не Малькольм. Глория вновь была в сверхкоротком, пожарно-красном платье, в котором Тедди впервые встретила ее.
— Боже мой, есть ли что-нибудь еще в ее гардеробе? — прошипела Тедди.
— Ладно, ладно, когти прочь, Тедди. Хотя я должен признать, что во время нашей маленькой, хм, стычки, она была в том же облачении. И должен признать, нахожу его привлекательным, — Чарльз созерцал Глорию, пока Тедди не всадила локоть ему в ребра.
— Нас пригласили на ужин, Чарльз. Смени цель и подбери слюни.
Когда Тедди уже собиралась занять отведенное ей место за столом на восемь человек, к ней подошла Кандида. Она выглядела смертельно бледной и, кажется, дрожала.