Читать интересную книгу Подозреваются в любви (СИ) - Комольцева Юлия

Даша задумчиво потрепала его по загривку и вдруг вскочила, ужаленная внезапной, страшной догадкой.

Фима была единственной подругой на протяжении долгих лет. Ладно, не подругой, но достаточно близким человеком. Кроме нее, никого рядом с Дашкой и не было больше.

Как же она раньше не подумала?!

Кретинка!

Но зачем Фиме ее ненавидеть? За что? Почему?

Ненавидеть так, чтобы украсть ее сына, вывернуть ее душу наизнанку, вытрясти, выжать, как половую тряпку, и любоваться, как стекает грязная вода — рыдания, проклятья, истерики, — и ухмыляться довольно в телефонную трубку.

Погодите-ка. Голос — полный ненависти голос! — был не Фимин.

Даша прошла на кухню и точными, спокойными движениями сварила себе кофе, сделала бутерброд, а перед Риком поставила плошку с мясной овсянкой. Силы необходимы, нужно держаться и соображать. И так уже потеряна уйма времени на бесполезные причитания и жалость к самой себе. Хватит! Довольно нюниться.

Значит, голос не Фимин. Или она изменила его до неузнаваемости, или просила кого-то звонить Дашке. Обе версии вполне правдоподобны. Стало быть, плевать на голос.

Это Фима. Больше просто некому. Пусть метод исключения не лучший при расследовании, Дашка не желала думать об этом.

Рик, набив пузо, благодарно зевнул и вытянулся рядом с хозяйкой, время от времени бдительно вскидывая большую, умную голову. Его беспокойный вид заставил Дашку выглянуть в окно и убедиться, что во дворе никого нет.

— Ну, и чего ты прислушиваешься? — обратилась она к Рику.

Он хитренько прищурился. Дашка привыкла доверять псу, и его напряжение моментально передалось ей. Рик явно кого-то ожидал.

Нет, так не пойдет. Если ее собака сходит с ума, предчувствуя неведомую опасность, это не означает, что Дашке надо проявить солидарность и тоже сбрендить. Не обращай внимания, одернула она себя. Перестань дергаться и думай!

Неужели действительно Фима?!

После этого восклицания следовало посыпать голову пеплом и стенать, не переставая, о людской подлости. При чем тут — «неужели»! Надо поехать к ней и все выяснить на месте. Хотя нет, больше Дашка не будет совершать опрометчивых поступков. Одного раза хватило. Поперлась же она к Кириллу, намереваясь прибить этого гада, придушить собственными руками. И что получилось?

Соображай лучше, обдумай все и тщательно взвесь.

Кстати, Кирилл. Даша вскинула голову, как давеча Рик, словно почуяв добычу.

Кирилл — это хорошая мысль. Ведь Фима была знакома с ним. Что это — просто совпадение, роковая, черт ее возьми, случайность или просчитанный ход?

Бесконечные вопросы мешали сосредоточиться. Остывал кофе, сох бутерброд, и Рик продолжал нервничать, то и дело принимаясь настороженно подвывать, закинув голову к потолку.

И вопросы, вопросы… Зачем Фиме все это? При чем здесь Кирилл? Почему Степка не сбежал, если он действительно у поэтессы? Не могла же она в конце концов приковать его наручниками в сыром подвале. Да и нет у Фимы ни наручников, ни подвала.

Даше приходилось вытаскивать саму себя за волосы из зловонной кучи собственных никчемных, трусливых мыслишек. Они преследовали ее, словно стая стервятников, оглушая, пугая, требуя немедленной реакции. Забиться в темный угол и дрожать там до скончания века. Потому что жить с этими вопросами невыносимо. И ответов у Дашки нет, как не ищи.

Все, баста! Смирись с тем, что ответы не нужны. Эмоции потом, сейчас включай мозги и перестань хныкать!

Кирилл и Фима. Они оба знали и Дашку и ее сына достаточно хорошо. Они оба любят деньги и готовы на все, чтобы заполучить их. Тогда почему они их не требуют?! Нет, вопросы тоже потом. Сейчас надо собрать воедино все, что ей известно. Кирилл и Фима знакомы, значит, могли договориться. Неважно, какую цель они преследовали при этом. Могли договориться, и это главное.

Куда они спрятали Степку?

Вряд ли эти сволочи решились привлечь кого-то еще, значит, ее сын у Фимы, ведь в квартире суслика его явно не было.

Даша решительно вышла из кухни, поднялась к себе в комнату и нашла записную книжку, где обнаружила новый Фимин адрес. Вот и все. Она справится, дальше будет легче. Главное — не задавать вопросов. Но они лезли в голову, словно назойливые слепни. Эти проклятые «почему», «как», «зачем». Так, бывало, в детстве Степка мучил родителей, успевая за минуту спросить обо всем на свете.

Все ее не интересовало. Было важно одно — куда могли спрятать Степана. Дашка старалась вспомнить, что Фима рассказывала о себе, и проклинала свою невнимательность. Было, видите ли, скучно слушать пафосные речи поэтессы, ее рассказы, проникнутые драматизмом и жалостью к собственной персоне. Нет, ничего конкретного Даша не помнила, только обрывочные впечатления. Неинтересно.

Одно радовало и вселяло надежду — Фима в Москве, раз собиралась примчаться к подруге. Значит, и Степка здесь, рядом.

Даша решительно вышла из комнаты, зажав в кулачке листок с адресом. Внизу раздалась телефонная рулада.

Сейчас она скажет этой суке все, что о ней думает!

— Дашка, слава богу, ты дома! — облегченно выдохнул ей в ухо Никита. — Тебе что, в кафе не сиделось? Я ведь даже твоего сотового не знаю, а ты сбежала как идиотка!

Уф! Соловьев надрывался, словно квочка, обнаружившая драгоценное яйцо.

— Кит, ты сейчас где? — оборвала его пламенную речь Даша.

— Все там же.

— Отлично. Я сейчас приеду. Жди меня у кафе, ладно? И на всякий случай вызови кого-нибудь из ребят.

— Зачем? Даша, что происходит?

— Я знаю, у кого Степан, — уверенно ответила та и отсоединилась, не собираясь ни спорить, ни доказывать очевидное.

Она ринулась в кабинет к Андрею, выудила на свет божий пачку долларов и со всех ног бросилась к двери. Рик кинулся ей под ноги, пытаясь остановить хозяйку.

— Уйди ты, балбес! Брысь с дороги, говорю, глупая псина!

Кое-как выбравшись из дома, Даша припустила к воротам. В спину ей ударился тоскливый собачий вой. Она не успела вспомнить о том, что всегда доверяла Рику, что четвероногий защитник никогда не беспокоился понапрасну и что вряд ли так громко переживал бы из-за соседской кошки.

Из кустов возле калитки на Дашку вылетел человек с безумными глазами.

Никита сидел в машине возле дома бывшего Дашкиного любовника и тупо смотрел на собственный сотовый телефон.

Итак, Даша все поняла.

Ее уверенность и спокойствие совсем не понравились Соловьеву. Что-то страшное, непоправимое стояло за ними. Правда, которая ей открылась. Или Дашка снова ошиблась, как уже было однажды? Поняла, да не то, догадалась, но неверно.

К тому времени как Никита дозвонился до нее, все предыдущие версии были им отвергнуты. А та, что осталась, была самой правдоподобной и ужасной. Невозможно представить, что чувствует Дашка, если она тоже додумалась до этого. А, судя по всему, додумалась. Иначе, откуда такая уверенность?

И что с этим делать теперь?!

Кит отъехал от дома Кирилла. Здесь все равно нечего было делать. Парень, похожий на суслика, был ни при чем, просто оказался в нужное время в нужном месте.

Самое страшное, что Никита понял, кому это было нужно.

Вот какая мысль все время не давала ему покоя!

Почему он забыл о главном? Похищение Степки было преступлением, а в любом преступлении важен прежде всего мотив. Найди кому это выгодно, и ты узнаешь преступника. Элементарно, Ватсон. А Никита прохлопал ушами, все придумывал чего-то, строил теории, воображал из себя психоаналитика и детектива в одном лице. Какой на хрен детектив! Ищейка обыкновенная. Взял след и побежал как привязанный, а думать забыл. Так, прикидывал, примеривался, вопросы задавал.

Вопрос между тем был один-единственный. Кто получит выгоду? Кому станет хорошо и весело от пропажи мальчика?

Неизвестному, который пугал Дашку по телефону силой своей ненависти?!

Никита долго не желал видеть в этом звонке смысла. Казалось, проще сбросить его со счетов, признать в звонившем психа и списать нелепые, бессодержательные оскорбления и угрозы на его больную голову. Что возьмешь с дурака? Между тем смысл был. Чем больше думал Соловьев о звонке, тем убедительнее выглядела его подоплека. Звонили, чтобы не запугать, но — запутать. Кто-то заметал следы таким вот образом. И странно, что Никита раньше не подумал об этом.