— Удостоверения нет, — произнес он. — Отнесите его к тем, кто едет в «Сан Эндрюс«.
Джаспера откатили в сторону туда, где находились вместе более пятидесяти сотрудников Новастры, свернувшиеся калачиком, кашляющие, шатающиеся, распластавшиеся в креслах-каталках, с шумом вдыхающие и жалующиеся на головную боль и тошноту.
С того места где он лежал ему была видна река. Солнечные лучи отражались от мутной зеленой воды. Дальше по берегу, на другой стороне, обозначилась штаб — квартира Коллегии. К старой электростанции подъехали фургоны смотрителей, завывая сиренами. Но на кирпичном соборе висел занавес тишины. Охранники на башнях с винтовками наизготове, протестующие, карабкающиеся на заборы, журналисты, теснившие сотрудников безопасности Коллегии — казались фотоснимком, запечатлевшим момент времени.
На плечо Джаспера опустилась чья-то рука. Он увидел карие глаза, овальное лицо с угловатыми скулами.
— Дым в легких может привести к острым изменениям в психике, — сказал его брат. — Джаспер, ты видишь совершенно другое.
Он зажмурил глаза и мысленно отправил своим нервным окончаниям сигнал расслабиться. Когда он снова открыл глаза, человеком, опустившим руку на его плечо, был уже не Том, а медбрат.
— Держись, — произнес санитар. — Все наладится.
* * *
Ана щурилась на вымощенной улице вокруг штаб-квартиры. За пределами трех ступеней аллея из аккуратно подстриженных деревьев вела к двум симметричным фонтанам. Вдалеке слева от нее металлический барьер перекрывал автомобильный мост через реку. Охранники Коллегии оттеснили назад сотни журналистов и протестующих. Но Ане был слышен плеск Темзы о бетонные берега, фонтанный насос, качающий воду, вой сирен смотрителей. Все люди были парализованы.
На последней ступени у нее подогнулись ноги. Ана рухнула на колени и снова заставила себя встать. С этой стороны моста, припаркованная между входом и охраной, стояла карета скорой помощи. Она устремилась к ней. Водитель сидел за рулем в яркой белой рубашке и брюках. Сестра стояла у водительской двери, встревоженным лицом повернутая к безмолвию штаб-квартиры. Ана с осторожностью опустила мальчика, затем надела резистор парализатора на голову женщины.
Медсестра заморгала, возвращаясь к жизни. Она выглядела окаменелой и дезориентированной.
Ана подхватила хрупкого ребенка.
— Я вернусь за тобой, — тихо шепнула она ему на ухо, передавая женщине. — Присмотрите за ним. — Затем рванулась обратно к огромному фасаду в стиле модерн, передвигая ногами настолько быстро, насколько это вообще было возможно.
Внутри зала она заколебалась. Мраморную плитку окрашивали пятна крови. Эвелин Найт волокла себя к дверям, помогая локтями. Глубоко из груди вырывался стон. Черные кудрявые волосы торчали из ее пучка. Безжизненные ноги оставляли за собой кровавый след. Она задыхалась. За ее хриплым дыханием послышались легкие шаги.
Табита шла следом по центру огромного зала, крошечная детская фигурка по сравнению со значительным сооружением. Ее движения были неторопливы. В одной руке она держала пистолет.
Глаза Аны переместились на балкон второго этажа, внутри переворачивались надежда и страх. Она слышала всего один выстрел.
Вдалеке у эскалаторов Коул дрейфовал между замороженными сотрудниками Коллегии. Следуя им в такт, целый и невредимый. Облегчение было таким безмерным. Она втянула воздух, пытаясь не задохнуться от комка, стоящего в горле.
Рядом с ней раздался взвод курка. Табита теперь стояла над распростертым и окровавленным телом Главы Коллегии.
— Мисс Найт, — сказала Табита, медленно поднимая свой пистолет. Громкий хлопок сотряс зал. Эвелин изогнулась. В глазах бушевала боль. У нее сбилось дыхание, когда она попыталась перевернуться. Женщина хотела развернуться лицом к помощнице. Затем ее руки подогнулись и она упала. Сквозь ткань пиджака проступила темная жидкость. Она захрипела, сжав пальцы.
Ана стояла, наблюдая, как с безукоризненно накрашенного лица Главы утекает жизнь. Щека Эвелин вдавилась в мраморную плитку, алая струйка побежала по подбородку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прохладный ветерок подул Ане в шею. Она вспомнила о заснеженных горных вершинах. Тенджери. Мечте о чем-то лучшем.
Тест на Чистоту всегда был частью чего-то большого и хитроумного. Он проникал в разум людей, вызывая сомнения, взращивая чувство слабости. Но насколько люди могли быть слабыми, настолько они могли быть и сильными.
Взгляд Табиты проник глубоко в Ану. «Ты готова?«Казалось, она произнесла это, наклонившись и стянув цепочку с интерфейсом через голову Эвелин с теперь уже грязными и влажными от крови волосами. Ее палец завис над красной кнопкой на приборе Главы Коллегии.
Волна энергии накрыла Ану. Она побежала по огромному вестибюлю к эскалаторам. Давление от вибрационного поля парализатора исчезло. Она припустила еще сильнее. Ей необходимо было добраться до Коула прежде, чем мир погрузится в хаос.
Снаружи стало очень шумно. Люди вопили, кричали, недовольно возмущались. Внутри подразделение спецслужбы окружило Табиту.
— Оружие на землю! Оружие на землю!
Ана продолжала бежать. Мышцы завибрировали, когда она очутилась на эскалаторе и принялась перепрыгивать сразу через две ступени.
Коул стоял и смотрел на нее сверху, с растерянностью и теплотой в крашенных карих глазах. Губы кровоточили, из-за глубокого пореза на щеке и синяка размером с кулак на его лице преобладали сине-фиолетовые цвета. Он заморгал, отходя от транса.
Внизу Табита опустила пистолет и встала на колени, сложив руки за голову.
Один из агентов спецслужбы достал оружие, затем присел, чтобы проверить пульс Эвелин.
— Глава Коллегии мертва.
— Присядь, — прошептала Ана Коулу. Он неуверенно взял ее за руку и выполнил просьбу, притянув к себе.
Через стеклянные арочные двери в здание ворвались смотрители. Затопали ботинки. Мужчины в шлемах и противогазах распределились по всему периметру зала с щитами и дубинками в руках.
— Сдайте ваше оружие, — приказал голос в громкоговоритель. «Просветители «немедленно подчинились, побросав электрошокеры с трезубцами и опустившись на мраморный пол. Спецслужба ждала распоряжения командира, прежде чем медленно подняла руки.
Кто-то позвал медработников. Группу репортеров протолкнули через двери и вытеснили из здания. Два Смотрителя надели на Табиту наручники, выглядевшую теперь покорной и маленькой, будто ее поймали в момент безумия, и она не имела ни малейшего понятия, что происходит. Еще шестеро окружили ее, и повели к дверям, Табита оглянулась на балкон. Ане показалось, что она заметила улыбку на лице помощницы Главы. Затем круг смотрителей вокруг нее сомкнулся и Табиту поглотили синие костюмы.
Коул притянул Ану к себе, прикоснувшись лбом. Его покрытые мозолями ладони опустились на ее лицо.
— Что с твоим лицом? — спросила она.
— Мы с Блейзом подрались. Теперь все хорошо. Мне ввели большую дозу Бензидокса. Воспоминания о синяках, порезах и мигрени притуплены и расплывчаты.
— Коул… — Ана сжала его руки, ее душило чувство вины. — Я должна была принять решение. Прости. Она заставила меня сделать выбор, и я думала, что ты уже мертв. Думала, что убила тебя.
— Я знаю, что ты сделала. Я все слышал, — слезы блестели в его глазах. Он заправил прядь волос, выбившуюся из ее хвоста. — Я считаю, что ты и есть ангел, Ана, — произнес Коул с ноткой благоговения в голосе. — На секунду мне показалось, что ты сияешь.
Она улыбнулась, смаргивая слезы.
— Слишком много Бензидокса, — ответила она. Ана придвинулась ближе, зарылась в его объятия и закрыла глаза. Скоро смотрители арестуют их со всеми, отобранными и прикованными наручниками, теми, кто находится в нижнем зале. Их задержат для допроса. Смотрители будут пытаться собрать воедино то, что произошло в штаб-квартире и привело к смерти Главы Коллегии. И они найдут четвертый этаж.
Ана сделала вдох и опустила голову на грудь Коула.
Вокруг них, прекрасной неизвестностью, вершилось будущее.