я и сам могу спилить…»
Максим снова стоит возле груши – на сей раз с дядивасиной бензопилой «Дружба» в руках. «Прости меня», – говорит он и уверенно прикладывает режущую цепь к обреченному на гибель живому стволу…
* * *
Максим вышел из кухни в коридор. Прошелся по комнатам. Как совсем недавно – в мире живых. Всюду было чисто и безжизненно. Он снял в зале со стены фотографию отца. Маминых фоток тут почему-то не нашлось. Перевернул папину – в том месте, где в реальности был спрятан забытый косяк, сейчас оказалось пусто. Максим вышел из зала, попытался включить свет в коридоре, но свет не горел.
Максим выдвинул из угла табуретку, забрался с ногами и крутанул лампочку по часовой стрелке. Свет тут же появился. Перемотанный изолентой «Чебурашка» стоял на тумбочке. Максим снял трубку и некоторое время молча слушал бесконечно длинный гудок.
Интересно, если набрать какой-нибудь номер, сможешь ли связаться с реальным миром? Помнится, Элвис что-то такое говорил про телефонные карточки…
– Так, всё, мойте руки, мальчики! – требовательно и радостно воскликнула появившаяся в прихожей мама. – Сейчас кормить вас буду, вкусно кормить. Оладушки… Максимка, да, чуть не забыла, Леночка звонила. Просила тебя завтра взять с собой в школу какие-то карты контурные, ты обещал. Не забудешь? Леночка – очень хорошая девочка, Максимка, ты, пожалуйста, дружи с ней. И друзья у тебя хорошие, худые только. Сейчас, сейчас кормить вас буду. Оладушки…
И это тоже было будто серпом по известному месту.
Максим не выдержал и, распахнув дверь, выскочил на лестничную площадку. Ссыпался по ступенькам и распахнул еще одну дверь, на улицу.
Вот тут в мире живых была когда-то мамина груша. А потом – соседский гараж. Теперь ничего не было – просто пустая площадка, заросшая никогда не увядающей травой.
Райские кущи, в рот мне компот!
Эх, посадить бы грушу назад. Пусть растет… Вот только, наверное, в этом не смогут помочь и все силы преисподней.
Кто-то тронул Максима за плечо. Это оказался Бакс.
– У тебя была очень клевая мазер, бро. Тебе круто повезло. Кул! Заботливая… У меня вот совсем не такая.
За рэпером подтянулся и Элвис.
– Зря ты пошел сюда, старик, – печально сказал он. – Я же сто раз говорил. Рано. Тебе еще больно. Девять дней бы прошло, тогда бы и сходил. Я же говорил тебе.
– Нет у меня этих дней… Скажи лучше, я отгадал третью загадку?
– Отгадал. Ты молодец. Осталось дождаться четвертой, последней. Ее тебе принесут завтра.
– И ты даже предположить не можешь, кто будет следующим загадчиком?
– Предположить-то нетрудно. Но кто сказал, что наши предположения непременно верны? – Он развел руками. – Могу сказать только одно: обычно персона четвертого загадчика оказывается крайне неожиданной. Но и тут все будет зависеть от тебя.
Максим только зубами заскрипел.
Очень хотелось сказать гиду все, о чем сейчас думается.
Но лучше промолчать – чтоб не сглазить собственные надежды и желания.
18. День восьмой
Максим сидел спиной к морю, у самой кромки воды. Так, что можно было, не глядя, протянуть руку, набрать в ладошку воды и вылить себе на макушку. Неподалеку стоял знакомый ангар, в котором серферы десятилетиями хранят свое барахло. Так, по крайней мере, старики рассказывают, и нет причин им не верить.
Максим был одет в футболку, ту самую, с эмблемой «Ювентуса» и надписью «Дель Пьеро».
На море сегодня царило полное безветрие, волн не ожидалось, и прокатиться на доске, доставшейся по наследству от Француза, не удастся.
Жаль, конечно, но против природы не попрешь. Потерпим еще немного. Главное, что Сюзи теперь принадлежит ему.
Солнце для осени палило просто нещадно, и было жарко. Максим протянул в очередной раз руку за спину. Но воды на прежнем месте не обнаружил.
Это еще что за чудеса?
Он оглянулся.
Вода медленно отступала от берега. Будто ее кто-то утягивал к далекому морскому горизонту…
Да уж, воистину чудеса. В жизни такого не наблюдал. Может, примерещилось от жары.
Максим мотнул головой. А вода продолжала уходить, обнажая дно.
– Дядь Дим! Ты когда-нибудь видел отлив?
Старый серфер, не оборачиваясь, отмахнулся:
– Умней ничего не можешь спросить, Дель Пьеро?
– Да нет, – Максим и сам сообразил, что вопрос прозвучал совершенно по-идиотски, – ты когда-нибудь видел отлив во время прилива? Сейчас же вроде прилив должен быть.
До дяди Димы дошло. Он повернулся к воде, убедился, что и в самом деле идет самый настоящий отлив, и выражение лица его сделалось крайне тревожным.
– Валить надо отсюда, Дель Пьеро. Срочно! По всему похоже, что к нам прет цунами. Жаль ангар, но спасти уже ничего не успеем. Жизни б не лишиться! Надо валить как можно быстрее и как можно выше. Так что ноги в руки!
К счастью, другие серферы сегодня не пришли. А двоим собраться – как нищим, только подпоясаться.
Убегая с пляжа, Максим успел глянуть вдоль берега.
Красивый ажурный мост, через который проходила шоссейная дорога от Южноморска к Прибрежному, всегда стоял по колено в воде. А сейчас воды было по щиколотку.
А море, несмотря на сияющее с неба солнце, вдруг сделалось темным и хмурым. И на горизонте, далеко-далеко, завиднелась черная полоска. Будто горизонт залили краской. И наступила странная, оглушающая тишина вокруг. Даже птицы перестали петь…
Дядя Дима и Максим рвали жилы, стараясь как можно дальше убраться от берега. Максим был молод и силен, и ему эта дорога была нипочем. А вот дядя Дима быстро стал сдавать. На лестнице, ведущей в Верхний парк, он споткнулся. Максим заметил это не сразу. А когда заметил, остановился и оглянулся. Дядя Дима стоял, тяжело опираясь на поручень правой рукой. На левой виднелась кровь.
Максим хотел было броситься назад, помочь, но старый серфер решительно махнул.
– Беги, Дель Пьеро! – хрипло крикнул он. – Беги, не надо из-за меня задерживаться! Иначе сдохнем оба. А так ты еще успеешь убраться.
Максим замотал головой, не соглашаясь. Но помочь дяде Диме не успел. Потому что проснулся.
На сей раз он опять ночевал в родном гостиничном номере. И больше тут никого не было.
Кстати, а ведь наврал опять гадский Элвис. Уверял, помнится, что сны здесь не снятся. Еще как снятся! Если, конечно, это вообще был сон.
Максим встал, натянул джинсы, открыл дверь и выглянул в коридор, ожидая обнаружить перед дверью четвертого, неожиданного загадчика.
Только не Лена! Кто угодно, но только не Лена!..
Однако коридор был пуст.
Значит, все положенные адом встречи опять произойдут в баре.
Туда Максим