Читать интересную книгу Вандал (сборник) - Андрей Посняков

Нгоно лишь пожал плечами и улыбнулся.

– А что ты сам-то понял? – негромко спросила Катя.

Луи вздохнул:

– Понял, что мы в каком-то другом, древнем времени… Понимаете, я же учился в школе, было такое… Нас потом продали, продали в рабство, еще втроем… Потом бедняга Бенжамен ударил надсмотрщика… и его… его – копьем… А мы… а нас просто избили, видать, работорговец не хотел портить товар и терять деньги. Нас купил один фермер… или как он тут называется… мы работали, тяжело, копали землю… было не убежать – следили, потом фермер разорился, нас повезли в город на рынок… мы и решили – бежать! Бежать, а уж там – посмотрим. Понимаете, я раньше еще заметил, что вдруг пропало все современное – автомобили, скутеры, вывески… И вдруг – на бегу! – увидал – «Кока-кола»! И сразу подумал – это кто-то из нашего мира, я и раньше про это думал, про то, что мы можем здесь быть не одни!

Паренек замолчал, сделав долгий глоток холодного разбавленного вина.

– Ну, и как ты думаешь, в каком мы веке? – быстро спросил Александр.

– Я не думаю, – рассказчик неожиданно улыбнулся. – Я точно знаю. Августин Блаженный умер около десяти лет назад, я это как-то услышал – а кто такой Августин Блаженный и когда он жил – я учил в школе при католической миссии, у нас еще, в Кано, есть такой город.

– Вспомни-ка поподробней, как вы здесь оказались? Ну, вашу шхуну, шторм… Кроме вас в это время в море никого не было?

– Как же не было! – подал голос Нгоно. – Был какой-то белый корабль.

– Да-да, – Луи замотал головой. – Такое красивое судно с большой круглой антенной.

Саша и Катерина переглянулись. Снова этот корабль! Может быть, именно в нем все дело?! Но тогда – зачем? Зачем кто-то это сделал? Зачем отправил их в далекое прошлое? Или это все получилось само собою, спонтанно?

– А у меня ведь сохранился паспорт! – снова улыбнувшись, похвастался Луи. – Я его спрятал, сразу же – закопал в песок… а потом, когда повели продавать, улучил момент, пока садились в лодку. Взял. Думал – уж в городе-то он точно пригодится…

– Паспорт? – удивился Саша. – Так ты что же – его так с собой и таскаешь?

– Ну, не всегда. Но я специальный пояс сделал, пришил карман – вот! – с какой-то затаенной гордостью паренек вытащил из-под рваной хламиды завернутый в газету паспорт… – Вот!

Александр развернул, посмотрел на тронутое сыростью фото, усмехнулся:

– Что, так никто его и не отобрал?

Луи хохотнул:

– А кому он нужен-то? Хозяин как-то посмотрел, хмыкнул да выбросил… я и подобрал – документ все-таки. Вдруг пригодится?

– Ох, ничего же себе!!! – вполуха прислушиваясь к разговору, Катя как раз читала обрывок французской газеты, в который и был завернут паспорт Луи. – Ну и дела!

– Что такое? – удивленно обернулся Саша.

– А вот взгляни!

Девушка протянула газету, показав на черно-белую фотографию какого-то пожилого, чем-то похожего на Эйнштейна, мужчины. – Как думаешь, кто это?

– Это… – молодой человек всмотрелся. – Господи! Да это же наш антиквар! Месье Альфред Бади из Суса.

– Ага, антиквар, – язвительно кивнула Арника. – Я тоже так думала… Ну-ка, прочти…

– Доктор Фредерик Арно, – почему-то шепотом вчитался Саша. – Профессор! А что же он таился-то? Что ж не рассказал? Антикваром прикинулся…

– Он не только здесь антикваром прикидывался, – негромко промолвила девушка. – еще там, в Тунисе. И мне почему-то кажется – он от кого-то скрывался.

– Постой, постой, – Александр схватился за голову. – Точно – скрывался! И как-то странно исчез. Он же в нашем пансионе жил, в Карфагене!

Глава 16. Пилигримы

…И, значит, остались только

Иллюзия и дорога…

Иосиф Бродский. «Пилигримы»Весна 439 г. Нумидия

Солнце уже жарило, припекало спины, как будто летом, не здешним знойным до непостижимости летом, а летом российским, мягоньким, которое почему-то все чаще стало сниться Арнике-Катерине – о чем девушка не раз уже признавалась Саше.

Катя-Катерина… Александр боялся признаться даже самому себе – чтоб у него, прожженного циника, вдруг появились какие-то там чувства? Да что там – появились? Вспыхнули, словно порох, подожженный искрой сияющих волшебной голубизной глаз.

Молодой человек улыбнулся, покачиваясь в высоком сиденье на горбу белого верблюда, и искоса поглядывал за караванщиками: помощниками купца Артая, его слугами и погонщиками. Противно поскрипывала на зубах красная пыль пустыни, Саша отсидел уже весь копчик, извертелся – настолько неудобным оказалось путешествие. Впрочем, он вовсе не собирался, подобно Ингульфу, пересесть на лошадь – скакуны казались необъезженными и дикими, а стремян не было и в помине, – Александр как-то упустил из виду сие обстоятельство, и сейчас вот мучился. Но больше мучились Луи и Нгоно – они-то всю дорогу шли пешком, как и положено слугам. Устали, конечно, но вид имели вполне довольный и даже, можно сказать, счастливый… еще бы! Двух беглецов пришлось взять с собой – спрятать от поисков работорговцев, мало ли… Да и профессора они знали… пусть даже по фотографии, однако лишние глаза никогда лишними не бывают. Тем более что этим неграм делать в Гиппоне?

По вечерам Саша беседовал с парнями на плохом французском; кстати, Луи оказался неплохим рассказчиком, весьма забавно поведав о приключениях, точнее сказать – о злоключениях, нелегальных африканских мигрантов.

Ближе к полудню, когда мягкое солнечное поглаживание сменилось самой настоящей жарою, караван как раз достиг оазиса – довольно многолюдного селения, выстроенного в основном из глинобитных хижин, хотя встречались и каменные и кирпичные дома, по всей видимости, принадлежащие местной знати. Финиковые пальмы, глубокий, выложенный круглыми серыми камнями колодец, сиены из кирпича-сырца и, конечно, базар – конечная цель каравана.

– А где же тут монастырь? – получив положенную за оказание охранных услуг плату, Саша несколько удивленно посмотрел на купца. – Что-то я здесь даже церкви не вижу.

– Увы! – склонив бритую голову, торговец развел руками. – Здешние жители почти все язычники… даже не знаю, встретите ли вы здесь христиан. Что же касается монастыря – то лучше спросить местных охотников.

Ага, посоветовал… Неужто без него бы не догадались? Александр уже давно послал Ингульфа… кстати, пора бы ему уже и вернуться.

Молодой хевдинг, скрестив ноги, сидел на невысокой террасе – харчевне при постоялом дворе, и беседовал с купцом, лениво потягивая кислое, теплое и разбавленное водою вино – другого здесь просто не было, да и то, что было, больше напоминало уксус.

– Вождь!

Александр обернулся, увидев подбежавшего Ингульфа – наконец-то!

– Ну, что там? Узнал?

– Почти, – юноша уселся рядом и, утерев со лба пот рукавом туники, жадно поглотил целую кружку вина, после чего счел необходимым дать кое-какие пояснения. – Здесь все говорят так, что черт ногу сломит! Едва нашел одного торговца, зеленщика, тот хоть чуть-чуть знает латынь.

– И что же он тебе поведал?

– Да, монастыри здесь есть. Один – в трех днях пути к югу, в песках…

– Ого!

– Второй поближе, но тоже ничего хорошего, – Ингульф снова плеснул себе вина. – В смысле – он где-то на острове, в больших озерах, тех, что римляне прозвали Ливийскими болотами. Островов – и больших, и малых – там видимо-невидимо, да еще камыши – целые заросли!

– А сколько до него римских миль? Ну, этих… милия пассум?

– А черт его… – подросток громко икнул. – Зеленщик в милях не знает, сказал только, что на хорошей лодке – полдня пути.

– Полдня, значит, – задумчиво кивнул Александр. – Не так уж и далеко… по крайней мере, уж куда ближе, чем та обитель в пустыне. Что ж, скажи людям – пускай готовятся. Завтра с утра отправляемся в путь.

– Как в путь? А лодки?

– Вот ты их и разыщешь! Ладно, ладно – я тоже поищу, так и быть.

Прежде чем искать лодочников, Александр велел своим людям переодеться, сменив шикарные плащи и дорогие туники на что-то попроще, похуже, с заплатками, дырками… Шлемы и доспехи – и кожаные панцири и римские лорики-сегментата, оставили здесь, на постоялом дворе, под присмотром парочки воинов, все же остальные – чуть больше дюжины человек, считая самого хевдинга – с утра отправились в путь. По берегам болот – нет, все-таки, наверное, озер – располагались селения охотников и рыболовов, к ним и шли, прикидываясь богобоязненными странниками и старательно пряча под одежкой кинжалы и короткие мечи – времена смутные, оружие никогда лишним не будет.

Колоритнее всех выглядел Ингульф – в короткой дырявой тунике, грязный, босой, с разбитой где-то коленкой, он вызывал явную жалость. Александр даже покачал головой и восхищенно присвистнул – вот это замаскировался парень! А ведь в Гиппоне он отнюдь не выглядел замарашкой, наоборот, приохотился к термам, точнее сказать – к тамошним девкам, – которые его всячески холили и лелеяли, даже волосы завивали, так что Ингульф быстро превратился, говоря словами Арники – «в очень красивого и представительного юношу из хорошей семьи». Ну, теперь-то «представительный юноша» больше напоминал беспризорника, сбежавшего из детприемника и с компанией себе подобных живущего в асфальтовом котле. Тоже еще, сирота казанская… Макаренко на него нет.