Поймав взгляд Лидии, Сара предупреждающе покачала головой и беззвучно произнесла одними губами слово «нет». И Лидия остановилась в нерешительности, поняв, что Сара пытается предостеречь ее от ошибки.
Общество не желало больше знать Сару и не допускало независимых мнений по этому вопросу. Наказание за нарушение этого правила было суровым, а Лидия не могла позволить себе вызвать недовольство общества. Особенно теперь.
«Но ведь это моя подруга», — сказала себе Лидия и снова шагнула вперед, твердо решив поговорить с ней, но рядом внезапно оказался Чайлд, который взял ее под локоток и отвел в сторону.
— Я нашел вполне приемлемое золотое кружево и хочу, чтобы вы на него взглянули, — сказал он вкрадчивым тоном. Но взгляд у него был настороженным.
Она чуть помедлила, чувствуя себя презренной трусихой. Она слышала обрывки разговоров перешептывающихся женщин, которые были гораздо ниже по происхождению не только Лидии, но и Сары.
— …вызывающе. Я бы не посадила ее за своим столом.
— Никто не посадил бы.
— …готова поспорить, что она теперь сожалеет об этом.
— Только не она. Слишком распущенная, чтобы сожалеть!
У Лидии тревожно забилось сердце. Ведь они говорили о Саре.
— Благодарю вас, мистер Смит. Я сделаю это через несколько минут. Я увидела подругу, с которой очень хочу поговорить…
Колокольчик над входной дверью снова звякнул. Лидия быстро повернулась. Это ушла Сара.
— Все к лучшему, леди Лидия, — вполголоса сказал Чайлд. — Она это понимает, вы тоже должны понять.
— Вы говорите глупости, — обрезала его Лидия, и ей сразу же стало стыдно. Причиной гнева была она сама. Если бы она действительно хотела поговорить с Сарой, то сделала бы это без колебаний. Чайлд хотел лишь, чтобы она воздержалась от этого.
Судя по всему, Чайлд ничуть не обиделся. Он манерно пожал плечами.
— Так уж устроен мир, дорогая моя. Человек может вести себя, как ему заблагорассудится, пока он делает это осмотрительно.
— Мне не нравится выбор, который сделала миссис Марчленд, — сказала в ответ Лидия, — но еще больше мне не нравится то, что человеку прощают знакомство с самыми распущенными людьми, пока он ведет себя «осмотрительно», но в то же время ему не дозволено общение с любимой подругой, которая пренебрегла «осмотрительностью».
— В принципе я согласен, — сказал Чайлд. — Но я слишком ленив, чтобы отстаивать особое мнение по этому вопросу, и являюсь слишком светским человеком, как и вы, леди Лидия, — напомнил он ей. — Весьма похвально, что миссис Марчленд ушла. Она все понимает и играет в эту игру по правилам. Почему бы нам не последовать ее примеру?
Лидия ничего не ответила и принялась перебирать руками образчики отделки, разложенные на ближайшем столе.
Слова Чайлда звучали весьма разумно и понятно. Хотя все было не так просто. Многое смущало, казалось сомнительным. Правила, принятые в высшем обществе, никогда прежде не раздражали ее, потому что раньше они не посягали на ее свободу.
Прежде нарушение запретов было результатом детских «мятежей», победа в которых давала ложное чувство завоеванной свободы, и ограничивалось более глубоким декольте или менее скромными темами разговоров. Но в глазах светского общества она не переступала грани дозволенного.
Лидия нахмурила лоб. Ей не понравилось, какое направление приняли ее мысли. Пропади оно все пропадом!
Где сейчас Нед, скажите на милость? Почему он за последние две недели ни разу не присутствовал ни на одной вечеринке, ни на одном балу? Может быть, он так пренебрежительно относится к предложенной дружбе, что уехал, даже не попрощавшись?
«Может быть, он ухаживает за какой-нибудь богачкой?»
— Леди Лидия, не надо так расстраиваться, — сказал Чайлд.
Лидия вздрогнула. Она совсем забыла о том, что он рядом.
— Кто знает, возможно, вы встретитесь с ней снова, скажем, в Кале, где сейчас находится Браммел. Я бы этому не удивился. В наши дни все лучшие люди находятся в изгнании.
Он по ошибке приписал ее печальное выражение лица инциденту с Сарой. Слава Богу. Он был единственным ее поклонником. Хотя она никогда не испытывала недостатка во внимании или в партнерах по танцам, джентльмены, кажется, не рассчитывали на большее, чем танец или разговор. Она понимала причину. За последний месяц или более она всегда находилась в компании Неда. Предпочтение, которое она ему оказывала, было замечено всеми возможными претендентами на ее руку и они отхлынули от нее. Только Чайлд Смит, кажется, не замечал этого. Или это было ему безразлично.
А теперь Нед исчез. Сезон подходил к концу, и она была близка к отчаянию.
Так не могло продолжаться. У Сары хотя бы на короткое время был ее принц. У Лидии без ее места в обществе и без Неда не было ничего и никого. Ей было знакомо это состояние по прошлым временам, и она не хотела узнать его снова. Она уже потеряла Неда. Больше она не могла ничего терять. И не потеряет.
На маскараде у Спенсеров она должна затмить всех своим блеском.
Она должна это сделать.
Повернувшись к Чайлду, она улыбнулась самой кокетливой улыбкой из своего арсенала.
— Ну что ж… Вы, пожалуй, правы! Мы все встретимся в каком-то другом месте с другим климатом. — Она искоса бросила на него озорной взгляд. — Я надеюсь лишь, что там не будет так жарко, как в том месте, где мы, несомненно, заслуживаем находиться.
Он расхохотался. Совершенно очарованный.
Глава 23
Погода была отвратительная — сырая и холодная. Недаром газеты уже окрестили 1816 год «годом без лета». Так оно, похоже, и было. Небо было постоянно затянуто темными тучами, разрывы в которых редко давали возможность полюбоваться закатами.
Кажется, бал-маскарад был именно тем, что нужно, чтобы поднять настроение и прогнать холод и мрак.
— Боже мой, если мы попадем в дом до полуночи, это будет чудом, — сказала, обращаясь к Эмили, Лидия и опустила занавески на окошках наемного экипажа, который пришлось взять, потому что у герцогской кареты Элинор сломалась ось, а знаменитое ландо Лидии было тайно продано с молотка на прошлой неделе. Они находились в дороге более двух часов, хотя расстояние между домом Элинор и резиденцией Спенсеров составляло менее трех миль. Из-за долгого ожидания на дорогах, запруженных другими экипажами, у Лидии сдали нервы. — Потом мы будем вынуждены прождать много времени на верхней площадке лестницы, чтобы нас объявили, а пять минут спустя бал закончится.
Скопление экипажей гостей, прибывших на бал-маскарад, который давали в честь Веллингтона, вызвало растянувшиеся на милю пробки в уличном движении на площади и в близлежащих районах. Виноваты в этом были не только экипажи с гостями, но и многие сотни пешеходов, стоявших по обе стороны улиц в надежде хоть одним глазком увидеть гостей в маскарадных костюмах, что было бесплатным зрелищем для населения, уставшего от экономических невзгод.