Читать интересную книгу Кто делает мировую политику? - Николай Сенченко

Едва ли можно сомневаться, что, благодаря иммиграции большого числа евреев за последние десятилетия, значение евреев как количественного фактора в хозяйственной жизни Америки возрастает повсюду с гигантской быстротой. Следует принять в соображение, что уже теперь в одном Нью-Йорке живет больше миллиона евреев и что большая часть иммигрировавших евреев вообще не начинала еще капиталистической карьеры.

«Если общие условия в Америке будут развиваться дальше в том же направлении, как за последние десятилетия, если размеры иммиграции и процент прироста различных национальностей останутся такими же, как до сих пор, то через 50 или 100 лет Соединенные Штаты представляются моему умственному взору страной, населенной только славянами, неграми и евреями, и последним, конечно, будет принадлежать в ней экономическая гегемония» [289], — так писал Вернер Зомбарт в начале XX в.

Что же мы видим сегодня? Есть все основания утверждать, что пророчества Зомбарта относительно евреев полностью осуществились и не только в Соединенных Штатах Америки.

Жажда наслаждений настолько естественна и характерна для человека, что нет такой эпохи и такого периода, когда она не фигурировала бы на сцене и не играла первенствующей роли. Но только XIX в. признал эту жажду законной и с поразительной смелостью провозгласил, что ее, этой жажды, совершенно достаточно для руководства всеми помыслами человека на земле. Для этого надо было отрешиться от всех средневековых понятий, разрушить сословные перегородки, вытравить из мышления все следы влияния церкви.

XVIII в. реабилитировал человека и его тело. Он подорвал веру в Бога и загробную жизнь, он смеялся над бессмертием души, он учил, что человек есть цель в самом себе, что любовь к себе — его существенный руководитель, что счастье — не более чем сумма наслаждений.

Но что же такого случилось в этом XVIII в.? А случилось вот что. Вместе с Французской революцией свободу получили евреи. И на сцену вышла еврейская финансовая аристократия со своей иудейской идеологией. Уничтожив в заседаниях Национального собрания политическую силу французской аристократии и духовенства и поставив себя на их место, они увидели перед собой все двери открытыми, все дороги доступными, все перегородки разрушенными. Теперь в жизнь можно было внедрить свою философию. Это не была философия Вольтера, Руссо, Кондильяка, Гельвеция, это была упрощенная философия, разменянная на мелкую ходячую монету.

Когда Дидро или Кант формулировали свое нравственное учение в словах «человек — цель в самом себе», понимая под этим, что все в жизни должно служить человеческому счастью, что человеческая личность должна пользоваться как таковая, без внимания к ее общественному положению, ее капиталом и доходом — они с отвращением должны были видеть, как их формула была понята по упрощенному способу, с дерзким пренебрежением к логике и самым нравственным элементарным требованиям.

И вот тут-то и появилась на сцене спекуляция специально для того, чтобы дать действительную, реальную почву человеческой монопольности. Ведь знаменитая формула «человек — это цель в самом себе» понималась очень просто. Раз нет сдерживающего начала в жизни, раз сословные перегородки разрушены, раз все мое счастье в земных наслаждениях — искать их, не останавливаясь ни перед чем. Но все земные наслаждения — любовь, власть, роскошь — я могу приобрести только за деньги. Следовательно, нужны деньги, деньги, деньги прежде всего.

Новые условия жизни потребовали более быстрых средств обогащения и сделали их возможными. В течение ста лет спекулировали на всем: акциях, кредитных билетах, земле, жизненных продуктах, приисках и промыслах. Спекуляция создала могущественный класс европейских и американских миллиардеров, разрушила старое производство, разорила миллионы и обогатила десятки и сотни людей.

Девятнадцатый век спекулировал на всем, на железных дорогах и на земле. Он развил биржевую игру до той степени азартности и до таких размеров, что проигрыши и выигрыши в течение нескольких часов стали обычным явлением. Американские миллиардеры созданы главным образом железнодорожными и земельными спекуляциями; европейские — фондовыми и железнодорожными…

Однако «еврейский дух» кристаллизировался очень долго. Чтобы накопить богатства, этот «дух» не брезговал ничем: торговля разнообразными товарами, включая алкоголь и наркотики, работорговля, ростовщичество, белое рабство или протитуция, подкупы, войны и революции — вот далеко не полный перечень средств «кристаллизации».

Еще в VI–VII вв. евреи, расселяясь в Европе, России, Азии и Африке, создавали своеобразные торговые общины с информационно-ростовщической системой коммуникаций, которая до сих пор монопольно контролируется евреями. Евреи торговали драгоценными камнями, сукном, шелком, платьем. В IX и Х вв. главным предметом торговли испанских евреев, судя по данным многих источников, являлась работорговля. «Рабы закупались и приобретались, главным образом, в славянских землях, откуда вывозились как в Испанию, так и в страны Востока, — пишет А. Тюменев. — Однако, наряду с рабами-славянами, в известии Ибн-Хордадбе, как мы видели, упоминаются и андалузские девушки, которых еврейские купцы доставляли на восточные рынки» [290]. Все это давало возможность накапливать огромные капиталы и использовать их для создания военизированных коммерческо-религиозных организаций орденского типа.

Еще около половины двенадцатого столетия торговля испанских евреев представлялась настолько обширной и средства их настолько значительными, что, например, евреи-купцы в Толедо оказались в состоянии набрать и содержать крупную военную силу из 25 тысяч всадников и 20 тысяч пехотинцев. Видимо, торговля славянскими рабами и андалузскими девушками приносила неплохие дивиденды [291].

Духовно-рыцарский Орден тамплиеров (храмовников), основанный в Иерусалиме в 1118 г., занимался, как и иудеи, ростовщичеством и банкирскими операциями, накопив при этом огромные состояния, которые и послужили причиной их преследований. Традиции тамплиеров были унаследованы и другими масонскими ложами, которые в своем большинстве контролировались евреями.

Именно масоны и стоят у истоков создания Соединенных Штатов Америки, что четко отражено на американской печатке и масонских памятниках, установленных в США. Так, например, памятник американскому президенту, масону Джорджу Вашингтону, в центре Вашингтона имеет ярко выраженный масонский характер. И сегодня почти 15-миллионная армия американских масонов контролирует всю политическую и экономическую жизнь Америки.

Исследователи отмечают, что короли и другие высокопоставленные лица относились к евреям благосклонно, чего не скажешь о ремесленниках и крестьянах. Такая ситуация возникала из-за кредитных отношений власти и евреев. Власть, расплачиваясь за кредит, взятый у еврея-ростовщика, предпочитала отдавать не деньги, а раздавать различные привилегии, в том числе и возможность грабить того же ремесленника или крестьянина, то есть людей, о которых эта же власть должна была заботиться.

«В Англии евреи с самого момента своего появления там занимались не столько товарной, сколько денежной торговлей, — пишет А. Тюменев, — эксплуатация подданных короной при посредстве евреев нигде не была так систематически организована, как в Англии, и притом еще в XII ст. В Англии же мы видим и первое враждебное выступление против евреев в более широких размерах» [292].

Позже, в начале XVII в., польские помещики сдавали свои имения евреям, и те, уже от своего имени, обирали украинских крестьян, зачастую спаивая их, что давало больший «эффект». Это в значительной мере и послужило причиной освободительной борьбы украинского народа под предводительством Богдана Хмельницкого в 1648–1654 гг.

Иногда взамен возврата ссуды кредитор получал право сбора налогов. Сборщиками различных поборов и налогов были евреи. Неужели они ожидали к себе дружелюбного отношения со стороны народов, которых они жестоко обдирали? Чувство вины, которое может возникнуть у любого нормального человека, вынужденного обирать нищего или выгонять из дома вдову с детьми, обрекая их на голодную смерть, подавлялось национальной религией, для чего она и была изначально предназначена. Любой народ для евреев — пастбище, или внешняя среда, объект эксплуатации. Но природа мстит людям за бездумную эксплуатацию и уничтожение жизни. Тогда почему иудеи удивляются возмущением внешней, по отношению к евреям, социальной среды в виде погромов и террористических актов?

Но чтобы понять все громадное значение евреев для развития торговли — прежде всего с точки зрения чисто количественной, — достаточно того общего сообщения, что в течение всего XVI, XVII и большей части XVIII ст. левантинская торговля и торговля с Испанией и Португалией составляли важнейшие отрасли мировой торговли. Евреи почти исключительно владели этими торговыми путями. Еще во время пребывания в Испании они заполучили большую часть левантийской торговли в свои руки; уже тогда они имели во всех левантийских приморских городах свои конторы. При изгнании их с Пиренейского полуострова значительная часть испанских евреев ушла на восток; другая часть направилась к северу, и, таким образом, торговля с Востоком незаметно перешла к северным народам. В частности, только благодаря этим торговым связям, Голландия становится мировой торговой державой. Сеть мировой торговли становится больше, и петли ее все уже, по мере того, как евреи устраивают свои конторы в более отдаленных и ближе друг к другу лежащих местах.