Читать интересную книгу "Исход Авроры - Джей Кристофф"

темнеет.

Я моргаю.

– Да вы прикалываетесь…

Я смотрю на стекло, на мигающую надпись «Оставить сообщение?».

– Нет. – Я поднимаюсь на ноги, голос повышается. – Нет, ты, блин, точно прикалываешься! – Провожу рукой по волосам, терпение разлетается на миллион сверкающих осколков. – Я сбегаю от ГРУ, меня колют, избивают и швыряют, как мяч для джетбола, в плену у Несломленных, я умудряюсь выкрутиться, потом опять попадаю в плен и выношу целый экипаж легионеров Авроры, угоняю их корабль, тащу свою задницу через полсектора, рискую нарваться на очередной плен и молниеносную казнь – и после всего этого натыкаюсь на АВТООТВЕТЧИК?

«Оставить сообщение?» – мигает запрос на компьютере.

– Я не понимаю! – воплю я. – Как вы могли знать, что нужно оставить нам «Ноль», адмирал? И отправить то закодированное сообщение? А еще, что Кэла подстрелят, и что меня возьмут в плен, и о Кэт, которая не выберется с Октавии. Но не знать про то, что НУЖНО ОТВЕТИТЬ НА ЗВОНОК НА СВОЕМ ГРЕБАНОМ УНИГЛАССЕ?

Я не сквернословлю. Я считаю это признаком плохого самоконтроля. Скар говорила, что ругань – это естественный импульс, проверенное средство для снятия стресса и высвобождения дофамина. Но если вы хотите сказать что-то важное, стоит уделить этому время, не прибегая к выражениям, которые можно услышать в туалете. Я готов по пальцам пересчитать, сколько раз произносил бранные слова.

– Черт, – говорю я.

Компьютер издает звуковой сигнал.

– Черт, – повторяю громче.

Оставить сообщение?

– Черт! – воплю я, размахивая руками в воздухе. – ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Р-Т!

Я опускаюсь на корточки. Тяжело вздыхаю.

– Ага, ладно, – признаю. – Так лучше.

Но ненамного.

Адамс, наверное, в жестком напряге, – шепчет голос у меня в голове. – Он командует космическим корпусом мира, принимает тысячи делегатов из сотен миров и пытается удержать галактику от сползания в пучину дюжины различных войн. Это ведь ночь перед саммитом. У него нет времени даже вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы отвечать на личные сообщения.

Он, скорее всего, даже унигласс с собой не взял.

И вот оно, опять. Словно заноза в моем сознании, с каждым разом проникающая все глубже. Образ Академии, разрушающейся изнутри. Тень, поднимающаяся за ее пределами. Голос на грани слышимости, умоляющий, упрашивающий.

…ты можешь…

– Исправить это, Тайлер, – огрызаюсь я, морщась от боли. – Да знаю я, знаю!

Что ж, выходит, вот оно как.

После всего, через что я прошел. После всех рисков. Я стою на линии ворот и даже не могу предупредить собственную команду о том, что грядет.

Моего экипажа больше нет, я не могу связаться с командованием станции, для терран и Легиона я – персона нон-грата, а Ра’хаам каким-то образом собирается разнести эту станцию и всех, кто на ней находится, на куски.

И некому это остановить, кроме меня.

Я просовываю свежий паек через люк в камеру предварительного заключения, игнорируя протестующий рев Коэн и клятвы де Ренна вырвать мне позвоночник через… ну, не буду вдаваться в детали, но, похоже, это было бы больно.

Натягиваю пониже на глаза фуражку Легиона Авроры и поднимаю воротник летного костюма, шепча молитву. Импульсная пушка засунута сзади за пояс брюк, клинок, который дала мне Саэдии, пристегнут к запястью.

Мысль о том, что я здесь один, – будто камень на груди.

Осознание того, что я готовился к этому годами, давит на позвоночник.

А еще воспоминание о том видении, о поднимающейся тени…

– Шевелись, легионер.

• • • • •

Первое правило тактики: знание – сила.

Я понятия не имею, что задумал Ра'хаам, и существует так много способов, которыми он способен спровоцировать взрыв, если у него на станции есть агент. Но из-за бесконечного повторения того видения в моей голове я знаю, что взрыв произошел внутри Академии Авроры – распустился подобно пылающему цветку и охватил все вокруг.

Галактический Саммит должен начаться завтра в 09.00 по станционному времени. Сейчас 15.57, так что я слежу за временем во все глаза, во всех направлениях.

У меня есть сорок часов, если все пойдет хорошо, до тех пор, пока ремонтные бригады не обнаружат Коэн и компанию, запертых в камере предварительного заключения, и не поднимется тревога.

И не очень-то много часов, пока кто-нибудь не заметит, что Коэн не отчиталась перед своим командиром. Хотя, возможно, они слишком заняты, чтобы вот так сразу на это отреагировать. Вероятно, они дадут ей поблажку, ведь обычно она отлично справляется с работой. А возможно, это-то и наведет их на мысль, что что-то не так.

Но, как бы то ни было, у меня семнадцать часов и три минуты до начала саммита. Так что пора приниматься за работу.

Если я что-нибудь и знаю о политиках – галактических или каких-либо еще, – то это то, что перед выходом на работу они, вероятнее всего, отправляются в бар.

Так что, похоже, мне предстоит немного выпить.

Я выхожу из погрузочного отсека «Лонгбоу» и попадаю в толпу прохожих – группу докеров, механиков и технических работников, а также горстку легионеров, возвращающихся со службы. Первые два контрольно-пропускных пункта я преодолеваю без особых проблем. Летный костюм Риоли немного тесноват в паху (не хочу хвастаться), но я достаточно похож на него, чтобы предъявить свой идентификационный жетон и пройти проверку у перегруженной работой службы безопасности.

Но это пока что детские забавы. Как только я миную дезинфекцию и перейду к металлодетекторам и биометрии – распознаванию лица, сканированию сетчатки, идентификации ДНК, – тогда-то мне и конец.

К счастью, я был лучшим другом некой Кэтрин «Ноль» Брэннок.

Кэт так прозвали за то, что она получила высший балл на квалификационном экзамене для пилотов в наш последний год обучения – симуляция ни разу ее не задела. И одной из причин, почему Кэт стала таким мастером за штурвалом «Лонгбоу», было то, что она воровала полетное время.

Видите ли, я наизусть знал устав Легиона.

А Кэт знала саму станцию.

Я, она и Скар вместе учились в школе на Терре пять лет – трое сопляков, родители которых служили в АОТ. В первый день в детском саду Кэт ударила меня стулом по голове, после того как я толкнул ее в спину. С тех пор у меня симпатичный маленький шрам через бровь. Но когда ее родители развелись, ее маму перевели в Лунную Исправительную Колонию, и Кэт перебралась с ней. Она выросла на станциях и знала их вдоль и поперек. Поэтому, когда нам всем исполнилось по тринадцать и мы записались в Легион, Кэт решила познакомиться поближе и с этой станцией.

Она обычно пробиралась сюда после завершения рабочего