задумывался об этом раньше.
– По крайней мере, я ничего не слышал на этот счет, – ответил Стэн. – Императору ужасно не нравится, когда ему задают вопросы про АМ-2.
– И тем не менее, АМ-2 должен где-то находиться. В больших количествах. Целые горы АМ-2. Сидят на месте и ждут, чтобы кто-нибудь прибрал их к рукам. Тот, кто его найдет...
– Кто-то уже нашел, – перебил ее Стэн, на которого наконец снизошло озарение. Впрочем, открытие совсем не радовало.
– Это и сделало его Императором, так ведь? – спросила Синд.
– Частично так. Только ты кое о чем забыла. Одного АМ-2 недостаточно.
– Да?
– Он еще раскрыл секрет вечной жизни. Или что-то в этом же роде, черт его побери.
– Ах, это! – воскликнула Синд. – Большое дело! Кому охота жить вечно? Пройдет некоторое время, и все станет таким скучным и однообразным. Никакого удовольствия от вещей, вроде...
– Ой! – взвыл Стэн, когда Синд укусила его за мочку уха.
– И никакой радости, когда...
– Ладно, даю тебе... пару часов на то, чтобы прекратить это безобразие, – заявил Стэн.
– И еще, – продолжала Синд, – тебе будет совершенно наплевать, если...
Она распахнула халатик и потянула Стэна к себе. Он не стал сопротивляться, смутно подумав о том, что эта женщина обладает изумительной способностью доказывать свою правоту.
Глава 27
Поляна замерла. Но Район Дыма не молчал. Ветер с ревом трепал верхушки высоких сосен.
Стэн, Алекс, Синд и Ото стояли возле посольского гравитолета. Гурки, охранявшие их, покинули свои гравитолеты и окружили место посадки.
Трясущийся от страха проводник, которого сумел нанять Алекс, воспользовавшись услугами своего, казалось, бездонного кошелька, показал им дорогу от старого тракта на поляну. Заметив, что Синд выгружает записывающую аппаратуру, он захотел получить плату немедленно. Алекс отдал ему деньги и попросил немного подождать: они закончат и отвезут его в деревню.
Нет. Перепуганный до полусмерти проводник упорно настаивал на том, что дойдет до своего дома пешком. Тридцать километров? Ерунда.
Проводник направился к деревьям, повернулся, чтобы бросить последний взгляд на Стэна и его компанию, а потом помчался прочь с такой скоростью, словно его преследовала целая шайка разъяренных чертей.
"Интересно, чего он боится больше, – думал Стэн, – того, что его лицо окажется записанным на пленку или длинных ровных холмов, избороздивших поляну?"
– Их копали городские жители, – заявил Ото. – Деревенским известно, что земля оседает, когда ее насыпают заново. Они сделали бы большие холмы.
Все молчали.
– Сколько?
Стэн покачал головой. У него не было опыта могильщика.
– Официально заявлено о пропаже пяти тысяч существ, – сказала Синд.
– Площадь небольшая, – задумчиво проговорил Алекс, не сводя глаз с траншей. – Выходит, где-то еще есть подобные места. – Он повернулся к Стэну. – Ну, что будем делать, босс?
Стэн подумал немного, а потом подошел к гравитолету и открыл ящик с инструментами. Достал две лопаты и отдал одну Килгуру.
– Наверное, – сказал он, – нужно отнестись к этому вопросу, как к археологическим раскопкам. Раскопаем траншею на метр в ширину. Синд, ты будешь записывать. Постарайся снять так, чтобы было ясно, что здесь уже достаточно долго никто ничего не трогал. Трава, небольшие растения...
– Мох, – перебил его Алекс.
– Мох. Никаких следов живых существ, кроме тех, что оставим мы, когда будем подходить к... – Он не договорил.
– Сэр, – вмешался Ото, – солдаты могут раскопать...
Стэн покачал головой и показал Синд, чтобы она начала съемку. А потом направился к ближайшей траншее и лопатой отметил место, где станет копать. Начал очень осторожно, но песчаный грунт легко поддавался, и не требовалось никаких особых усилий, чтобы убрать его с дороги. Алекс так же осторожно копал с другой стороны траншеи.
Стэн раскопал яму меньше, чем на метр, и вдруг неожиданно остановился.
– Ото, в ящике для инструментов есть лопатка.
Он наклонился и принялся копать еще осторожнее. Потом издал какой-то звук, закашлялся, и его вырвало прямо на край траншеи.
Ото принес ему флягу и респиратор. Другой респиратор он отдал Алексу.
– К этому запаху невозможно привыкнуть.
Стэн прополоскал рот и обрадовался, что ему удалось скрыть выражение своего лица.
– Два... может быть, три месяца?
– Похоже, так, босс. Синд? Можешь заснять покрупнее?
Синд подошла поближе.
Она разглядела спину женщины со скованными за спиной руками. Рядом с женщиной – лицо мужчины; то, что осталось от глаз, смотрит прямо в небо, рот широко раскрыт в безмолвном крике.
Синд приказала своему сознанию абстрагироваться от картин, что предстали ее глазам, – машина зафиксирует все, что необходимо. Только почему-то глаза не желали подчиняться.
– Почему, – спросил Ото, – Искра не сбросил тела в море? Или не сжег огнем?
– Быть похороненным заживо, – пояснил Стэн, – считается почетной смертью здесь, на Джохи.
– Разве убийство может быть почетным? – проворчал Ото.
Стэн помог Алексу выбраться из могилы.
– Ты не ответил на мой вопрос, босс. Нам какая польза от того, что мы узнали об этом зверском убийстве? Мы ведь не станем звонить о находке по всей Джохи. Иначе они такое устроят...
– Естественно. Мы снова все закопаем. И пошлем копию фильма на Прайм-Уорлд.
– С грифом "для Императора лично"? Стэн, ты же знаешь, мы уже докладывали Императору про Искру. Просто это самое худшее из того, что нам удалось про него узнать. Почему ты думаешь, что Император обратит внимание на это сообщение? Ему наверняка доводилось видеть и не такое за свою долгую жизнь.
– Не знаю, – ответил Стэн. – Только пора ему присмотреться повнимательнее к доктору Искре – ты был совершенно прав, когда говорил, что тут собираются грозовые тучи. А мы оказались в самом центре событий.
Воцарилась полная тишина.
Только шуршание земли, падающей в огромную могилу, и громкое завывание ветра над головой.
Глава 28
Вопрос о том, изменит ли сообщение о находке в Районе Дыма, планы Императора, так и остался открытым.
* * *
Ее семья была ни богатой, ни бедной. Ну, по крайней мере, по представлениям жителей Рурика бедными их назвать было нельзя. На большинстве других миров ее назвали бы нищей. У нее были отец и мать, и только два ее брата умерли совсем маленькими. Хватало еды – уж на раз в день, точно, – и чистой одежды, хотя и перешитой из того, что носила до нее старшая сестра.
Она была джохианкой. Однако она не помнила, чтобы в детстве – в свои шестнадцать лет она