Читать интересную книгу Быт русского народа. Часть I - Александр Терещенко

Духовенство строго воспрещало забавляться музыкой[383], но однако ее употребляли на свадьбах и в веселии.

За обедом царя Михаила Феодоровича, когда он угощал послов голштинских, играли на арфе и скрипке; потом плясали русскую искусные танцоры. Девушки держали в руках пестрые вышитые ширинки, коими они махали при выражении ловких своих движений[384].

Свадьба царя Алексея Михайловича праздновалась музыкою: на дворе и в передней комнате играли в трубы и суренки и били в литавры.

Еще в половине XII века употреблялись у нас трубы и бубны. При осаде Киева, в 1151 г., князьями Георгием Суздальским и Владимиром Галицким, осажденные и осаждаемые трубили в трубы и били в бубны. При собирании войска для Новгород-Северского князя Игоря (в 1185 г.) трубили в трубы. Во время междоусобия новгородцев с владимирцами (в 1216 г.) первые имели 60, а последние 40 труб и 40 бубнов. Во время похода русских противу волжских болгар (в 1220 г.), в нашем стане были трубы, бубны, сурны и сопели[385]. В это время были уже известны флейты; в XVI столетии они делаются повсеместными, как видно из песни того же века.

   То ляхи в бубны вдаряют,   У свистилки да у трубы выгрывают,   Усе вийско свое до купы у громаду скликают.   Усе хоробрый товарищи запорожцы.   На кониках выгрывают, шабельками блискают, у бубны ударяют[386].

В том же столетии появляются набаты, литавры, флейты и сиповки.

Первоначальный вид труб нам неизвестен, но должно думать, что они были прямые, как у древних народов, и состояли из одного колена, и потом, изменяясь в устройстве, они получили настоящий вид, т. е. трехколенные и прямые. — К трубам привешивали шнуры с кистями и завесы четвероугольные из парчи, камки и тафты, с серебряной и золотой бахромою[387]. В походах для предохранения от пыли и сырости надевали суконные чехлы, называвшиеся нагалищами, ольстрами и чемоданами[388].

Бубны — небольшая медная чаша с натянутою наверху ее кожею. Конные прикрепляли их к седлу, а пешие держали левою рукою и били вощагою, плетенной из толстого ремня, наподобие палки с прикрепленным на конце ее ременным шаром. У каждого воеводы был привешен к его седлу тулумбаз или жулумбас, поменьше бубен, в который он сам бил во время надобности.

Бубны часто принимаются в наших старинных известиях заодно с накрами[389].

Сурны — длинная узкая и прямая труба с загнутым нижним отверстием.

К ратному строю принадлежит еще набат. Это большой величины медный барабан, который укреплялся на деревянном щите <с> помощью цепей: его утверждали на четырех рядом поставленных лошадях. Для ударения в него употребляли восемь человек[390]. Каждый воевода имел свой набат, в который, по его распоряжению, производили тревогу в войске, отсюда произошло выражение «бить в набат»[391].

Селившиеся у нас немцы вводили постепенно разнообразные инструменты. Духовенство осуждало русских, прилеплявшихся к музыке, и оно запрещало им веселиться ею. Патриарх, говорит Олеарий, запретил все музыкальные инструменты, употреблявшиеся русскими во время пиршеств и увеселений. Четыре или пять лет тому назад он велел обыскать все дома частных людей и найденные инструменты, сложив на пяти больших возах, приказал свезть за реку Москву и сжечь. Одним только немцам дозволялось иметь музыку и веселиться[392]. Это однако ж не воспрепятствовало многим боярам держать музыку и веселиться ею. Боярин Матвеев был страстный ее любитель, и он не только имел своих музыкантов, но выписал еще иностранную труппу актеров, которые представляли комические пьесы и балеты, сопровождавшиеся музыкой. Такое нововведение столь было неприятно всем поклонникам старины, что во время изгнания Матвеева ему ставили в вину между многими несправедливыми на него обвинениями, что он любил музыку и занимался чернокнижием. Тогда это считали преступлением государственным. — Боярин Языков, первый министр и любимец царя Феодора, не препятствовал распространению музыки и не обращал внимания на тех, которые считали ее дьявольским увеселением. Царевна София, вопреки невежественному мнению, поддерживала любителей музыки, так что в начале XVIII столетия Петру В. менее уже стоило трудов ввести музыку, хотя и тогда простой народ и некоторые из бояр смотрели на нее с негодованием и избегали слушать ее, боясь нечистой силы, будто бы кружившейся во время игры. Веселившихся считали погибшими на том свете; раскаявшихся не допускали к причастию без покаяния.

Входившее в обыкновение пение равно было осуждаемо: думали, что разнообразное изменение голоса и по нотам нельзя выполнить человеку без содействия злых духов. Такое мнение, поддерживаемое гонителями доброго и полезного, невольно укрепляло невежество в ложном мнении; за всем тем многие уже любили музыку и пение, и если не смели открыто заниматься ими, то и не упускали случая участвовать во время игр и пения[393]. Петр В. успел рассеять мрак невежества, успокоить совесть староверов и убедить, что музыка, доставляя веселие невинное, смягчает грубость нравов, возвышает чувство и ведет непосредственно ко всему изящному.

Гюи-Аретини приписывают соединение музыкальных тонов в одно целое, называемое гаммою. Каждому из звуков он дал приличное название, извлеченное им из гимна св. Иоанна:

Ut — queant laxis,

Re — sonare fibris;

Mi — ra gestorum

Fa — muli tuorum!

Sol — ve polluti

La — bit reatum.

О времени введения прибавочного si неизвестно. — Гюи-Аретин род. в Ареццо, во Флоренции, в 995 г.; помер после 1030 г. Он был бенедиктинский монах. Папа Иоанн XX призвал его к своему двору и поручил ему образовать певческую с музыкою. Примечательны его сочинения о музыке и пении: 1. «Antiphonarium». 2. «Micrologus, sev de discipline artis musicae». 3. «Musiose regulae rhytmicae in antiphonarii, sev prologum prolate». 4. «Regul ж de ignoto cantu identidem in antinphonarii sui prologum prolatae». 5. «Epistola Guidanis Michaeli monacho, de ignoto cantu derecta». 6. «Tracta tus Guidonis correctorius multorum errorum, qui fiunt in cantu gregoriano in multis locis». 7. «Quomodo de arithmetica procedit musica» <1. «Песенник». 2. «Микролог (небольшое слово), или об изучении искусства музыки». 3. «Музыкал<ьно>-ритмич<еское> руководство к песеннику». 4. «Правила пения незнакомых песен». 5. «Письмо Гвидо Михаэля монаху о правильном пении незнакомых песен». 6. «Трактат Гвидо об исправлении многих ошибок, которые допускаются в григорианском пении в разных краях». 7. «Как из арифметики происходит музыка»>. — См.: «Diction, des origin.», Par., 1777 года. Korb «Diar. itiner. in Moscov.», ed. Vien. in. f., с 32. «Circa decimam diei autem Smolenscium pulcherimo ordino ingressi clangentibus tubicum nostrorum tubis ipsa fortaliti moenia intravimus, qu e ante resonare non cessarunt, quam dominus ablegatus ad assignatam sibi habitationem sibi reciperet» <«Около десяти дня стройными рядами вступив в Смоленск, вошли мы в крепость при перекликающихся звуках труб, их и наших, как бы предваряющих, что господин посланник направляется к определенному ему месту жительства»>.

— Так описывает Корб музыку, сопровождавшую посланника.

ПОЯВЛЕНИЕ ДРУГИХ ИНСТРУМЕНТОВ

В продолжении XVII столетия вошли уже многие музыкальные инструменты. Барабан, литавры, гобой, тарелки, варган, кларнет и скрипки забавляли уже веселившихся.

Первоначальная наружность барабана была та же самая, какая и ныне. Деревянное лукошко, вызолоченное или выкрашенное, два вокруг его обручи и две натянутые кожи составляли все его устройство. В полках носили барабан на широкой тесьме или на кожаном ремне, повешенном через правое плечо; хранили в суконных чехлах, называвшихся нагалищем и чемоданом.

Барабан не был известен грекам; римляне его употребляли для созывания солдат на войну. Иные думают, что введение барабана принадлежит сарацинам. Эдуард III, король английский, при въезде его в Кале в первый раз услыхал барабанный звук в 1347 году[394].

Литавры то же самое, что бубны, делались побольше их и притом медные; бывали и серебряные. К ним привешивали для украшения завесы: суконные и камчатные из ярких цветов, с серебряными и золотыми шнурками, кистями и бахромой. В литавры били небольшими палочками с закругленным на конце шариком.

Варган, занесенный к нам из Польши, которая получила его из Германии, есть небольшое металлическое орудие с тонким посредине язычком. Приложив его на зубы и вдыхая в себя воздух, бьют слегка пальцем по язычку, который, по мере изменяемого воздуха, издает довольно приятные звуки. Им забавляются дети и девушки. В Малороссии он употребительнее, нежели в России, и должно думать, что в Малороссию он зашел прежде, потому что она находилась очень долгое время под влиянием Польши, которая изменила сам язык ее.

Орган, от него испорченное слово варган, введен католическим духовенством при богослужении не ранее IV столетия; употребляется ныне почти во всех христианских церквах, кроме греко-российской[395]. Из духовного органа образовались танцевальные и застольные органы, а эти послужили к устройству клавиров или фортепьяно.