– Ну вот, а он мне и говорит: «Герыч не катит, от ханки приход куда легче. Вмажешься и сразу будто ежиком кухонным по хребту», – продолжил видимо давно начатый разговор один из наркоманов. – Прикинь, да? А что бы он про Л-13 сказал?
– Да лох он конченый, – заявил тот, что растягивал слова, и снова заколотил в дверь. – Витя! Ты вымер, что ли?
– Не скажи, – не согласился с приятелями третий. – Мне вот ханка тоже больше нравится.
– Да ты просто чистого героина никогда не пробовал. Брал что подешевле, вот тебе и впаривали димедролом разбодяженный.
– Витюха, открывай!
– Пацаны говорили, неделю его уже дома застать не могут.
– Может, он ласты склеил?
– Этот чертила нас всех переживет.
Нарки еще минут десять обсуждали достоинства и недостатки героина и все сильнее пинали дверь. Наконец, придя к логичному в общем-то выводу, что хозяина нет дома, они протопали вниз. Странно, что дверь выломать не попытались.
– Ну, если и этот загнулся, то я уже и не знаю, что думать, – забеспокоился Гриша. – Придется дверь ломать.
– Придется. – Я осторожно выглянул в запыленное окно. Ушли, голубчики.
Гриша уже примеривался к двери, когда я спустился на третий этаж. Автомат он в этот раз доставать не стал и ограничился «Макаровым».
– Убирайтесь отсюда, сейчас охрану кликну, – заскрипел из-за двери соседней квартиры старческий голос. Да что за заповедник пенсионеров такой?
– Антонина Кузьминишна? – Григорий поднес к глазку бляху. – Дружина. Живет еще кто на этаже?
– Куприяновы и Жуковы. Они на работе сейчас, – после долгой заминки вновь проскрипели из-за двери. – А Витька, стервец, дома должен быть.
– Он точно дома? – уточнил Григорий.
– Да кто ж его знает? Раньше целыми днями дома сидел.
– Спасибо. – Григорий развернулся ко мне. – Ну что, я выбиваю дверь и прикрываю тебя, ты заходишь первым.
– Может, через окно попробуем? – предложил я. И чего это мне везде первым лезть приходится?
– Зачем усложнять? На счет три… – не оставил мне времени на возражения Григорий и, быстро досчитав до трех, впечатал подошву в дверь рядом с замком.
Дверь затрещала, распахнулась и с грохотом врезалась внутренней ручкой в стену. Изнутри пахнуло затхлым воздухом. Неприятный запах усилился.
Я с пистолетом в руке запрыгнул внутрь и тут же по коже пробежали сотни ледяных муравьев. В полумраке квартиры, окна которой оказались задернуты плотными шторами, очертания мебели и дверных проемов казались странно искривленными, а пол и потолок, хоть и не могли пойти волнами, выглядели именно так. Чувствуя, как нарастает покалывание по коже и шум в ушах, я выматерился и прищурился. Какого…?!
Сзади тихо ойкнул и схватился за косяк Григорий.
Я проморгал заслезившиеся глаза и попытался успокоить дыхание. Как такое может быть? Столь мощного поля магической энергии мне не приходилось ощущать не только на Севере, но и в лаборатории Гадеса. Но почему оно не рассеивается? И запах… Теперь я его вспомнил – именно этот аромат иногда приносили ледяные ветры, когда мы с Шуриком Ермоловым лазили по северным руинам.
Но как отдельно взятая квартира смогла превратиться в прихожую чужого мира? Хотя, если алхимические артефакты работают за счет перекачиваемой в наш мир энергии…
Додумать мысли до конца у меня не получилось: из комнаты метнулась смазанная тень, и, не колеблясь, я нажал на спусковой крючок. Отбойник лишь вхолостую щелкнул по капсюлю. Осечка. В следующее мгновенье удар кулаком в грудь отбросил меня к стене. Ребра обожгло огнем, и от второго замаха удалось уклониться, лишь инстинктивно завалившись вбок.
Не растерявшийся хозяин квартиры пнул меня в голову, но скрещенные предплечья вовремя перехватили ботинок. От удара «Грач» вылетел из руки и заскользил по линолеуму. Черт! Откатившись на кухню, я выхватил нож.
В этот момент в себя пришел Григорий: громыхнуло три выстрела и пули ударили в спину двинувшемуся ко мне человеку. Потеряв равновесие, он врезался в стену, но тут же как ни в чем не бывало развернулся к входной двери. На простреленной в трех местах белой футболке алели лишь несколько капель крови. Что за напасть?
У Григория не выдержали нервы, и он влепил остававшиеся в магазине пять пуль в грудь напавшему на нас существу. От сотрясавших тело попаданий хозяин квартиры лишь зашатался, но сразу же выпрямился и снова шагнул вперед. Кто это такой? На такие фокусы даже одержимые не способны!
С ножом в руке прыгнув вперед, я захватил его волосы и, оттянув голову назад, полоснул клинком по горлу. Брызнула кровь, но в следующую секунду локоть получившего смертельное ранение человека воткнулся мне в солнечное сплетение и отшвырнул назад. Стена, пол, стол…
Однако моя попытка не пропала даром: этого времени Григорию хватило на перезарядку пистолета, и он вновь открыл стрельбу. Новые, вспыхивающие серебристым сиянием пули оказались весьма эффективными: четырех выстрелов хватило, чтобы неуязвимый для обычного оружия человек скорчился на полу. Из ран начала толчками бить бледно-розовая кровь.
– Эх, Витя, Витя, – пробормотал, не опуская пистолета, Гриша.
Хозяин квартиры в последний раз попытался встать, но руки у него разъехались и, уткнувшись лицом в лужу крови, он неподвижно замер на полу.
Я медленно вылез из-под стола, в который так неудачно врезался при падении. В голове все плыло, ребра горели огнем.
– Лед, ты живой? – вывел меня из оцепенения голос Гриши.
Я поднялся на четвереньки, уперся руками в стену и выпрямился:
– Живой.
– Окна открой. – Зашедший было в квартиру Григорий выскочил в коридор, и там его вырвало.
С чего бы это? Загнувшийся от передоза барыга куда неприглядней выглядел. Да и запашок там был не в пример этому. И вот нате.
Подойдя к окну, я ухватился за штору и сорвал ее вместе со штангой. Сквозь запыленное стекло солнце казалось малиновым шариком. Пистолет отыскался под столом. Передернул затвор, нажал на спусковой крючок. Снова осечка. Бракованный подсунули?
Неожиданно живот скрутило, к горлу подкатил комок тошноты. Едва сдержавшись, я перешагнул через тело, вокруг которого уже расплылась лужа бледно-розовой крови и, пошатываясь, вышел из квартиры. Направил пистолет в сторону окна между третьим и четвертым этажом и вновь нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел, простреленное стекло пошло трещинами и, расколовшись, вывалилось наружу.
– Что за чертовщина? – ладонью вытер губы Григорий.
– Аномальная зона, блин, – закашлялся я, потирая отбитые ребра. В чем причина осечек в квартире? Григорий стрелял из коридора, и у него проблем не возникло. Я вышел из квартиры и пистолет сразу же начал стрелять. Непонятно. – У тебя пули какие во второй обойме были?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});