— Знаю, знаю как надо! — замахала сверху руками девушка.
На этот раз она с визгом лихо пронеслась вниз по всему склону и домчалась но середины поляны, но — метрах в десяти от заветного куста.
Я сходил до рябиновых зарослей, нарубил сухостоя и сложил костерок под камнем на вершине холма, дал Ирене время покататься, потом предложил:
— Давай, покажу как надо?
Девушка хмыкнула, вскинув подбородок, покосилась свысока в мою сторону и, наконец, милостиво кивнула. Я усадил ее перед собой, оттолкнулся, промчался, вздымая снежный шлейф, до холма, в верхней мертвой точке дернул сани влево… О, нечистый дух Тибета! Сани, конечно, въехали точнешенько в куст, а вот Ирина свалилась с саней и скатилась по склону холмика на сторону. В свое оправдание могу сказать только то, что сам я скатился по другую сторону.
— Ты специально, специально! — закричала она и ловко влепила снежок мне в плечо. Потом еще один, и еще… Через пару минут уворачиваться надоело, я произвел энергичный ответный обстрел и перешел в атаку. Но в тот самый миг, когда оставалось сделать последний шаг, и можно было зарывать взбалмошную девчонку в сугроб, с ее головы слетела шапка, и иссиня-черные волосы хлынули на плечи… На меня словно дохнуло жаром раскаленное солнце долины драконов… и я тяжело осел в снег, ошалело глядя на смеющуюся рядом заречанку.
— Так тебе и надо! — тряхнула она волосами и убежала за санками. А я, очумевший от непереваримого клубления чувств, опять пошел за хворостом. А когда вернулся, девушка тихонько хлюпала носом под мерзлым кустом шиповника.
— Что случилось? Ушиблась?
— Не-а, — шмыгнула она. — Я на лыжах хотела прокатиться…
Загнутый кончик одной из лыж валялся под кустом, белея ровными волокнами на месте слома.
— Ну вот… — я сунул его под мышку, — Теперь придется покупать еще одну пару и снова возвращаться сюда.
— Зачем? — вскинула она удивленные глаза.
— Ты их тоже сломаешь, и можно будет сделать еще одни санки.
— А если не сломаю? — невольно улыбнулась она.
— Сломаешь, — утешил я ее, — здесь все ломают.
— Да?
— Да. Пойдем, — наверху, у санок, я достал из рюкзака бутылку кагора и налил ей вина в пластмассовый стаканчик. — На, выпей. Согреешься, пока костер разгорится.
Она выпила и брезгливо поморщилась.
— Фу, какая холодная.
— Считай, что это микстура. От простуды. — Я немного добавил. — Вот, выпей еще.
— А сам чего не пьешь?
— Я за рулем.
— Ну, немного-то можно…
— За рулем немного не бывает.
— Ты хочешь меня напоить… — угрюмо подвела итог девушка и осушила стакан.
— Ладно, больше не дам.
— Жмот, — немедленно отреагировала Ирина и поставила стаканчик рядом с рюкзаком.
— Так получилось, — пожал я плечами, плотно набил котелок снегом, повесил над костром и присел на сани. Огонь постепенно разгорался. Самое время сунуть в пламя завернутого в фольгу цыпленка.
— Это утка? — с интересом спросила девушка.
— Ага. Только сухопутная.
— Понятно… А тепло как стало… — она по-хозяйски взяла меня под руку, притянула к себе, положила голову на плечо и закрыла глаза.
Странно. Такая милая девчонка. Почему же я даже не смотрел на нее все то время, что мы карабкались по горам? Хотя, конечно — то ведь был сон. Просто сон.
Вскоре вода в котелке начала бурлить, а сквозь фольгу пробиваться аппетитный парок. Ирена повела носом, дрогнула, закрутила головой и, наконец, открыла глаза.
— Ну как, леди, вы готовы к принятию пищи?
— Всегда готова! — по-пионерски откликнулась она, подобрала ветку, выудила цыпленка из огня и ловко перекинула на сани между нами — запах-то какой! Ну, приступим?
— Я не хочу. Ешь.
— Как это не хочешь? — недоуменно переспросила она.
— Я… я не люблю есть.
— Странный ты парень, Игорь… Не куришь, не пьешь, не ешь… Ты вообще живой?
— Все может быть, — пожал я плечами. Она некоторое время колебалась, то глядя на меня, то принюхиваясь к курятинке и потребовала:
— Тогда отвернись и не заглядывай мне в рот!
— Я не заглядываю. Просто ты очень красивая. На тебя приятно смотреть… Ладно, я отойду.
— Нет! — немедленно запретила девушка. — Мне без тебя страшно.
— Тогда я заварю себе чаю. Это тебя не смутит?
На такой компромисс Ирена согласилась и мы с чувством отобедали. Она — цыпленком, я — чаем без сахара. Тем временем начинало смеркаться — зимний день короток. Пришлось сразу после еды забрасывать костер и возвращаться к машине. Иру, за неимением лыж, я посадил на сани, и вскоре она заявила, что ломать лыжи на Тибете ей нравится.
* * *
— Ирена, — осторожно спросил я, когда мы въехали в город, — ты не будешь против, если я заброшу домой свои шмотки?
— Какие еще шмотки?
— Санки, рюкзак, лыжи. Я здесь рядом живу, у «Московской».
— Ага, ясно. Потом пригласишь на чашечку кофе, потом окажется, что дома никого нет.
— Ира, я не виноват, что у меня мамочка каждые выходные играет в теннис.
— Ну вот, что я говорила!
— Посидишь в машине. Я быстро.
— Так ведь не унесешь все, — тяжко вздохнула девушка. — Ладно, помогу.
Перетрудиться ей, правда, не пришлось. Я взял лыжи и санки, а ей досталось закинуть за плечо опустевший рюкзачок. Пока я распихивал на балконе инвентарь для зимнего отдыха, Ирина осторожно сунула свой бледный носик в каждую дверь по очереди, и сделала надлежащие выводы.
— Вот твоя комната! Натуральная холостяцкая берлога. Когда последний раз пыль вытирал?
— Перед сном.
— Ты еще и не спишь никогда?
— С чего ты взяла?
— Так ведь явно ни разу в жизни пыль не вытирал!
Я отодвинул ее в сторону и заглянул в свою комнату. На столе действительно лежал солидный слой пыли. Но ведь я убирал перед выходными! Или это было на прошлой неделе?
— Так, — прошла она в кухню. — Значит, в гости ты меня все-таки заманил. Теперь по стандартному плану должен предложить бокал вина. Я правильно излагаю дальнейший ход событий?
— Ты хочешь вина?
— А ты выпьешь?
— Я за рулем.
— Ну, чуть-чуть… — она показала пальцами нечто незаметное.
— За рулем нельзя.
— Игорь, а ты случайно не алкоголик?
— Что-о?! — я так опешил, что даже не обиделся.
— Говорят, если алкоголик сделает хоть глоток, то или в запой ударится, или умрет. Если подшился, естественно.
— Вот значит как? — вот тут я действительно разозлился. — А ну-ка, постой.
Я заглянул в свою комнату, взял под столом одну из банок водки, оставшихся от «путешествий» в мир горных приключений, принес в кухню, открыл, плеснул грамм по сто в две чашки, одну протянул Ирене.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});