class="p">Слезы наворачиваются на мои глаза, когда он переключает передачу, и мы уезжаем.
Глава 31
Я разворачиваю спальный мешок, один из двух, которые мне удалось вытащить из кузова грузовика, на земле рядом с костром, который развел Титус. Валдис протягивает мне немного вяленого мяса, которое он нашел упакованным в коробку с припасами и водой. После событий вечера у меня нет никакого желания есть, но я знаю, что мне понадобится энергия, поэтому я принимаю предложенный им кусок вяленого мяса и делаю глоток воды из фляги.
Сидя на камне, рядом с которым мы нашли какое-то укрытие, Валдис подтягивает колени кверху и издает тихое ворчание. Я опускаюсь на колени рядом с ним, осматривая его новые раны, в то время как Титус ложится на спину на свой спальный мешок, напротив нас, подложив руки под голову.
Широкая рана на бицепсе Валдиса — след от удара когтя, и я лезу в рюкзак за аварийным набором, который я там видела.
— Глупо, — говорит он, когда я достаю спиртовой тампон из коробки с медицинскими принадлежностями.
— Можно подумать, у них было больше солдат для сопровождения грузовика.
Прикладывая влажный тампон к его ране, я стираю мелкие частички грязи с зазубренного края.
— Они не перевозили грузовик на новое предприятие. Они доставляли его тем людям.
Понимание, кажется, появляется на его лице, и он качает головой.
— Они хотели, чтобы их выпустили.
— Сколько ульев могут уничтожить эти твари?
Он вздыхает, позволяя мне вывернуть его руку для нижней половины раны.
— Больше, чем орда Бешенных, я бы предположил.
— И Альфы — единственное эффективное средство, которое у них есть, чтобы контролировать их. Что означает, что они придут за нами. За тобой.
— Поэтому мы продолжим движение. С первыми лучами солнца мы направляемся на север. Бензина хватит, чтобы отвезти нас за много миль отсюда.
Как только рана становится чистой, я накладываю один из нитей для наложения швов из набора и пропускаю его через пламя, прежде чем наложить на узкий кончик пореза. Он даже не вздрагивает, когда я вонзаю иглу в его кожу.
— Где ты научилась зашивать раны?
Улыбка растягивает мои губы, когда я затягиваю шов и снова пропускаю его через себя.
— Я этому не училась. Моя мать научила нас с сестрой шить, когда мы были маленькими. Хотя у Брайани это получалось лучше.
— Молодые всегда такие, — говорит он с понимающей улыбкой, и я на мгновение замолкаю.
— У тебя был брат или сестра.
По его кивку я провожу леску через каждую сторону раны, по ходу сближая края.
— Младшая сестра. Серена. Он опускает взгляд на рану.
— Она тоже умела шить.
— Что с ней случилось?
— Рейд. Это было до того, как они забрали женщин и девочек. Мне было восемь, когда я увидел, как мои мать и сестра были убиты выстрелами в голову.
— Мне жаль. Я даже представить себе не могу, что такое могло бы… Но я могу. Я могу, потому что я видела, как мою собственную сестру застрелили охранники.
— Они окружили моего отца, моего старшего брата и меня. Когда мы прибыли, они разделили нас на группы. Мой отец сказал мне, чтобы я не пугался. Что они были всего лишь мужчинами, как и мы. Его глаз дергается при этом, и я закрываю последнюю его рану, слегка потянув, чтобы запечатать ее.
— Они были совсем не похожи на нас. Он смотрит вдаль, как будто заново переживает тот момент.
— Это был последний раз, когда я видел своих отца и брата.
— Вы не знаете, выжили ли они?
Сжав губы, он качает головой.
— Я получил известие, что их отправили в лаборатории патогенов. Насколько я понимаю, некоторым испытуемым отвезли в лаборатории патогенов и ввели различные штаммы Драги наряду с другими инфекционными организмами, чтобы проверить конкурентный характер заболевания. Те, кого отправляли туда, никогда долго не задерживались.
— Они говорят нам бояться Бешенных. Болезнь. Но, по крайней мере, Бешенные не скрывают, кто они на самом деле.
Прикладывая руку к его щеке, я наклоняюсь и целую его, позволяя моему безмолвному извинению слететь с его губ. Его рука скользит по моей спине, когда он сажает меня к себе на колени и удерживает там.
— Когда я понял, что они забрали тебя, когда я подумал о том, что они сделают с тобой в том лагере, мне захотелось сжечь всю эту гребаную пустыню дотла.
Я провожу большим пальцем по его нахмуренному лбу и целую его в лоб.
— Я знала, что ты придешь за мной. Я знала, что ты найдешь меня.
— Я всегда буду приходить за тобой, Калифея. Я никогда тебя не оставлю. Он притягивает меня крепче, и я снова прижимаюсь губами к его губам. Давление на мою щеку прерывает поцелуй, когда он держит мое лицо, его глаза отворачиваются от моих.
— Они…
— Они пытались. У них почти получилось. Я поворачиваю голову назад к грузовику, где Кадмус остается запертым в одной из клеток.
— Он спас нас.
На долгом выдохе он проводит большим пальцем по вене на моей шее и притягивает меня для еще одного поцелуя. Поцелуй настолько пылкий от страсти, что у меня подогнулись бы колени, если бы я уже не сидела. Когда он отстраняется, то облизывает губы и оставляет еще один поцелуй на линии моего подбородка.
— Чего бы я только не сделал для тебя. Нет такого ада, через который я бы не прошел, чтобы добраться до тебя.
— И я бы сделала то же самое для тебя. Это правда, я столкнулся бы с самыми серьезными последствиями для него.
— Вот почему я не могла позволить тебе оставаться в той камере ни минутой дольше.
Взгляд смягчается, он поглаживает линию моего подбородка и улыбается, когда снова целует меня. Он приподнимает спальный мешок, позволяя мне устроиться внутри, и забирается следом за мной. Ощущение его тела напротив моего, мышцы, притягивающие меня ближе, жар, исходящий от него, ослабляют напряжение, которое проходило через меня с тех пор, как Роз разбудила меня ранее вечером.
Роз. Мысль о ней оставляет боль в моем сердце.
Теплые мозолистые руки скользят по моей коже, и я поднимаю голову к Титусу, вижу, как легко поднимается и опускается его грудь, его рот слегка приоткрыт.
Даже когда его друг задремал, вероятно, не обращая внимания на нас двоих, Валдис не приближается к тому месту, которое пульсирует от его прикосновения. Возможно, он думает, что дает мне время, пространство, чтобы разобраться с тем, что произошло, но мне нужна его близость. Мне нужны его руки, чтобы стереть ощущение того мародера на мне. Я хочу, чтобы его дыхание коснулось моей шеи, а его тело прижалось к моему, чтобы я могла заснуть с этими мыслями в