А теперь это произошло и с ним.
Их проводили в камеру. К счастью, та была пустой. Копы завели их внутрь, затем заставили их просунуть руки за решетку, чтобы снять наручники. Как только ушли копы, пришел Вирджил, чтобы поговорить с ними.
— Изнасилование и ограбление, да?
— Я этого не делал.
Вирджил на это утверждение ничего не ответил.
— Они утверждают, что ты подозреваемый.
— Но это ложь. Я ничего не делал.
Калеб оперся на решетку.
— Когда появилось заявление о преступлении?
Вирджил достал КПК и открыл файл.
— Ограбление произошло вчера в ювелирном магазине как раз перед полуночью, ты забрал наличку и простое ожерелье. А изнасилование было около 3 утра. Где ты был в это время?
— Дома, в кровати.
Вирджил записал.
— Есть свидетели?
— Нет, я был в кровати один.
— Бедняга. И не только по этой причине. Без того, кто подтвердит твое местонахождение… и с их фотографиями – доказательствами… — Вирджил скривился. – Посмотри мне в глаза, парень.
Ник так и поступил.
Через минуту, Вирджил моргнул, и снова что-то записал.
— Ладно, ты говоришь правду. Кстати, Ник, у тебя самая ненормальная жизнь. Или ты попытаешься из этого выбраться или умрешь. Для тебя середины нет. Тебе наверное стоит над этим поработать.
Как верно.
— Как ты думаешь, что они с ним сделают? – спросил Калеб.
— Хотел бы я знать ответ, но… Будет зависеть от судьи. Мы можем привлечь его мать, чтобы та подтвердила, что он был дома. Однако, обвинитель может сказать, что дети сбегают из дома, а родители даже не знают этого. В школьном личном деле Ник, есть записи о проявлениях насилия.
— Я защищал себя!
— Там причин не указано, — сказал Вирджил холодно, — Только факты о том, что ты много раз попадал в неприятности из-за драк в школе. Тебя даже недавно госпитализировали из-за драки.
— Я не дрался!
Вирджил приподнял бровь.
— Согласно твоей записи, ты думаешь, что судья или жюри купяться на то, что ты лежал на земле, пока кто-то избивал тебя, и не дрался в ответ?
Ник сморщился. Еще одно весомое замечание. Но…это же не правда.
— Тебе следовало написать заявление об ограблении, — выдохнул Вирджил.
Ник проворчал.
— Я не хотел навлечь беду на парня.
— Не одно хорошее дело не остается безнаказанным. И из-за этого, ты возможно проведешь остаток жизни в тюрьме. Молодец.
Ник отказывался верить в это. Этого не должно было случиться. Не должно.
— Я думал, что законы существуют для того, чтобы защищать правду?
Вирджил расхохотался.
— Прекрати смотреть «Закон и Порядок», парень, суду плевать на правду. Важно то, что ты можешь доказать. Ты виновен, пока не доказано обратное. У меня чемоданчик набит судебными исками Нового Орлеана, и пачка толще, чем телефонная книга, и мне нужно прикрыть несколько. Так что пока ты мне не докажешь, что я арестовал не того, ты пойдешь в тюрьму, приятель, и я прикрою по крайней мере одно.
Живот Ника сжался. Его растили с верой в иное. Но если кто и знал, как работает судебная система, то это был Вирджил.
— Я просто хочу домой.
Вирджил мило улыбнулся.
— Знаю, Ник, — он посмотрел на часы. Дай-ка мне выбить тебе право выйти под залог сегодня. Но если я не смогу, и тебе что-то понадобится в дневное время, то дам тебе визитку моего партнера. Его зовут Уильям Лоуренс, и он самый лучший адвокат здесь, после меня, конечно, — он достал визитку и протянул Нику.
Ник нахмурился, читая ее.
— Это Билл Лоуренс, ассистент адвоката.
— Вот дерьмо, не та карточка. Прости. Не знаю, почему она все еще в моем кармане. Билл – старший сын моего партнера, и когда он учился на юридическом, то проходил у нас практику в качестве ассистента. Теперь он один из наших младших партнеров, — он протянул Нику нужную визитку. – Можешь позвонить Биллу, но лучше связаться со мной или Уильямом.
— Ладно, — Ник засунул карточку в карман. – Кстати, кто позвал тебя?
— Кириан Хантер позвонил Уильяму, а тот мне. Будь благодарен. Без этого, тебя бы протащили через общие процедуры, которые идут гораздо медленнее, и они посадили бы тебя в общую камеру с невероятно забавными людьми.
— Поверь мне, я благодарен. Хотя я здесь и с кое-кем нежелательным, — он взглянул на Калеба.
Калеб издал болезненный звук.
— В следующий раз, Готье, пойдешь один.
Вирджил снова посмотрел на часы.
— Ладно, вы двое немного посидите здесь спокойно, а я посмотрю, смогу ли я сотворить для вас чудо, — его взгляд переместился на Калеба. – Пинать полицейскую машину? Правда?
Калеб пожал плечами.
— Машина меня обидела. Она стояла на моем месте. Что мне оставалось делать?
— Убедиться, что свидетелей нет, высосать кровь полицейских и взорвать машину.
Калеб рассмеялся.
— Враждебность. Обожаю. Мы могли бы стать друзьями, — он посмотрел на Ника. – И поэтому, мне нужно было сделать что-нибудь, чтобы меня заперли с этим сопляком, и я не хотел делать что-нибудь серьезное, ведь все же хочу выйти отсюда рано или поздно.
Вирджил убрал КПК в карман.
— Увидимся скоро, — он собрался уходить, но остановился. – Я же тебя знаю, так? – спросил он Ника.
— Где-то год назад ты нам помог. Мы тогда были с Баббой и Марком.
Во взгляде появилось узнавание, а затем его глаза расширились от неподдельного интереса. Он указал на Ника, но смотрел на Калеба.
— Он твой Ник.
Калеб отсалютовал ему.
— Да тебя так медленно сегодня доходит, Вирдж. Ты парочку кружечек пива выпил?
— Недавно поел и… нам точно нужно вытаскивать его отсюда, — он практически выбежал из комнаты.
Ник изучающее уставился на Калеба.
— И что ты ме не рассказал?
— Чем дольше ты находишься в месте с концентрированной злобой, и если честно, это выгребная яма со злобой, тем сильнее она просачивается в тебя. Это как ручей, который переходит в реку. Чем больше ты рядом, тем больше он питает демона внутри тебя. И тем вероятнее, ты станешь истинным Малачай.
Он станет монстром, который почти напал на Коди.
— Поэтому мой отец напал на мою мать?
— Ты о чем?
Ник не ответил. Вместо этого он замолчал, воспоминания наполнили его, и он пытался их обдумать.
— Я думаю, что мой отец любит мою мать.
Калеб нахмурился.
— Это чушь. Малачай не способны на любовь.
Ник нахмурился.
— Но я то способен.
— А ты еще не полностью им стал. Ты всего лишь эмбрион.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});